— Для нас, как и для всех других больниц «Америкер», это не так много, — возразила Розалин. — Как и любая другая «сетевая» организация, «Америкер», забирая медучреждение под свое начало, начинает со значительного сокращения персонала во всех департаментах. Мне это хорошо известно, потому что такая работа неизменно ложится на меня. Я отвечаю за выдачу многочисленных уведомлений об увольнении.
— Должно быть, это непросто, — несколько озадаченным тоном заметил Роджер. Отложив в сторону полный список, он взглянул на список людей, ушедших из этой больницы. Даже он оказался гораздо длиннее, чем Роджер предполагал. К тому же он был не таким подробным, как он рассчитывал: там не было отмечено, в какой смене конкретные люди работали, были ли они уволены или ушли по собственному желанию и куда. — Я удивлен такой текучке кадров.
— Здесь картина может быть несколько преувеличенной, потому что интересующий вас период захватывает праздники. Если люди подумывают о смене работы и хотят устроить себе некоторую передышку, праздники — самое подходящее и предсказуемое для этого время.
— Похоже, что в основном это медсестры.
— Да, к сожалению, это так. Медсестер всегда не хватает, что дает им определенные козыри. У нас постоянно меняются медсестры, а другие больницы принимают на работу тех, что работали у нас, — своеобразное «перетягивание каната». Мы даже дошли до того, что набираем подходящих кандидатов за границей.
— Правда? — спросил Роджер. Ему было известно о существовавшем оттоке врачей из развивающихся стран в Соединенные Штаты — они сначала приезжали с целью обучения, а потом оставались. Однако он не знал, что и медсестер набирают так же. — В списке не указано, куда эти люди ушли.
Розалин покачала головой:
— Этой информации нет в основной базе данных сотрудников. Такие сведения могут быть в базе личных данных конкретного человека в том случае, если он запрашивал рекомендацию для своего очередного трудоустройства или если из другого учреждения приходил запрос. Но здесь, как вы понимаете, требуется особая осторожность — всегда существует риск судебных разбирательств, если у вас нет официального доступа.
Роджер кивнул.
— А если у меня возникнут вопросы о конкретных людях для своего исследования — скажем, как тот или иной сотрудник больницы справлялся со своими служебными обязанностями, о его отношениях с коллегами по работе, не было ли у него по какому-либо поводу дисциплинарных взысканий?
— Это будет сложно, — ответила Розалии, кивая, словно в подтверждение своих слов. — Ваше исследование для внутреннего пользования, или вы хотите его опубликовать?
— Сугубо для внутреннего пользования с ограниченным доступом людей, за исключением высшего руководства. Я совершенно определенно не собираюсь его публиковать.
— В таком случае я, возможно, смогу вам помочь, но мне необходимо согласовать это с руководством. Хотите, я сделаю это в понедельник? Раньше уже не получится.
— Нет. Пожалуй, не стоит, — поспешно ответил Роджер. Уж чего-чего, а распространения слухов о его так называемом исследовании среди высшего руководства ему совсем не хотелось. — Давайте повременим, пока мне действительно не понадобятся какие-то конкретные данные на кого-нибудь из этих людей. Возможно, они мне так и не понадобятся.
— Сообщите мне за сутки, если что.
Кивнув, Роджер попытался перевести разговор в другое русло.
— А есть в этом списке имена сотрудников, ушедших из больницы Святого Франциска и устроившихся на работу в Центральную манхэттенскую, так сказать, оставшись в «семействе» «Америкер»? Такая информация существует?
— Я ей не располагаю. Как вам известно, больницы, входящие в сеть «Америкер», функционируют на индивидуальной основе, и единственно общее у них — это цены и поставщики. Так что, если сотрудник покидает больницу в Куинсе и приходит в Центральную манхэттенскую, для нас это то же самое, как если бы он ушел в любую другую больницу, не входящую в сеть «Америкер».
Роджер вновь кивнул. Он понимал, что по возвращении в офис ему предстояла долгая и кропотливая работа. Шансы что-то обнаружить и, используя это как предлог, приехать к Лори домой становились все призрачнее. Подняв руку, он посмотрел на часы. Было без четверти семь. За окном уже совсем стемнело.
— Боюсь, я вас задержал здесь неоправданно долго, — сказал Роджер, и на его лице появилась теплая улыбка. — Я вам весьма благодарен за помощь, но чувствую себя виноватым, поскольку сегодня — пятница и, я уверен, вы могли бы провести этот вечер в более приятной и веселой обстановке.
— Я с удовольствием вам помогла, доктор Руссо. Брюс очень лестно отзывался о вас по телефону. Насколько я поняла, вы были в рядах «Врачей без границ».
— Да, это так, — скромно подтвердил Роджер. — Пожалуйста, зовите меня просто Роджер.
— Благодарю вас, доктор, — сказала Розалин и тут же рассмеялась сама над собой. — Я хотела сказать «благодарю вас, Роджер».
— Не стоит меня благодарить — это я вам должен быть благодарен.
— Я читала о деятельности организации «Врачи без границ» — весьма впечатляет.
— В мире существует много неблагополучных мест, где здравоохранение находится на нижайшем уровне.
Роджер был доволен, что разговор перешел в русло личной беседы.
— Несомненно. Где вам доводилось бывать по работе?
