– Значит, смерть наступила шесть-семь недель назад.
Ласло кивнул.
– Однако имей в виду, что эти временные рамки основаны на приблизительном, а не точном значении предсмертного веса.
– И в то время, когда появилось пятно, труп еще был покрыт плотью и активно разлагался.
Ласло опять кивнул.
– Но у меня нет трупа.
– «И никто не любит меня»[352].
Я поехала прямиком в офис Люси Кроу. Дождь прекратился, но угрюмые тучи все так же толпились над вершинами гор, тесня друг друга набрякшими дождевой водой утробами.
Шериф сидела за столом времен Гражданской войны и ела корн-дог[353]. Увидев меня, она вытерла рот и ловко запустила палочку и скомканную обертку в корзину для мусора в противоположном конце комнаты.
– Два очка, – оценила я.
– Точно в корзину. Не коснувшись края.
Я положила перед ней распечатку и села. Люси оперлась локтями о стол, прижала пальцы к вискам – и целую минуту изучала профиль ЛЖК. Наконец она подняла голову.
– Думаю, вы сейчас объясните, что все это значит.
– Летучие жирные кислоты.
– То есть?
– За стеной того дома разлагался труп.
– Чей?
– Судя по пропорциям ЛЖК, предположительная давность наступления смерти – от шести до семи недель. Дэниела Ванета видели в последний раз в июле, заявление о пропаже без вести подали в августе. Сейчас октябрь. Сосчитайте сами.
– Предположим, я приму это допущение, хотя и не факт, что приму… но каким образом ступня Ванета оказалась на месте крушения?
– Если запах разложения учуял Бойд, то же самое могло произойти и с койотами. Скорее всего, они выволокли ступню из-под стены. Там есть зазор – в том месте, где выпали камни из фундамента.
– Ступню выволокли, а все остальное бросили?
– До всего остального они, по всей вероятности, не сумели добраться.
– Но каким образом Ванета угодил в тот огороженный двор?
Вместо ответа я пожала плечами.
– И как он умер?
– Это уже вопрос к шерифу. Мое дело – наука.
Снаружи, в коридоре, Хэнк Уильямс проникновенно пел «Long-Gone Lonesome Blues». Из-за помех музыка звучала так, словно доходила из другой эпохи.
– Этого достаточно, чтобы получить ордер? – спросила я.
Шериф опять потратила целую минуту на изучение распечатки. Наконец она подняла голову и посмотрела на меня убийственным взглядом. И протянула руку к телефону.
Когда я покинула офис шерифа, падал легкий дождик. Огни фар, сигналы светофоров и вспышки неоновых вывесок причудливо мерцали и переливались в ранних сумерках. В воздухе стоял сильный запах скунса.
Во дворе «Дома на холме» Бойд лежал в своей будке и, уткнувшись мордой в передние лапы, зачарованно следил за тем, как падают дождевые капли. Услышав мой оклик, пес поднял голову и посмотрел на меня так красноречиво, намекая на то, что я задолжала ему прогулку. Видя, что намек не действует, он шумно вздохнул и снова уронил морду на лапы. Я наполнила миску Бойда едой и ушла, оставив его размышлять о несовершенстве насквозь промокшего мира.
В доме было тихо. Я поднималась наверх под размеренное тиканье напольных часов Руби. Из номеров не доносилось ни звука.
Повернув в конце коридора, я с удивлением увидела, что дверь «Магнолии» чуть приоткрыта. Я решительно толкнула ее… и остолбенела.
Кто-то основательно перерыл все ящики в номере и разворотил постель. Содержимое дипломата вывернули на пол, повсюду были в беспорядке разбросаны бумаги и картонные папки.
В моем сознании непрерывно звучало одно и то же слово: «Нет! Нет! Нет!»
Швырнув сумочку на кровать, я метнулась к одежному шкафу и распахнула дверцу.
Ноутбук лежал в глубине шкафа – именно там, где я его оставила. Я достала его и включила, лихорадочно размышляя.
«Что было в номере? Что было в номере? Что было в номере?»
Память торопливо перебрала список вещей: ключи от машины, кредитные карточки, паспорт, водительская лицензия. Все это я возила с собой.
«Почему? Почему? Почему?»
Кто-то наскоро шарил здесь в поисках ценностей, или же грабитель искал что-то конкретное? Что у меня тут есть такого, чтобы на него польстились?
«Что? Что? Что?»
Едва ноутбук загрузился, я проверила кое-какие файлы. Кажется, все в порядке.
Я отправилась в ванную комнату и плеснула в лицо холодной водой. А затем закрыла глаза и прибегла к детской игре, которая – точно знала – должна меня успокоить. Мысленно я повторяла строчки первой песни, которая пришла на ум. «Honky Tonk Women»[354].
Передышка в обществе Мика Джаггера и «Роллинг стоунз» подействовала благотворно. Отчасти успокоившись, я вернулась в комнату и принялась собирать разбросанные бумаги.
Я еще приводила их в порядок, когда услышала стук и, открыв дверь, увидела перед собой Эндрю Райана. В правой руке он держал два мороженых «Дав».
Взгляд Райана упал на кавардак в номере.
