ого масла и скипидара, — рассказывал Франсуаз Паре. Эти раны он прикрыл чистыми повязками. — Я плохо спал ночь, боясь, что такие раненые умрут… Но на следующий день… их раны не были воспалены… У тех же, кому раны прижгли маслом, был жар, раны их были воспалены и чрезвычайно болезненны. С тех пор я решил никогда не подвергать прижиганию бедных раненых». Так, наконец, было положено начало новому методу лечения ран.
Консерваторы считали, что нагноение раны ведет к удалению из нее вредного вещества и что этому следует способствовать. Они раздражающими средствами даже стимулировали нагноение. Это соответствовало старой гуморальной теории четырех соков, по которой удаление излишней жидкости, то есть гноя из раны, рассматривалось как естественный и полезный, очищающий процесс. В результате дело доходило порой до гангрены, и тогда могла спасти только ампутация. Напротив, передовые хирурги пришли к выводу, что естественный процесс заживления ран может проходить без образования гноя и что к этому надо стремиться. Для этого они старались быстрее промыть рану при помощи вина, соединить ее края или зашить рану и наложить на нее сухую повязку. Разумеется, никакого представления о микробах тогда не было, и опытным путем приходилось искать способы избежать нагноения ран. Хирург Ганс фон Герсдорф в начале XVI века советовал присыпать раны порошком, содержавшим алюмокалиевые квасцы, известь и канифоль. Между прочим, квасцами пользуются до сих пор — останавливают кровь в случае порезов при бритье.
Хирурги Средневековья лечили раны и переломы, вправляли вывихи, иногда помогали при родах. При переломах костей они умели накладывать шины и затвердевающие повязки. Самым слабым местом средневековой хирургии оставалось неумение врачей предотвратить попадание инфекции в рану. Настоящей асептики в те годы еще не было. Поэтому о серьезных полостных операциях говорить не приходится. Многие пациенты умирали от сепсиса и кровопотери.
Настоящего наркоза в Средневековье тоже не было. Вначале для обезболивания пациенту давали выпить бутыль крепкого вина. Болонские хирурги первыми начали применять для той же цели «сонные губки», которые упоминались в «Антидотарии» Николая в Салерно еще до 1150 года. Их пропитывали настоями разных трав. Например, для этого использовали настойку из опийного мака и мандрагоры, смешанную с отваром болиголова и плюща, либо семян белены и волчьего лыка. Губку держали перед лицом больного, пока он не терял сознание и чувствительность к боли. Против боли врачи могли также смешать с вином настои трав белладонны, болиголова и опиума, а иногда к ним добавляли еще сок белены и желчь кастрированного кабана. Такое неприятное зелье давали выпить пациенту. Он засыпал, и его очень быстро оперировали. Чтобы снова разбудить больного, использовали другую губку, пропитанную уксусом, соком фенхеля или руты.
Ганс фон Герсдорф много лет работал в больнице антонитов в Страсбурге. На одном из рисунков в его руководстве по хирургии показано, как проводилась ампутация ноги. Он использовал «сонные губки» при ампутациях конечностей, а таких операций он провел больше сотни. Губку он заранее пропитывал соками белладонны, скополии, мандрагоры, белена и опия и держал ее под носом у пациента четверть часа. Однако он никогда не вводил наркотики внутрь и не видел, чтобы так делали другие хирурги.
Описанный выше способ обезболивания был, естественно, лучше, чем в древние времена, когда пациента приходилось бить деревянным молотком по голове, чтобы он во время операции отключился. Например, в Китае так обезболивали мужчин перед кастрацией. Но применяемые в губках травы были очень ядовитыми. Чего стоила одна белена! У Шекспира содержащее ее зелье влил Клавдий в ухо отцу Гамлета, когда тот спал в саду, и убил его. При неправильной дозировке больной мог уснуть навсегда, и это случалось не раз. Поэтому такое обезболивание не было надежным. Даже после появления этого изобретения хирурги нередко предпочитали избежать риска побочных эффектов и оперировали без наркоза.
При некоторых операциях, например при удалении камня из мочевого пузыря, пациент должен был сидеть на коленях у помощника хирурга. Этот дюжий мужик удерживал больного в удобном для врача положении и не давал пациенту дергаться от боли. Вообще тогда при операциях больной не лежал, как теперь, а сидел. Его связывали веревками и держали несколько человек. Поскольку пациент испытывал невыносимую боль, хирурги учились выполнять операции предельно быстро. Например, чрезвычайно острыми короткими пилами они умели отсекать голень за 15 секунд. Нельзя не восхищаться их ловкостью, хотя для пациентов она была опасной. Рассказывая об этом, мы вспоминаем шотландского хирурга XIX века Роберта Листона, который ампутировал конечности от разреза до последнего шва с чемпионской скоростью. Меньше, чем за 3 минуты! Он любил демонстрировать свое искусство зрителям, но однажды по ошибке кастрировал пациента, отрезав ему яички, а в другой раз отхватил пальцы своему ассистенту.
