– Покажите, где это, – сказала она, вручая мне атлас.
Карта, которую выбрала шериф, изображала в увеличенном масштабе часть округа Суэйн, где мы сейчас находились. Ориентируясь по отметкам высот, окружному шоссе и трелевочным дорогам, я отыскала место падения самолета. Затем прикинула расположение дома с огороженным двором и ткнула туда пальцем:
– Здесь.
Кроу всмотрелась в топографический узор, посредине которого торчал мой палец.
– Уверены, что там есть дом? – В ее голосе отчетливо прозвучало сомнение.
– Уверена.
– Отсюда – меньше мили.
– Пешком?
Она кивнула, на сей раз вздернув голову не так резко, как обычно.
– Не знаю, ведет ли туда какая-нибудь дорога, так что можно попросту двинуться напрямик.
– Сумеете найти этот дом?
– Сумею.
Целый час мы пробирались в гуще деревьев и кустарников, то карабкаясь на гребень холма, то спускаясь со склона, следуя маршрутом, который был очевиден для Кроу, но для меня совершенно неразличим. И наконец возле древней сосны с узловатым, изъеденным годами стволом мы вышли на тропу, которую сумела узнать даже я.
Мы подошли к высокой стене, смутно знакомой мне по предыдущему появлению в этом месте. Все мои чувства мгновенно обострились, когда мы двинулись в обход поросшей мхом каменной кладки. Пронзительно и резко завопила сойка, и сердце так и подпрыгнуло в груди. Я нутром чуяла: здесь что-то есть.
Бойд все так же трусил рядом, обнюхивая все подряд, и не подозревал об охватившей меня тревоге. Я обмотала часть поводка вокруг ладони и крепко стиснула ремешок.
Через несколько шагов стена резко поворачивала под прямым углом. Кроу свернула, и я пошла за ней, сжимая поводок так сильно, что ногти впились в ладонь.
В трех четвертях расстояния до следующего угла лес обрывался. Кроу остановилась на этой границе, и мы с Бойдом последовали ее примеру.
Слева впереди я разглядела еще одну стену, а за ней, вдалеке, высился отвесный утес. Теперь я узнала это место. Мы подошли к лесному дому с тыла, и сам дом располагался впереди, развернувшись задней стеной к утесу. Стена, которую мы только что обогнули, протянулась гораздо дальше, чем я успела заметить в прошлый раз. Огороженный двор был окружен более просторным, но тоже обнесенным стеной участком.
– Чтоб мне провалиться, – пробормотала Кроу, снимая оружие с предохранителя.
Она покричала, как и я в прошлый раз. Покричала еще.
Замечая каждый звук, каждое движение, мы приблизились к дому и поднялись на ступеньки крыльца. Ставни были все так же закрыты, окна плотно задернуты шторами. Как и во время первого визита, меня охватило недоброе предчувствие.
Кроу встала сбоку от двери и призывно махнула рукой. Когда мы с Бойдом остановились позади, постучала в дверь. Ответа по-прежнему не было.
Люси вновь постучала. Громко и четко сообщила, кто она такая. Тишина.
Шериф подняла взгляд и огляделась.
– Ни телефонных проводов, ни электрических.
– Мобильная связь и генератор.
– Возможно. Или же дом заброшен.
– Хотите заглянуть во внутренний двор?
– Без ордера – нет.
– Но, шериф…
– Нет ордера – нет доступа. – Она посмотрела на меня в упор. – Пойдемте. Угощу вас «Пеппером».
И тут заморосил дождь. Я слушала, как капли с приглушенным стуком падают на навес крыльца, и внутри закипала бессильная ярость. Кроу права. Пустые догадки, не более. И тем не менее все мое существо твердило, что совсем рядом – рукой подать – таится нечто безмерно важное. Совершено злодеяние.
– Можно пройтись с Бойдом вокруг дома? Вдруг он что-нибудь учует.
– Если с наружной стороны стен, я не против. Гляну пока, есть ли тут подъезд для транспорта. Если кто-то здесь и бывает, то уж наверняка на колесах.
Четверть часа мы с Бойдом прочесывали кустарник к западу от строения – тот самый, что я обследовала в прошлый раз. Пес не проявил ни малейших признаков беспокойства. Я уже начинала подозревать, что история с белкой была просто случайностью, но все же решила устроить еще один обход по краю леса до того места, где он обрывался у второй наружной стены. Туда пока никто из нас не заглядывал.
Мы были шагах в пятнадцати от стены, когда Бойд внезапно задрал голову. Все его тело напряглось, шерсть на загривке встала дыбом. Он покрутил мордой, принюхиваясь, а затем зарычал. Такое рычание я слышала лишь однажды: нутряное, злобное, дикое. Затем собака рванула с места, задыхаясь и неистово лая, словно в нее вселился бес.
Я пошатнулась, с трудом противостоя напору.
– Бойд! Прекрати!
Расставив пошире ноги, обеими руками ухватила поводок. Пес все так же рвался вперед, напрягая мускулы, и передними лапами полосовал воздух.
– В чем дело, дружок?
Мы оба знали ответ.
Я поколебалась, чувствуя, как лихорадочно бьется сердце… затем смотала с ладони поводок и разжала пальцы.
