Услышав звук отодвигаемого от стола кресла и чувствуя, что Джек вот-вот выйдет из кабинета, Лори в панике чуть не бросилась бежать. Но вышел вовсе не Джек. Это оказался Чет, который едва не налетел на нее.
— Боже мой, извини! — воскликнул Чет, хватая Лори за плечи, чтобы та не упала. Он тут же отпустил Лори и нагнулся за выроненной курткой.
— Все в порядке, — ответила Лори. Она быстро пришла в себя, хотя все еще чувствовала, как бьется сердце.
— Я бегу на атлетическую гимнастику, — словно продолжая извиняться, сообщил Чет. — И явно опаздываю. Если ты ищешь Джека, то он уже ушел. У него какая-то там важная игра на баскетбольной площадке, и он выветрился отсюда минут десять назад.
— Жаль, — ответила Лори. На самом деле она почувствовала облегчение. — Ничего. Я увижусь с ним утром.
Помахав на прощание, Чет побежал по коридору к лифту. Лори отправилась к себе в офис. Она вдруг почувствовала усталость. Сказывался напряженный день. Ей захотелось оказаться дома и принять горячую ванну.
Как Лори и предполагала, в офисе никого не было. Сев за свой стол, она набрала пароль. В течение следующих тридцати минут она снимала данные шести дел из Куинса. Хотя отчеты криминалистов своим качеством весьма отдаленно напоминали то, что делала Дженис, Лори вполне хватило информации, чтобы понять: все случаи были аналогичны значившимся в ее списке. Пациенты умирали в ранние утренние часы — в период с двух до четырех, их возраст колебался от двадцати шести до сорока двух, ни у кого из них не было проблем с сердцем, и во всех случаях смерть наступала в течение двадцати четырех часов после перенесенной операции.
Закончив с компьютером, Лори взяла телефон и набрала номер Роджера. Она обещала позвонить ему, и сейчас настал подходящий момент, чтобы выполнить свое обещание. Но когда пошел вызов, Лори вдруг поймала себя на мысли, что была бы рада услышать его автоответчик, чтобы избежать разговора о тех вещах, которые ей не хотелось обсуждать. Но после второго гудка Роджер взял трубку и она услышала его бодрый голос. Узнав Лори, он сразу же поменял тон на участливо-озабоченный.
— Как ты? — с тревогой спросил он.
— Держусь, — ответила Лори. Врать она не собиралась. — Не дождусь, когда доберусь домой и расслаблюсь. Я не планировала устраивать себе сегодня «день великих свершений». Но за последний час я кое-что узнала, и, думаю, тебе будет это интересно. Во время нашей еженедельной межведомственной конференции вдруг всплыла информация о шести смертельных исходах, абсолютно похожих на те, которые насторожили нас в Центральной манхэттенской. Они произошли в Куинсе, в больнице Святого Франциска.
— Правда? — переспросил Роджер. В его голосе звучали удивление и заинтересованность.
— Я скопировала свидетельства о смерти и отчеты криминалистов и запросила копии их медицинских карт. На карты уйдет какое-то время, а пока я могу кое-чем снабдить тебя уже завтра. Думаю, Роджер, тебе захочется пообщаться с руководителем медперсонала больницы.
— Да уж непременно. Хотя бы посочувствовать ему. — Поспешив сменить тему, Роджер продолжил: — Давай-ка лучше поговорим о тебе. Должен тебе признаться, я был жутко встревожен, когда ты вдруг замолчала на полуслове, а потом просто взяла и ушла. Что с тобой творится?
Лори крутила телефонный шнур, обдумывая подходящий ответ. Она вовсе не хотела вызывать у Роджера тревогу, но и не хотела обсуждать то, что творилось у нее в душе, тем более не будучи уверенной, что ее волнения оправданны.
— Ты меня слышишь? — спросил Роджер.
— Да, я тебя слышу, — ответила Лори. — Роджер, у меня все хорошо. Честное слово! Как только у меня возникнет желание поговорить о том, что со мной творится, обещаю, я дам тебе знать. А пока мы можем на время забыть об этом?
— Думаю, да, — уныло ответил Роджер. — Это связано с результатом твоего анализа на BRCA 1?
— Косвенно — да, в определенной мере. Роджер, пожалуйста, больше никаких вопросов.
— Ты точно не хочешь встретиться сегодня вечером?
— Сегодня — нет. Я позвоню тебе утром. Обещаю.
— Хорошо. Буду ждать твоего звонка. Но если ты передумаешь — я весь вечер дома.
Положив трубку, Лори не сразу убрала с нее руку. Она чувствовала себя виноватой, расстроив Роджера, но не хотела обсуждать с ним сейчас свои горести.
Отодвинувшись от стола, она встала, взглянув на стопку новых материалов из базы данных ОГСМЭ. У нее мелькнула мысль взять их домой, чтобы дополнить таблицу, но потом она быстро отказалась от этой затеи. Голова у нее и так была забита, и она решила, что ее «серия» может потерпеть и до следующего дня.
Повесив на руку пальто и взяв зонтик, Лори свободной рукой выключила свет и заперла дверь офиса. Теперь в аптеку, а потом — домой. Нажав кнопку лифта, Лори почти ощутила, как она погружается в горячую ванну. Терапевтические свойства ванны были для нее важны ничуть не меньше гигиенических.
