— Shalom.
— Shalom.
— Вы храните старые статьи?
— Да.
— Мне нужны материалы о Масаде.
— Такие имеются.
— Я бы очень хотела взглянуть.
— Сегодня?
Она разговаривала со мной как с маленьким ребенком.
— Да.
— У нас собраны материалы еще с тех времен, когда газета называлась «Палестин пост».
— Понятно. — Я мило улыбнулась. — Мне спешить некуда.
— Вы не сможете забрать их домой.
— Конечно-конечно, я понимаю.
— У вас есть два документа, удостоверяющие личность?
Я показала паспорт и удостоверение работника Северокаролинского университета. Она проверила оба.
— Вы пишете книгу?
— Мм… — промычала я неопределенно.
Она указала на один из столов:
— Подождите здесь.
Обойдя свою конторку, мадам Архивариус подошла к серому металлическому шкафу, выдвинула ящик и достала большущую папку. Положив ее передо мной, она улыбнулась:
— Работайте, дорогая.
В папке находилось множество вырезок. Сбоку каждой страницы была подписана дата. В некоторых местах слово «Масада» обвели в кружок.
К полудню я выяснила три важные вещи.
Во-первых, Джейк не преувеличивал: кроме короткого упоминания во время пресс-конференции после второго сезона раскопок, о пещере больше нигде не говорилось. Причем в ноябре 1964-го «Иерусалим пост» даже создал специальную колонку, посвященную Масаде, где Ядин описывал все сенсационные находки. Мозаики, манускрипты, синагоги, купальни, скелеты из дворца. И ни слова о костях из пещеры.
Во-вторых, Ядин знал о свиных костях. В марте 1969 года вышла статья, в которой он упоминал, что среди человеческих останков находились и кости животных — например, свиней. Причем автор предположил, что свиней привезли в Масаду, чтобы помочь справиться с мусором.
Этого я не поняла. Почему бы мятежникам просто не выбросить мусор за пределы крепости? Пусть бы римляне с ним и разбирались.
Кроме того, в интервью 1981 года археолог сказал, что человеческие останки из «пещеры-2001» могут принадлежать и не только евреям, так как рядом с ними обнаружены свиные кости.
В-третьих, Ядин заявил, что радиоуглеродный анализ никогда не проводился. А в том же интервью, где упоминаются свиные кости, он говорит, что подобный анализ никто не просил проводить, а делать его за свои деньги он не собирается. Об этом его высказывании вспоминал Джейк.
Я откинулась на спинку стула и задумалась.
Судя по всему, Ядин сильно сомневался, что ребята в пещере были еврейскими повстанцами. И он никогда не посылал образцы на радиоуглеродный анализ.
Но почему? Не так уж дорого это стоит. Почему Ядин вел себя так странно? Неужели он точно знал, кто именно захоронен в пещере?
Я начала складывать страницы обратно в папку.
А может, Ядин все-таки провел радиоуглеродный анализ? Мог ли кто-нибудь переправить скелет в Париж, чтобы спрятать его там? Чтобы помочь ему исчезнуть навсегда? Я уже знала, куда ехать дальше.
Как и при первом визите, я еще раз отметила сходство кампуса Израильского университета со всеми другими кампусами в мире. Воскресным днем на территории не наблюдалось ни души.
Однако парковка все равно была забита под завязку.
Поставив машину, я поспешила прямиком в библиотеку, уточнив, где находится отдел периодики. Попав в него, я попросила журнал «Радиоуглерод», номера за период начала шестидесятых.
Заняв кабинку для индивидуальной работы, начала пролистывать статью за статьей.
Прошло чуть менее часа. Я выпрямилась, уставившись на свои записи — как ученый, который сделал открытие, но еще не понимает его смысла.
Сдав журналы, я уехала.
Джейк открывал ворота целую вечность. Его глаза припухли, а на левой щеке образовалась сосудистая звездочка.
Пока мы шли в квартиру, я буквально дрожала от нетерпения. Драм отправился на кухню. Я еле дождалась, пока он набрал воды в чайник и поставил его кипятиться.
— Чаю?
— Да-да. Тебе знаком журнал «Радиоуглерод»?
Джейк кивнул.
— Я бегло просмотрела некоторые номера в университетской библиотеке. В период между шестьдесят первым и шестьдесят третьим годами Ядин посылал образцы с раскопок в Бар-Кохба в кембриджскую лабораторию.
— Откуда конкретно?
— Из пещер около Мертвого моря. Но это не важно.
— Угу, — кивнул Джейк, опуская чайные пакетики в кружки.
— Я думаю, он посылал образцы на радиоуглеродный анализ.
— Ага.
— Ты слушаешь меня?
— Конечно.
— Кроме того, я просмотрела материалы о Масаде из архивов «Иерусалим пост».
— Очень интересно.
— В интервью восемьдесят первого года Ядин говорит репортерам, что не его дело инициировать проведение такого анализа.
— И что?
— Ядин противоречит сам себе.
Джейк зевнул.
— Он ведь уверял, что ни один образец из Масады не был направлен на радиоуглеродный анализ, так?
— Насколько я знаю.