Бойд опрометью бросился к стене и принялся, как безумный, облаивать место примерно в шести футах к югу от дальнего угла. Видно было, что там выкрошился цемент и с десяток камней выпали, образовав зазор между землей и основанием стены.
Я подбежала к Бойду, присела на корточки рядом с ним и осмотрела щель. Земля обесцвеченная, влажная. Перевернув выпавший камень, я увидела десяток крохотных коричневых крупинок.
И тут же поняла, что именно обнаружил Бойд.
13
В понедельник, так и не посетив окружной суд округа Суэйн, я отправилась на запад, по ту сторону гор, – в Теннесси и к полудню была уже примерно в тридцати милях северо-западнее Ноксвилла, подъезжала к воротам Ок-Риджской национальной лаборатории. День выдался сырой и пасмурный, дворники моей машины ритмично шлепали по лобовому стеклу, протирая в туманной мороси пару прозрачных вееров.
В боковое окно я видела, как старушка и маленький ребенок кормят лебедей на берегу небольшого труда. В десять лет у меня случилась жаркая схватка с одним гадким утенком, который вполне был способен в одиночку одолеть целый отряд коммандос. Я мысленно усомнилась в том, что эти двое выбрали для себя подходящее развлечение.
Предъявив на посту охраны удостоверение личности, я проехала через просторную стоянку к зданию приемной. Там уже ждал человек, с которым я договорилась о встрече. Он зарегистрировал мой визит, и мы вернулись в машину. Через сотню ярдов мой новенький беджик ОРНЛ и номера машины подверглись третьей проверке – и лишь тогда мне было дозволено проехать за забор с колючей проволокой, окружавший лабораторный комплекс.
– Строгая у вас тут охрана. Думала, лаборатория относится к Министерству энергетики.
– Так и есть. Основная доля работы связана с энергосбережением, компьютерами и робототехникой, биомедицинской безопасностью и охраной окружающей среды, развитием радиоизотопной медицины и прочим в том же роде. Высокий уровень безопасности призван защитить интеллектуальную собственность министерства и принадлежащее ему оборудование. Кроме того, на нашей территории расположен высокопоточный ядерный реактор.
Ласло Спарксу не было еще и сорока, но мужчина уже обзавелся заметным брюшком. У него были короткие кривоватые ноги и круглое лицо со следами оспин на щеках.
Ок-Ридж – чудо-ребенок Второй мировой, созданный всего за три месяца в 1943 году. В Европе и Азии гибли тысячи людей, а Энрико Ферми и его коллеги только что получили цепную реакцию в самодельной лаборатории, обустроенной под футбольным стадионом Университета Чикаго. Задача Ок-Риджа была предельно проста – изготовить атомную бомбу.
Ласло показывал мне дорогу в лабиринте узких улочек. Здесь поворот направо. Налево. Налево. Направо. Во всем, кроме гигантских размеров, лабораторный комплекс напоминал скорее жилой микрорайон в Бронксе.
Спаркс жестом указал на кирпичное здание, по виду ничем не отличавшееся от десятка других кирпичных зданий.
– Паркуйся здесь.
Я подъехала к дому и заглушила мотор.
– Огромное спасибо, что так быстро откликнулся на мою просьбу.
– Ты ведь тоже не мешкала, когда мне понадобилась помощь.
Много лет назад Ласло для магистерской работы по антропологии понадобились образцы кости, и я снабдила его всем необходимым. Мы поддерживали связь, пока он работал над докторской, – все те десять лет, которые он занимался исследованиями в Ок-Ридже.
Ласло подождал, пока я достану из багажника небольшой переносной холодильник, а затем мы вместе вошли в здание и поднялись по лестнице в его лабораторию. Небольшое, без окон помещение было до отказа забито потертыми стальными столами, компьютерами, принтерами, рефрижераторами и прорвой разных устройств, которые светились и гудели – каждое по-своему. На столешницах рядами красовались стеклянные колбы, емкости для воды, инструменты из нержавеющей стали и коробки с резиновыми перчатками; под столами громоздились картонные коробки и пластиковые ведра.
Ласло провел меня к своему рабочему месту в дальнем конце комнаты и протянул руку к переносному холодильнику. Получив желаемое, он вынул холодильник из пластикового пакета, содрал клейкую ленту и заглянул внутрь.
– Расскажи-ка все еще раз с самого начала, – попросил он, принюхиваясь к недрам емкости.
Пока я излагала историю своего похода с Люси Кроу, Ласло опорожнил содержимое холодильника в стеклянный контейнер, а потом стал заполнять чистый бланк.
– Где именно ты брала образцы?
– В месте, на которое указал пес: под стеной и под выпавшими из нее камнями. Посчитала, что там почва наилучшим образом защищена от внешних воздействий.
– Правильно. Обычно роль защитного прикрытия для почвы исполняет труп, но камни вполне могли сослужить ту же службу.
– Дождь способен создать проблему?
– В защищенной среде тяжелые мукоидные секреции, что выделяются при анаэробной ферментации, склеивают почву, уменьшая тем самым значительность дилюционных[349] факторов дождя.
Эта фраза прозвучала так, будто он зачитывал вслух одну из своих статей в «Journal of Forensic sciences»