Прежде чем уехать из мастерской, включила мобильник, открыла список контактов, выбрала нужный и нажала «звонить».
– Криминалистическая лаборатория департамента полиции Шарлотт-Мекленбург.
– Можно поговорить с Роном Гиллмэном?
– Кто спрашивает?
– Темпе Бреннан.
Рон отозвался почти сразу:
– Бесчестная доктор Бреннан!
– Уже знаешь?
– Еще бы. Будем тебя регистрировать и брать отпечатки пальцев?
– Очень смешно.
– Думаю, не смешно. Даже не стану спрашивать, есть ли в этом хоть капля правды. Выясняешь, где собака зарыта?
– Пытаюсь. Может пригодиться твоя помощь.
– Валяй.
– Есть фрагмент зуба, нужно сделать для него профиль ДНК. А потом сравнить с профилем, который вы делали для одного образца кости с места крушения «Эйр транссаут». Сможешь?
– Почему бы и нет.
– Когда будет готово?
– Это срочно?
– Очень.
– Поспешу. Когда доставишь новый образец?
Я посмотрела на часы.
– К двум.
– Прямо сейчас позвоню в секцию ДНК, чтобы ускорить дело. Увидимся в два.
Я повернула ключ зажигания, и «мазда» влилась в поток транспорта. Прежде чем покинуть Брайсон-Сити, нужно было еще кое-что сделать.
23
На сей раз сиреневая дракониха была за стойкой одна.
– Мне нужно только проверить кое-какие детали на микропленках, – сообщила я, пуская в ход самую обезоруживающую улыбку из своего арсенала.
На лице драконихи сплетались в тесных объятиях три чувства: удивление, подозрение и непреклонность.
– Будет крайне, крайне удобно, если вы разрешите брать по несколько кассет сразу. Вчера вы были так любезны, когда пошли мне навстречу.
Лицо сиреневой дамы немного смягчилось. Шумно вздохнув, она отошла к шкафчику, достала шесть кассет и положила на стойку.
– Огромное спасибо, – промурлыкала я.
Двинувшись в сторону подсобной комнаты, я услышала позади скрип кресла и догадалась, что Айрис подалась следом.
– Пользоваться мобильными телефонами в библиотеке строго запрещено! – прошипела она мне в спину.
В отличие от предыдущего визита, я управлялась с просмотром микропленок легко и быстро, на ходу делая заметки.
Не прошло и часа, как я уже отыскала то, что было нужно.
Томми Олбрайта на рабочем месте не оказалось, но женский голос, растягивая на южный манер слова, пообещал передать ему сообщение. Патологоанатом перезвонил еще до того, как я выехала за пределы Брайсон-Сити.
– В пятьдесят девятом году чероки по имени Чарли Уэйн Трампер загрызли медведи. Могло у вас сохраниться настолько давнее дело?
– Может, да, а может, и нет. Это произошло до централизации. Что именно вас интересует?
– Помните этот случай? – спросила я без особой надежды на успех.
– Еще бы не помнить! Я же сам и копался в том, что осталось от старого бедолаги.
– И что от него осталось?
– Знаете, мне доводилось видеть немало трупов, объеденных медведями, но Трамперу досталось, как никому другому. Эти паршивцы буквально разодрали его в клочья, да еще отгрызли и уволокли голову.
– Череп так и не нашли?
– Нет.
– Как же вы его опознали?
– Жена Трампера узнала его ружье и одежду.
Преподобный Люк Боумэн очищал от валежника свой сумрачный палисадник. Если не считать черной ветровки, одет он был точно так же, как и когда мы встретились в прошлый раз.
Боумэн проследил взглядом за моей «маздой», которая затормозила рядом с его пикапом, бросил охапку хвороста в кучу, уже выросшую у подъездной дороги, и направился ко мне. Мы разговаривали через открытое окно машины.
– Доброе утро, мисс Темперанс.
– Доброе утро. Самый подходящий день для благоустройства двора.
– Совершенно верно, мэм. – К его куртке прилипли обломки коры и сухие листья.
– Преподобный, можно вас кое о чем спросить?
– Безусловно.
– Сколько лет было Эдне Фаррелл, когда она умерла?
– Полагаю, сестре Фаррелл было немногим меньше восьмидесяти.
– Помните человека по имени Такер Адамс?
Боумэн прищурился, провел кончиком языка по верхней губе.
– Адамс дожил до преклонного возраста и умер в сорок третьем году, – подсказала я.
Кончик языка исчез во рту; преподобный нацелил в мою сторону узловатый скрюченный палец.
– Ну конечно же помню! Мне было десять лет, когда старик ушел со своей фермы и не вернулся. Я помогал его искать. Брат Адамс был слеп и глух на одно ухо, а потому к поискам подключилась вся община.
– Как он умер?
– Все решили, что просто заблудился в лесу и умер от истощения. Мы его так и не нашли.
– Но на кладбище на Школьном холме есть его могила.
– Она пуста. Сестра Адамс установила надгробие пару лет спустя после того, как пропал ее муж.
– Спасибо. Вы мне очень помогли.
– Я смотрю, парни уже привели вашу машину в порядок.
– Да, верно.
– Надеюсь, они не содрали с вас лишнего.
– Нет, сэр. Цена была вполне приемлемая.
