Амбруаз Паре (1510–1590)
В разделе о хирургии мы уже рассказывали о том, что Паре отверг общепринятые способы лечения огнестрельных ран — варварское прижигание ран раскаленным железом или заливание кипящим маслом, и вместо этого стал применять простую, но более эффективную повязку. Это произошло 13 ноября 1537 года во время штурма замка Авиньян. Паре описал случай в своей книге, и считается, что он первым предложил новый, более рациональный способ лечения огнестрельных ран. Между тем, приблизительно в те же годы или раньше, отказаться от старого способа предлагали другие врачи Западной Европы. Но Паре продвинулся дальше остальных. При ампутации конечностей вместо использования раскаленного ножа он предложил перевязывать сосуды выше места операции, а это было и проще, и лучше. Замена сдавливания и перекручивания сосудов перевязкой надежно предохраняла от кровотечений, часто смертельных. Этот метод Паре впервые успешно применил во время осады Дамвиллера в 1552 году. Он перевязывал сосуды льняной нитью, вдетой в придуманную им особую кривую трехгранную иглу.
Паре ввел в хирургическую практику целый ряд операций, например, по исправлению «заячьей губы». Королевский хирург первым произвел резекцию локтевого сустава, впервые описал операцию при переломе шейки бедра, которая и в наше время сопряжена с трудностями. Он искусно лечил переломы и знал о них не понаслышке: сам однажды сломал ногу, но продолжал работу полевого хирурга.
Паре много и успешно занимался также акушерской практикой. В акушерстве он применял и описал известный в древности, но забытый в Средневековье, старинный метод — поворот плода на ножку. Это позволяло спасти жизнь новорожденному и отказаться от разрезания плода и его удаления по частям. Сочинение об этом прочитал король Генрих II и назначил Паре не только первым хирургом, но и первым акушером королевской семьи. Паре был знаком с Везалием и его трудами, а Везалий, в свою очередь, интересовался работами «простого цирюльника» Паре. Однако Амбруаз Паре изучал хирургию больше на практике, чем по книгам.
Паре неустанно совершенствовал не только технику операций. Он изобрел несколько хирургических инструментов и оказался удивительным новатором в изготовлении протезов конечностей. Он сделал рисунки сложных ортопедических приборов. Паре предлагал изготавливать жестяные корсеты от сколиоза для спины. Хирург нашел искусных мастеров и с их помощью по своим чертежам смог изготовить некоторые из предложенных протезов. Глядя на его чертежи протеза подвижной железной руки и сравнивая их с деревянными протезами калек на картине Питера Брейгеля Старшего, нельзя не восхищаться тем, насколько великий хирург опередил свое время. Пальцы протеза могли зажимать не только оружие или щит в бою, но и гусиное перо или швейную иголку в мирной жизни. С такой железной рукой участвовал в сражениях знаменитый рыцарь Гёц фон Берлихинген (ок.1480–1562), потерявший правую руку в бою в возрасте около 24 лет и проживший с протезом долгую жизнь. Паре предложил также искусственные зубы. Их делали из слоновой, бычьей или акульей кости и укрепляли на соседних зубах с помощью золотой проволоки. Среди его многочисленных изобретений — накладные бороды, металлические носы, ортопедическая обувь и даже искусственные глаза.
Труды Паре вначале были приняты в штыки медицинским факультетом Парижского факультета. Университетские врачи презирали «выскочку», бывшего цирюльника, который осмеливается давать им советы. Его обвиняли и в незнании латыни, и в использовании перевязки сосудов вместо прижигания, и даже в том, в чем неоднократно упрекали Парацельса — в использовании при лечении ядов, в том числе сурьмы, серы и ртути. Парижская коллегия хирургов в 1554 году предложил Амбруазу Паре защитить диссертацию на французском языке. Там ему вручили докторскую шапочку, но медицинский факультет университета это решение опротестовал. Завистливые и бездарные профессора не смогли оценить заслуги Амбруаза Паре.
Этот хирург был новатором не во всех вопросах, и, наряду с достижениями, в его работе было немало ошибок и недостатков. Например, он считал, что нагноение может быть полезным при лечении ран, и в этом отношении отставал от Парацельса и некоторых других врачей. Паре брался за лечение истерии, а в те времена утверждали, что у женщин она вызвана спазмами матки и ее смещением. В духе своего времени он предлагал для лечения истерии некоторые странные методы, например, волочить больную за волосы по земле или поставить пиявки на шейку матки. Параллельно с медицинскими сочинениями Паре издал «Трактат об уродах и чудовищах», в котором описывал фантастических полулюдей-полурыб и полуживотных. Таким образом, он, будучи в медицине противником использования заговоров и заклинаний, все же разделял некоторые предрассудки своего времени.