— Южная часть Тихого океана, Юго-Восточная Азия, Африка. Из непроходимых джунглей — в опаленную солнцем пустыню. — Роджер улыбнулся. Этот рассказ у него всегда был наготове и, так же как и в случае с Лори, неизменно производил должный эффект на слушателя.
— Прямо как в кино. А почему вам пришлось уйти из этой организации? Что привело вас в Нью-Йорк?
Улыбка Роджера стала еще шире. Он глубоко вздохнул, прежде чем перейти к «гвоздю программы».
— В конце концов я понял, что не смогу изменить мир. Я пытался, однако у меня ничего не вышло. И я, как перелетная птица, инстинктивно вернулся к местам гнездовий, чтобы создать семью. Я же родился в Бруклине, а вырос по соседству — в Форест-Хиллз.
— Как романтично! И вам уже удалось отыскать себе спутницу жизни?
— Пока нет. Мне пришлось заниматься своим обустройством и привыкать к давно забытой жизни в цивилизованном мире.
— Ну, тогда у вас еще все впереди, и, я уверена, это не составит большого труда, — сказала Розалин, начиная собирать распечатки. — Вам, наверное, есть что рассказать о своих странствиях.
— Да уж! — с готовностью подхватил Роджер. Он почувствовал облегчение и уже не сомневался, что заинтересовал ее. — Я бы с удовольствием и вам рассказал что-нибудь из того, что не так страшно, если вы позволите мне пригласить вас на ужин, — скромная благодарность за то, что я вас так задержал. Разумеется, при условии, что у вас нет других планов.
Несколько смущенная, Розалин пожала плечами:
— Пожалуй, нет.
— Тогда договорились, — сказал Роджер. Он встал, разминая затекшие ноги. — Здесь неподалеку, в Риго-парке, еще в пятидесятых был итальянский ресторанчик — излюбленное местечко местной мафии. В последний раз я был там миллион лет назад, но помню превосходную еду и хорошее вино. Можем проверить, существует ли он до сих пор. Составите мне компанию?
Розалин вновь пожала плечами:
— Звучит заманчиво. Но я не могу засиживаться допоздна.
— Я тоже. К несчастью, мне еще предстоит сегодня вернуться на работу.
— Джазмин Ракоши! — раздался чей-то голос, заставивший Джаз прервать одно из своих любимых упражнений. Лежа на животе, она тренировала бицепсы бедер и ягодицы. Она повернула голову и увидела, что возле тренажера кто-то стоит. К своему удивлению, она обнаружила, что ноги были женскими. Джаз сняла наушники и перевернулась, чтобы посмотреть, кто ее окликнул. Однако разглядеть ей особо никого не удалось.
— Простите за беспокойство, — произнес голос.
Джаз просто не могла поверить, что кто-то осмелился пристать к ней во время ее занятий, и, раздраженно освободив ноги от тренажера, села. Перед ней оказалась одна из женщин, обычно сидевших в вестибюле при входе. Она уже видела ее, когда оформлялась в клуб.
— В чем дело? — недовольно поинтересовалась Джаз, смахнув полотенцем пот со лба.
— К вам пришли два джентльмена, они сидят в вестибюле, — ответила женщина. — Они сказали, что им срочно нужно вас видеть, однако мистер Хорнер не пропустил их сюда.
Легкий, но ощутимый холодок пробежал по спине Джаз. Ей сразу вспомнился неожиданный визит мистера Боба и мистера Дейва накануне. Что-то случилось. Это было не похоже на мистера Боба: он не встречался с ней в людных местах.
— Я сейчас выйду, — сказала Джаз. Глотнув воды из бутылки, она проводила взглядом удалявшуюся из тренажерного зала сотрудницу фитнес-клуба. Первая мысль Джаз была о том, что «глок» остался в кармане ее пальто, висевшего в раздевалке. А ведь в случае проблемы он ей может понадобиться. А какая может быть проблема? С Малхозеном все прошло гладко, без «ряби». Может быть, что-то связанное с расследованием дела Чэпмен? К Джаз, как и ко всем в ночной смене, подходили задерганные детективы, чтобы задать банальные вопросы. Но тогда все прошло прекрасно — она поняла, что у них ничего не было, кроме показаний медсестер. По слухам, они считали, что произошло обычное ограбление. Служба безопасности больницы во всеуслышание заявила, что усилит патрулирование гаража, особенно во время пересменки.
Джаз быстро направилась к двери. Погруженная в свои размышления, она даже не обращала внимания на мужские взгляды. Не теряя времени, она прошла в раздевалку, прихватив по дороге кока-колу. Она открыла шкафчик, достала оттуда пальто и накинула его поверх спортивного купальника. Сунув руку в карман, она нащупала «глок».
Не вынимая руки из кармана, Джаз плечом открыла дверь в вестибюль, так как другой рукой она держала кока-колу. В вестибюле, довольно просторном помещении, кроме стола дежурной были еще ресторан, бар и даже небольшой спортивный магазин.
Быстро окинув взглядом все помещение и не обнаружив ни мистера Боба, ни мистера Дейва, она подошла к дежурной и поинтересовалась, кто хотел ее видеть. Та указала на двух прятавшихся за развернутыми газетами мужчин. Газеты скрывали их «верхнюю часть», но, судя по «нижней», они скорее походили на какую-то бездомную шушеру.