Глава 12
«…Сто девяносто девять, двести», — досчитала про себя Джаз, прежде чем остановиться. Держа руки за головой, она лежала на спине на наклонной плоскости тренажера и смотрела в потолок. Она тяжело дышала, потому что заставила себя удвоить обычное число упражнений. Подобная нагрузка помогала ясно мыслить, и нынешний день не был исключением. Джаз почувствовала себя лучше. Закрыв глаза, она постаралась расслабиться.
Она все еще не могла опомниться от своего облома с Льюисом и Собжик. Дело дошло до того, что у нее началась бессонница. До этих двух дурацких эпизодов она выполнила десяток заданий без единой промашки. А этот Льюис — надо же так схватить ее за руку! Да и Собжик не лучше — начала булькать и извиваться в самый неподходящий момент. Единственным приятным моментом была разборка со Сьюзан Чэпмен. Джаз давно уже мечтала от нее отделаться, и вот наконец свершилось.
Высвободив ноги из мягких «стремян», она свесила их в сторону. Затем Джаз встала и посмотрела в зеркало на свое красное, мокрое от пота лицо. Она вытерла полотенцем лоб и взглянула на часы. Несмотря на то, что она сегодня удвоила нагрузку, она потратила на это лишь на тридцать минут больше.
Мельком оглядевшись вокруг, она, разумеется, не могла не заметить похотливых взглядов, бросаемых украдкой посетителями мужского пола, которых было большинство, включая блондинистого «мистера Плюща». Какое-то время она его не видела, и сейчас ей даже хотелось, чтобы он подошел и попробовал вновь заговорить с ней. Уж на сей раз она бы не была столь обходительной.
Понимая, что ей стоит поторопиться, если она хочет приехать на работу пораньше, Джаз направилась в раздевалку. Теперь, когда ее раздражение немного улеглось, она могла поразмыслить о вчерашнем дне более обстоятельно. Нет, ни в том, ни в другом случае ее вины не было. Повернув руку, она взглянула на еще свежие следы ногтей. Ей даже не верилось, что у парня хватило наглости так ее поцарапать. Оставалось надеяться, что он не занес ей ВИЧ-инфекцию. Он явно получил по заслугам. В будущем она постарается держаться подальше от всяких ногтей. Ну а в случае с Собжик виновата Чэпмен. И теперь, когда Чэпмен благополучно осталась в прошлом, здесь беспокоиться вообще не о чем.
Держа в одной руке полотенце и плейер, Джаз свободной рукой толкнула дверь женской раздевалки. Кинув полотенце в корзину, она сунула плейер под мышку и вытащила из наполненной льдом емкости банку кока-колы. Она посмотрела по сторонам, чтобы убедиться, что за ней никто не наблюдал, и пошла дальше. Открыв банку, она с удовольствием сделала большой долгожданный глоток.
В конечном итоге основная опасность всех этих досадных промахов с Льюисом и Собжик в том, что могут всплыть подробности. Мистер Боб предупреждал по поводу «ряби на воде», а тут — трехметровые волны. Участие в операции было лучшим, что когда-либо происходило в жизни Джаз, и она содрогалась от мысли, чем все могло обернуться, если бы она не отделалась от Чэпмен. Или — еще хуже — если бы Чэпмен, вместо того чтобы пойти к своей машине, отправилась бы прямиком к старшей медсестре. Джаз даже не хотелось думать об этом, потому что тогда все, ради чего она работала, летело бы к черту. Еще в самом начале своего знакомства с мистером Бобом она твердо для себя решила, что не позволит никому и ничему встать на ее новом пути к успеху. Перед уходом в клуб она вошла в Интернет и проверила свой счет. Как она и предполагала, он увеличился почти до пятидесяти тысяч долларов. От одного только взгляда на эти цифры ей казалось, что она отправилась в мир иной и уже почти в раю.
— Эй, — раздался чей-то ехидный голос, — а я слышала, что ты просто медсестра, а никакой не нейрохирург!
Остановившись, Джаз обернулась. Ее окликнула жирная тетка, укутанная в полотенце и похожая на пирожное с начинкой.
— Мы разве знакомы?
— Ты сказала мне, что ты нейрохирург, — вызывающе ответила тетка. — А я, доверчивая, поверила. Но теперь-то я знаю.
У Джаз вырвался презрительный смешок. Она смутно припоминала, что сказала нечто в этом роде, но ее взбесило, что эта рыхлая уродина имела наглость опять ее задеть.
— У тебя что, нет других проблем, жирная свинья? — огрызнулась Джаз и пошла дальше, прежде чем тетка успела что-то ответить. Помотав головой, Джаз подумала, не стоит ли ей поискать другой фитнес-клуб. Здесь ее до сих пор доставали только мужики, однако, если дело дошло до женщин, пора менять декорации.
Джаз быстро приняла душ, надела робу и белый халат. Натянув просторную грязно-оливковую «шинель», она, как всегда, по привычке сунула руки в карманы. Пощупав «глок» правой рукой, а блэкберри — левой, она проверила, все ли взяла из своего шкафчика.
Спускаясь в лифте, Джаз размышляла, каким будет следующее задание. Она надеялась, что это произойдет скоро — и не только из-за денег. Из-за неприятностей, возникших в двух последних случаях, она боялась, что ее могут списать со счетов. В армии она хорошо усвоила, как справляться с подобными пораженческими настроениями, — нужно было вновь рваться в бой.