Несмотря на это, ничто не может затмить заслуженной славы Амбруаза Паре, основоположника новой научной хирургии. Хирургия в значительной мере благодаря ему, стала самостоятельной и равноправной частью медицины. Знаменитый хирург, достигнув вершины мастерства, скромно оценивал свои достижения: «Я больного перевязал, а Господь исцелил». Его блестящая карьера — редкость в истории науки. Этот человек в полном смысле слова «сделал себя» сам, будучи самоучкой, добился успеха благодаря выдающимся личным качествам.
Прощание с медициной Средневековья
Труды медиков эпохи Возрождения продолжили их ученики и последователи. XVI век принес множество открытий. Прогрессу способствовало развитие массового книгопечатания. В начале XVII века английский врач Уильям Гарвей, открыв кровообращение, стал основателем физиологии. Он исправил некоторые неточности в трудах Везалия. Наука по сравнению со Средневековьем сделала важный шаг вперед. История медицины Средних веков в этом отношении поучительна. Когда в науке исключены подлинные дискуссии, когда между мыслящими людьми воцаряется трогательное единодушие по всем принципиальным вопросам, это угрожает науке крахом, подобным тому, как развалился однажды мост оттого, что солдаты маршировали в ногу.
Какие выводы можно сделать о медицине Средних веков? С эпидемиями, из которых самой опустошающей оказалась чума, медики не справились. Читатель может сказать: «Почему медицина того времени оказалась безоружной? Почему бездействовали врачи и городские власти? Почему вместо эффективных лекарств врачи предлагали странные, не проверенные методы лечения? Все это свидетельствует о том, что медицина Средневековья была бесполезной, иррациональной и бесчеловечной. Она веками топталась на месте, подменяя опыт болтовней».
C этими рассуждениями мы не можем согласиться. Да, средневековые врачи считали, что причиной инфекционных болезней являются гнилостные запахи и вредные испарения. Да, в то время возбудители болезней и механизмы заражения еще не были известны. Поэтому нельзя было найти эффективные методы лечения.
Это не дает нам оснований признать медицину Средневековья бесполезной, а большинство врачей того времени — никчемными людьми или шарлатанами, как их нередко изображают. Да, многие их рецепты и методы лечения не были основаны на опыте. Медицина была схоластической, она была подчинена Церкви и богословию. Ко всему новому тогда относились с опаской, любое новаторство объявлялось ересью и преследовалось. В 1553 году испанский врач Мигуэль Сервет был сожжен на костре как «еретик». Мы не можем упрекать средневековых медиков в том, что им не хотелось так же окончить свою жизнь.
Лучшие ученые эпохи Возрождения, критикуя предрассудки Средневековья, объявили его мрачной эпохой, периодом абсолютного застоя в науке. На самом деле медицина все-таки продвигалась вперед, хотя очень медленно, намного медленнее, чем в последующие периоды истории.
Едва ли можно упрекать власти средневековых городов в бездействии при эпидемиях. Многие магистраты принимали решительные меры против распространения инфекционных болезней. Большинство врачей честно и самоотверженно выполняли свой долг. Они пытались хотя бы улучшить состояние больных, смягчить симптомы болезни. Далеко не сразу, но все-таки люди перешли от заклинаний и заговоров к дезинфекции и карантинным мерам. Эти простые методы хотя и не предотвратили высокую смертность, но существенно уменьшили ее.
Почему мы не можем точно назвать имена таких врачей? Потому что эпидемия чумы застала их врасплох. И врачи, и преподаватели медицинских факультетов, и члены магистратов умирали один за другим, как и летописцы, которые могли бы нам об этом рассказать. Например, в Венеции во время эпидемии врачи умерли все до единого.
Средневековье — время удивительно противоречивое. В те годы среди лекарей были замечательные врачи, близкие по своим взглядам к Парацельсу, Везалию и Паре, а были шарлатаны, халтурщики и мошенники. Мы знаем о том, что это были века невероятной грубости и жестокости. Тем не менее даже в те давние времена к больным проявляли милосердие, строили для них больницы, обеспечивали их заботой и уходом.
В наше время слово «средневековый» используется в смысле «отсталый», «шарлатанский» и «варварский». Между тем мы не замечаем того, что в целом ряде мировоззренческих вопросов, и далеко не только в медицинских, взгляды многих окружающих нас людей не ушли далеко от Средневековья. Ограничившись темой медицины, заметим, как широко распространены поныне вера в мистику, астрологию, магию, заговоры и амулеты, как много людей до сих пор доверяют всевозможным колдунам, шаманам и знахарям. Иногда даже при серьезных заболеваниях они предпочитают обращаться не к врачам, а к представителям альтернативной медицины.
Медицину Средневековья в целом оценить трудно, потому что она, как и весь этот период, противоречива. Она существовала и развивалась, но медицинской науки, в сущности, не было. Медицина исходила из древней, давным-давно устаревшей гуморальной теории. У медиков не было ни научных методов, ни научных целей. При лечении они часто руководствовались религией и магией, а не рациональными соображениями. Даже незначительные недомогания в то время иногда были равносильны смертному приговору. Бывало, что люди погибали не из-за болезни или травмы, а из-за врачей с их иррациональными методами лечения и лекарствами.