— Но Ядин посылал образцы с других раскопок. И не только он. В тот период многие археологи использовали лаборатории других стран. Например, вашингтонскую.
— Сливки или сахар?
— Сливки.
Мне захотелось дать Джейку по шее.
— Ты говорил, что в шестидесятые члены кнессета были убеждены, что некоторые скелеты из Масады вывезли за границу.
— Шломо Лоринец.
— Ну вот видишь? Лоринец мог оказаться прав. Останки из «пещеры-2001» вполне имели возможность быть вывезенными из Израиля.
Джейк налил в кружки воды и протянул мне одну из них.
— Странный скелет?
— Да.
— Это только догадка.
— В своем дневнике Хаас указывает, что общее количество костных фрагментов — двести двадцать, правильно?
Джейк кивнул.
— Скелет нормального взрослого человека состоит из двухсот шести костей. Получается, Хаас не посчитал наш загадочный скелет.
Драм промолчал.
— Очевидно, Хаас никогда не видел скелет, — сказала я. — А почему?
Джейк посмотрел на меня:
— Потому что его отправили в Парижский музей?
— Добро пожаловать обратно на землю, Джейк.
Он хотел что-то сказать, но я еще не закончила.
— Зачем держать все это в секрете? Почему именно Музей истории человечества? Они не проводят тест на радиоуглерод. И отчего целый скелет? К тому же тот, который лежал отдельно. Ведь нужен всего лишь маленький образчик. Ядин никогда не упоминал о нем. Хаас никогда его не видел.
— Я же говорил с самого начала, что все не так просто.
— Ты сказал, что собираешься прямо спросить «Защитников веры», у них скелет или нет. Звонил им?
— Дважды.
— И?
— Должны перезвонить, — произнес Джейк с сарказмом.
С помощью ложечки я выжала в кружку чайный пакетик.
— Чай может стать горьким, — сказал Джейк.
— Я люблю крепкий.
— То есть горький?
— Вижу, ты совсем проснулся.
Мы оба добавили сливки и размешали.
— Что там с ДНК-тестом? — поинтересовался Джейк.
— Я несколько дней не проверяла почту. Интернет в отеле — это просто кошмар какой-то.
Я не соврала, только все равно не ожидала результатов так скоро. По правде говоря, вообще не очень-то их ждала. Ни скелет, ни странный зуб сравнивать было не с чем.
— Когда я посылал образцы из гробницы, то попросил обе лаборатории прислать результаты на твой адрес.
У Джейка снова началась паранойя? Я промолчала.
— Давай попробуем на моем компьютере, — сказал Джейк и направился к столу.
Почему бы и нет? Взяв с собой кружку, я подошла к ноутбуку. Ответы уже пришли на мой ящик, причем из обеих лабораторий.
Сначала я открыла письмо с отчетом по поводу костей из гробницы. В нем находилась информация, которая для меня мало что значила. Затем просмотрела результаты ДНК-теста скелета и странного зуба.
Сначала я удивилась. Потом задумалась. Я перечитывала последний абзац снова и снова. И никак не могла сообразить, что все это означает. Было понятно только одно. Я чертовски права насчет загадочного скелета.
И жутко ошибалась по поводу бесполезности ДНК-теста.
34
Наверное, я выглядела как испуганный олень.
— На что ты там уставилась?
Джейк переоделся в джинсы и красную футболку.
— Пришли результаты ДНК-теста.
— Серьезно?
Драм включил принтер и распечатал отчет. Потом внимательно изучил текст.
— Отлично, — сказал Джейк, усаживаясь рядом со мной. — И что все это значит?
— Митохондриальная ДНК…
— Помедленнее.
Я вздохнула.
— И с начала.
— Сначала?..
Мне почему-то совсем не хотелось проводить урок биологии.
— С самого-самого начала, — подтвердил Джейк.
Еще один глубокий вздох. Нужно успокоиться.
— Ты знаком с ядерной ДНК?
— Двойная спираль в ядре клетки?
— Да. Ученые годами работали, чтобы отобразить структуру ДНК. Она делится на молекулы, которые представлены специфическими белками.
— Ни жиров, ни углеводов.
— Ты хочешь, чтобы я продолжала?
Джейк кивнул.
Я постаралась изложить все как можно проще.
— Ученые выделяют гены, которые делают нас похожими: два уха, количество волос на теле, строение таза, удобное для ходьбы. Медики пытаются найти гены, которые отвечают за мутации и являются причинами разных болезней. Судебно-медицинские эксперты смотрят на молекулу ДНК как на нечто позволяющее отличать людей друг от друга. Кроме того, они исследуют гены, отвечающие за физические характеристики, то есть за те черты, которые мы можем видеть, глядя на человека. Например, цвет кожи или глаз.
Джейк выглядел сбитым с толку. Ну еще бы. Я с радостью продолжала объяснения:
— Допустим, полиция нашла улики, оставленные неизвестным преступником. Кровь или сперму. И у них нет человека, с которым можно сравнить эти образцы. Такое редко бывает. А вот когда необходимо сузить круг возможных подозреваемых, то результаты ДНК-теста представляют незаменимое подспорье в расследовании преступления.
Джейк понял, куда я клоню.