– Что здесь, черт возьми, произошло?
Я смотрела на него, не решаясь заговорить, чтобы не выдать себя голосом.
– Что-нибудь пропало?
Я судорожно сглотнула.
– Единственное, что есть тут ценного, – ноутбук, а его как раз не тронули.
– Значит, ограбление можно исключить.
– Если только грабителю не помешали закончить дело.
– Судя по тому, как все перерыто, здесь явно что-то искали.
– Или просто вымещали злость.
«Почему?»
– Хочешь мороженого? – спросил Райан.
Мы ели «Дав» и обсуждали все возможные объяснения произошедшего. Ни одно не показалось убедительным. Самыми вероятными были два: кто-то искал деньги или же хотел дать понять, что не питает ко мне теплых чувств.
Когда Райан ушел, я сложила стопкой оставшиеся папки и пошла в душ. Раздернула душевые занавески – и испытала новое потрясение.
На две ванны валялась керамическая Сиротка Энни из коллекции Руби. Лицо фигурки было размозжено, руки и ноги отбиты. На лейке душа болтался пес Сэнди, шею его туго стягивала самодельная петля.
Снова мои мысли лихорадочно заметались, руки затряслись. Смысл этого деяния не имел ничего общего с поиском денег. Кто-то явно меня не любил.
Внезапно я вспомнила «вольво». Был ли тот инцидент угрозой? А вторжение в мой номер? Я поборола порыв опрометью выскочить в коридор и броситься в апартаменты Райана.
На ум пришло, что двери здесь не запираются на замок, и я задумалась, не привести ли на ночь в номер Бойда. И кому же тогда будет угрожать опасность?
Час спустя я уже лежала в постели, более-менее обретя способность рассуждать логически, и размышляла о том, какую бурную реакцию вызвало у меня это посягательство на мое личное пространство. Что так вывело меня из равновесия – злость или страх? На кого следовало злиться? Кого бояться?
Заснуть удалось далеко не сразу.
14
Когда на следующее утро я спустилась вниз, Райан допрашивал Руби касательно вторжения в мой номер. Байрон Макмагон, сидя напротив, поровну делил внимание между допросом и глазуньей из трех яиц.
– Приспешники Сатаны среди нас! – твердила хозяйка.
То, что неизвестные рылись в моих личных вещах, не показалось ей достойным внимания. Это изрядно разозлило, но я смолчала.
– Что-нибудь пропало? – спросил Макмагон.
Отлично. Моим делом занимается ФБР.
– По-моему, нет.
– Вы кому-то насолили?
– Скорее уж мой пес. Собачий лай многих раздражает.
Я описала расправу с Сироткой Энни и Сэнди.
Райан как-то странно посмотрел на меня, но ничего не сказал.
– Что ж, эта гостиница – не Лос-Аламос[355]. Сюда кто угодно может без проблем войти и выйти. – Макмагон подцепил вилкой ломтик жареного картофеля. – Чем еще вы занимались в последнее время? Я давненько вас здесь не видел.
Я рассказала о своих мытарствах с найденной ступней, о лесном доме с обнесенным стеной двором и закончила рассказ профилем ЛЖК, который получила вчера. Ни словом не обмолвилась о том, что меня отстранили от расследования, – пускай заполняет каверну сам. Пока я рассказывала, усмешка на лице Макмагона постепенно таяла.
– Значит, Кроу намеревается получить ордер на обыск? – спросил он с профессиональной деловитой невозмутимостью.
Я собиралась ответить, но мой мобильник разразился увертюрой из «Вильгельма Телля». Мужчины переглянулись, а я поспешно нажала кнопку ответа.
Звонил Ласло Спаркс из Ок-Риджской лаборатории. Я выслушала его, поблагодарила и повесила трубку.
– Россини? – осведомился Райан.
– Проверяла опции звонка и забыла вернуть прежние настройки. – Я ткнула вилкой свою порцию глазуньи, и желток тотчас брызнул на тарелку. – Вот уж не подозревала, что ты любишь оперу.
– В точку, – хмыкнул Макмагон, потянувшись за тостом.
– Это был антрополог из Ок-Риджа.
– Дай-ка угадаю. Он состряпал профиль «супа», и оказалось, что недостающий труп – это Д. Б. Купер[356].
Райан был в ударе.
– Он что-то обнаружил, когда фильтровал оставшуюся почву. – Проигнорировав его, я подчеркнуто обратилась только к Макмагону.
– Что именно?
– Не сказал. Добавил только, что эта штука может нам пригодиться. И что через пару дней будет проезжать через Брайсон-Сити – по дороге в Эшвилл.
Руби вернулась, собрала грязные тарелки и ушла.
– Так ты сейчас собираешься в окружной суд? – спросил Райан.
– Да, – сухо ответила я.
– Займешься расследованием?
– Кто-то же должен.
– Было бы недурно узнать, кому принадлежит тот дом, – заметил Макмагон, допивая кофе. – Мне после сегодняшнего заседания надо будет смотаться в Шарлотт, потолковать по душам с одним придурком, у которого якобы есть сведения о вооруженной группировке, засевшей здесь, в округе Суэйн. В противном случае я бы непременно увязался за вами.