Один из примеров высокого мастерства средневековых хирургов — ампутация части левой ноги императора Фридриха III Габсбурга. Она была выполнена в конце Средних веков. Операция отражена на известной картине, и о ней сохранился отчет одного из ее главных участников — талантливого хирурга Ганса Зуффа (ок. 1440–1518). Он был родом из бедной семьи, начинал свою карьеру учеником бродячего цирюльника, научился ставить клизмы и пиявок, рвать зубы, а затем приобрел большой опыт на войне, известность и авторитет.
Император жаловался на холод в ноге и «угасание в ней духа жизни», онемение и посинение кожи между стопой и икроножной мышцей. На картине эта часть ноги выглядит черной. Согласно диагнозу врачей, нога была «закупорена». Мы знаем, что по представлениям того времени, здоровье зависело от равновесия четырех главных жидкостей организма. Врачи считали, что из-за холода в ноге течение этих жидкостей в организме нарушалось, «застаивалось». На самом деле холод в ноге был не причиной, а следствием болезни, но для своего времени врачи оказались квалифицированными и приняли единственно правильное решение. По-видимому, 77-летний император страдал от атеросклероза. Дело дошло до серьезного нарушения кровообращения в ноге и некроза. Она отмирала. Врачи сочли ампутацию единственным выходом, иначе нельзя было остановить некроз и предотвратить сепсис. Ее назначили на 8 июня 1493 года.
Максимилиан, сын Фридриха, прислал императору своего личного врача, 80-летнего Матео Лупи из Португалии, светило медицины. Он вместе с Генрихом фон Кёльном, врачом Фридриха, возглавил и контролировал течение операции. В ней участвовали 7 врачей, а ногу отпиливали двое из них, в том числе Ганс Зуфф. Все придворные собрались посмотреть на операцию. Император сидел в кресле в окружении графов, баронов, рыцарей и слуг. Веревками его, конечно, не связывали, но крепко держали. Наркоз с применением сонной губки оказался удачным. На ногу наложили жгут. Изогнутым лезвием хирурги мгновенно разрезали кожу и мышцы вокруг кости, а затем маленькой пилой тотчас же перепилили кость. Кровеносные сосуды прижгли, а остальные ткани на культе зашили. Потеря крови была не слишком большой. Фридрих перенес мучительную операцию стойко. Когда она завершилась, император, который правил целых 58 лет, взял в руки отпиленную часть ноги и печально произнес: «До сих пор благополучие империи было основано на целостности императора Фридриха. Только что императору и империи отняли ногу, и теперь у обоих отнята надежда…»
Хирурги справились со своей работой блестяще. Как они останавливали кровь, Зуфф не рассказал. Прошло шесть недель, и рана благополучно зажила. Император выжил и щедро наградил всех участников операции. А через несколько дней после этого он неожиданно скончался от инсульта. Повлияла ли на это операция, неизвестно. Его современники считали, что он умер либо вследствие дряхлости, либо от диареи, вызванной испорченной дыней, либо от последствий операции. Некоторые исследователи предполагают, что император скончался из-за попадания в мозг образовавшегося тромба.
Замечательным мастером был в XV веке хирург Леонард из Беринальи. Он описал успешную операцию при лечении своего 11-летнего сына Фабрициуса: «Клянусь …Христом не делать в этой книге ни одного ложного утверждения… Хирургу необходимы… легкая рука, ловкость при проведении операции… Ты слышал того, кто сказал, что у меня легкие и умелые руки, когда я вынул у него из мозга часть кости с помощью инструмента из пергамента через маленькую дырочку в носу».
Хирурги Средних веков не раз проводили непростую операцию по удалению катаракты. Для этого острым ножом или большой иглой протыкали роговицу и разрушали поддерживающий аппарат хрусталика. Мутный хрусталик опускался в нижнюю часть глаза. В результате больной начинал видеть свет. Позднее этот способ усовершенствовали. В белую часть глаза хирурги вставляли полую металлическую иглу и с ее помощью катаракту удаляли высасыванием.
Еще Хильдегарда Бингенская в XII веке советовала для профилактики часто полоскать зубы водой, но этому мало кто следовал. Кариозные зубы в те времена, как правило, не лечили. Как, наверное, ужасно было жить с постоянной зубной болью! Правда, тогда люди ели меньше сахара. Значит, и кариеса было поменьше. И все же он был. Например, тяжелый кариес обнаружили ученые на скелетах меровингских воинов в раннем Средневековье, и это результат плохого питания. На протяжении всего Средневековья коренные зубы приходили в негодность быстро, особенно у бедняков. Они ели много дешевого хлеба, а в него с плохо просеянной мукой попадали мелкие камешки из жерновов. Заболевания зубов и пародонта были почти поголовными.
В Средние века применялись зубные протезы из дерева, а пломбирование зубов золотом появилось в Италии лишь в конце XV века. К концу жизни большинство людей оставалось без зубов. Их удаление считалось серьезной операцией из-за сильной потери крови. Например, у королевы Елизаветы они почернели и сгнили. Ей мог удалить зубы придворный цирюльник. А простые горожане шли к зубодеру на рынке, и к нему выстраивалась целая очередь. Для этого в XIV веке во Франции был придуман инструмент «пеликан». Крестьянам мог удалить зубы и кузнец здоровенными щипцами.