На стоянку департамента полиции я въехала прямо следом за Люси Кроу. Она припарковала свою патрульную машину и ждала, уперев ладони в бедра, пока я глушила мотор и доставала из «мазды» дипломат. Лицо у шерифа было осунувшееся и безрадостное.
– Нелегкое утро?
– Какие-то кретины угнали из окружного клуба гольфмобиль и бросили милей дальше по шоссе Конлис-Крик. Двое семилетних детишек обнаружили машинку и врезались на ней в дерево. У одного перелом ключицы, у другого – сотрясение мозга.
– Подростки?
– Скорее всего.
Мы говорили на ходу.
– Есть новости по убийству Хоббс?
– В воскресенье утром на посту охраны морга работал один из моих помощников. Он помнит, что видел, как лаборантка около восьми утра вошла в здание, помнит, как приезжали вы. Судя по записям в компьютере, она взяла ступню в четверть десятого, а вернула в два.
– Так долго продержала у себя ступню после разговора со мной?
– Очевидно.
Мы поднялись по ступенькам. После звонка нам открыли наружную дверь, а потом пропустили через решетчатые, как в тюрьме, ворота. Вслед за Кроу я прошла по коридору и пересекла рабочую комнату, за которой находился ее офис.
– Отметка о том, что Хоббс покинула морг, сделана в десять минут четвертого. Во второй половине дня дежурил сотрудник департамента полиции Брайсон-Сити. Он не помнит, чтобы видел, как она уходила.
– А камера слежения?
– А вот это – отдельная прекрасная история.
Кроу отстегнула с пояса рацию, положила на шкафчик и плюхнулась в свое кресло. Я устроилась по другую сторону стола.
– Камера вышла из строя около двух часов дня и осталась в таком состоянии до одиннадцати утра понедельника.
– Кто-нибудь видел Примроуз после того, как она покинула морг?
– Ни единая живая душа.
– Нашли что-нибудь у нее в номере?
– Старушка обожала стикеры. Номера телефонов, записи об условленных встречах, имена. Уйма заметок, по большей части связанных с работой.
– Примроуз вечно теряла очки, носила на специальном шнурке на шее. Ее беспокоила собственная рассеянность. – У меня защемило в груди. – Нашли хоть какие-нибудь намеки на то, куда она отправилась во второй половине дня в воскресенье?
– Нет, ни слова.
Вошел помощник шерифа, положил на стол перед Кроу какую-то бумагу. Люси мельком глянула на нее.
– Гляжу, – снова обратилась она ко мне, – вы опять при колесах.
Моя «мазда» – на устах у всего округа Суэйн.
– Сейчас отправляюсь в Шарлотт, но перед отъездом хочу вам кое-что показать.
Я передала ей «позаимствованную» из архива фотографию похорон Трампера.
– Узнаете кого-нибудь?
– Чтоб мне лопнуть! Паркер Дейвенпорт, наш высокочтимый вице-губернатор! На вид прохвосту не больше пятнадцати. – Кроу вернула мне снимок. – И что это значит?
– Пока не знаю.
Вручив Кроу отчет Ласло, я стала ждать, когда она его прочтет.
– Стало быть, генеральный прокурор была права.
– Или я была права.
– Да?
– Как вам такой сценарий: Митчелл умер после того, как ушел из «Большой кружки», то есть в феврале этого года. Его труп хранили в холодильнике или морозильной камере, потом достали и положили под открытым небом.
– Зачем?
Кроу безуспешно попыталась убрать из голоса скептические нотки.
Я достала заметки, которые написала в библиотеке, сделала глубокий вдох.
– Генри Арлен Престон умер в округе Суэйн, в тысяча девятьсот сорок третьем году, – приступила я. – Три дня спустя пропал фермер по имени Такер Адамс. Ему было семьдесят два года. Тело так и не нашли.
– Какое отношение это имеет к…?
Я вскинула руку.
– В сорок девятом профессор биологии Шелдон Броди утонул в реке Тукасиджи. Через день после этого исчезла Эдна Фаррелл. Ей было около восьмидесяти. Тело не нашли.
Кроу взяла ручку, поставила кончиком вниз на книгу для регистрации и принялась водить по ней пальцами: вверх – вниз, вверх – вниз.
– В пятьдесят девятом году в аварии на шоссе девятнадцать погиб Аллен Беркби. Через два дня пропал Чарли Уэйн Трампер, семидесяти четырех лет. Труп нашли, но он был сильно обглодан хищниками и без головы. Опознали исключительно по косвенным признакам.
Я подняла взгляд на Кроу.
– Это все?
– Когда пропал Джеремия Митчелл? Точная дата.
Кроу уронила на стол ручку, выдвинула ящик и достала папку с делом.
– Пятнадцатого февраля.
– Двенадцатого в Шарлотте умер Мартин Патрик Векхоф.
– В феврале многие умирают. Паршивый месяц.
– Имя «Векхоф» есть в списке членов правления «АП».
– Инвестиционной группы, которой принадлежит таинственный дом близ притока Раннинг-Гоат?
Я кивнула.
– То же касается и Беркби.
Кроу откинулась на спинку кресла и потерла уголок глаза. Я достала из дипломата находку Ласло и поставила перед ней на стол.
– Ласло Спаркс обнаружил это в земле, которую мы собрали под стеной дома на Раннинг-Гоат.
Кроу впилась взглядом в пузырек, но даже не попыталась к нему прикоснуться.