— Я… мне жаль, что все так вышло… с нами…
Виктория не выдержала и отвернулась.
Полминуты мы помолчали, думая каждый о своем. Мне не хотелось ничего говорить, а она не могла подобрать слов. Но когда я снова попробовал уйти, то девушка обхватила рукав моей олимпийки обеими руками, не отпуская от себя.
— Сергей, свадьба будет в декабре, под самый новый год.
— Зачем ты мне это говоришь? — В груди защемило сильнее, чем когда-либо до этого.
— Я хочу, чтобы ты знал… свадьба будет в Москве.
— Надеюсь, ты меня на нее не планируешь приглашать.
— Что ты ершишься, Сергей? Думаешь, я сама этого хочу?
— Извини… — я смутился, потому что не так давно узнал, что вся эта свадьба и была тем условием, которое потребовал Стрельцов взамен на то, чтобы оставить меня в покое. И Вика согласилась. Ее сосватали тогда еще семнадцатилетнему Арслану — сыну азербайджанского нефтяного магната Тугая Сафаров, с которым Михаил планировал грандиозные общие дела на несколько поколений вперед. В общем, все это было чем-то вроде династического брака, только в прогрессивном двадцать первом веке.
И вот, в этом году Сафарову-младшему исполнялось восемнадцать, он становился совершеннолетним, и подготовка к грандиозной свадьбе на стыке двух традиций уже шла полным ходом. Стрельцов доволен многомиллиардными перспективами, которые увековечат его имя и выведут в ранг одного из самых богатых людей России. Тугай Сафаров доволен тем, что будет вести бизнес с почти родственниками, а не посторонними людьми, Арслан Сафаров доволен, что ему достанется красавица-жена, которая, правда, старше его на шесть лет… Недовольны только я и Виктория, но кто же нас спрашивает?
Мы снова помолчали, но на этот раз не отрывали взгляда друг от друга, будто прощаясь. А потом девушка подалась вперед и слегка разомкнув чувственные губы, сопровождая это действие бурей из эмоциональных противоречий. Мне не оставалось ничего другого, кроме как мягко остановить ее.
— Не делай того, о чем потом будешь жалеть.
Она словно очнулась от транса и зажмурила глаза.
— Ты прав… ты как всегда прав, Сергей. Прости меня.
— И ты меня… — не уверен, что она поняла меня правильно, но я извинялся за всю эту ситуацию с женитьбой, за то, что стал тем рычажком, за который дернул ее отец, чтобы вынудить девушку пойти на этот шаг.
— Серёж, — ее руки крепко обхватили мое запястье, неприятно сдавливая свежий шрам, — скажи, я могу тебе чем-то помочь?
— Не думаю. Но если что, то обязательно к тебе обращусь, идет?
Она улыбнулась и отпустила меня, отступив на шаг.
— Идет… ах, Сергей, чуть не забыла! Вот, это за твою работу и потраченное время…
Она вытащила из внутреннего кармана пальто пухлый конверт из плотной бумаги и протянула мне.
— Это лишнее, Вик. Я приезжал не ради денег.
— А ради чего?
— Чтобы помочь тебе.
Она снова смутилась, а вокруг нее стал закручиваться такой вихрь различных эмоций, что я понял, если не уйду сейчас, то все может закончиться плачевно для нас обоих. Мы и так уже без малого десяток минут стояли у всех на виду и держались за руки, как влюбленная парочка. Хотя, почему как?
— Пока, Виктория, — я мягко высвободился из ее теплых ладоней, — мне нужно ехать.
— Пока, Серёж… — она будто хотела сказать что-то еще, но не решалась. А я не стал ждать, просто развернулся и потопал к своей дешевенькой машинке, ощущая ее жгущий лопатки взгляд.
Возле автомобиля меня ждал сюрприз. Тот самый Максик, который пытался нагло наехать на меня и занять парковочное место, теперь с возмущенным видом стоял в компании двух полицейских.
— Вот он! Это он! — Завидев меня, мужчина начал тыкать пальцем в мою сторону. — Задержите его!
Служители закона послушно направились в мою сторону.
— Добрый день. — Полицейские вежливо поздоровались и неразборчиво представились. — На вас поступила жалоба за хулиганские действия и нанесение побоев. Предлагаю проехать с нами в отделение для установления деталей происшествия.
— Здравствуйте, господа. А поподробней можно?
— Что ты дурака включаешь?! — Максик истошно завопил, тыча в меня в меня пальцем, а потом обратился уже к полицейским, — он напал на меня и ударил несколько раз по лицу! Вот! — Водитель Инфинити поднял челку, демонстрируя неслабую такую шишку, размером с небольшой мандарин. — Видите? Это он меня ни с того, ни с сего ударил, когда я сидел в салоне! У меня свидетельница есть!
Слушая эту бессовестную ложь я офигевал все больше с каждым следующим словом. Ни с того, ни с сего ударил? В салоне? Да этот дядя совсем охренел! И, главное, часовые порядка, судя по всему, на полном серьезе верили в эту нелепую сказку.
— Слушай, Максик, а где ты, говоришь, жоповозку свою оставил?
Один из полицейских тут же заинтересовался:
— Так вы знакомы?
— Что?! Нет, понятия не имею, откуда он знает мое имя!
— Господа полицейские, — обращаю на себя внимание, — давайте просто пройдем к машине этого… «потерпевшего», и я наглядно покажу, почему вся эта его история наглое вранье от начала и до конца. Ну, ладно, не до конца. В лобешник я действительно ему зарядил, но не при таких обстоятельствах, как он рассказывает.
Полицаи явно не хотели никуда идти и вообще сильно углубляться в детали происшествия. Им было достаточно того, что я признал факт применения силы, но все же согласились с моим предложением.
— Гражданин, — один из патрульных повернулся к Максику, — покажите, пожалуйста, где вы оставили свой автомобиль.
— Что?! Вы не слышите, что я говорю? Задержите его!
— Обязательно задержим, обязательно. Но сперва давайте пройдем к автомобилю.
— Черт с вами! Машина там!
Мужчина указал рукой куда-то вдоль дороги и зашагал в том направлении, указывая путь. Новое место для стоянки он нашел совсем недалеко от моего, которое хотел занять.
Когда вся процессия подошла к Инфинити, внутри которой все так же сидела размалёванная подружка пострадавшего, полицейские выжидающе уставились на меня.
— Ну, и что вы хотели нам показать?
— А вы что, еще не поняли? — Удивился я. — Ну, хорошо. Максик…
— Прекратите меня так называть!!!
— Максик, — повторил я с нажимом, выпуская капельку Силы, чтоб сделать его более покладистым, — сядь внутрь, будь другом.
Внезапно побледневший водитель без возражений забрался в салон и захлопнул дверь.
— Окошко-то открой, — постучал я указательным пальцем по боковому стеклу, — как там оно у тебя было?
Тот правильно понял жест и опустил его почти до упора.
— Ну вот, смотрите. Если этот гражданин утверждает, что я избил его в салоне, — я встал у водительской двери и вытянул руку, — то как я должен был извернуться, чтобы ударить его в лоб?
И действительно, в таком положении попасть водителю можно было только в плечо, максимум в челюсть.
— Ну, вообще-то водитель мог к вам повернуться лицом или высунуться из салона — заметил один из стражей порядка, — так что это не аргумент совсем.
— Но он ведь об этом не рассказывает, так? А как вам такой аргумент? — Я беспардонно влез по пояс в чужой салон и сцапал с приборной панели видеорегистратор, вытащив его из специального крепления. Не думаю, что он его для красоты возит.
— Эй! Положи на место! — Максик сразу заволновался, потому что понял, что вся его затея затрещала по швам. — Полиция, что вы стоите?!
Но ребятам в погонах не было чуждо простое человеческое любопытство, так что они просто наблюдали за моими действиями, грамотно преградив мне возможные пути побега, чтобы я не мог дать деру, если мне этого захочется.
— Успокойтесь, пожалуйста, сейчас мы во всем разберемся!
— Да в чем тут разбираться?! Я не давал разрешения брать мое имущество, как вы смеете попустительствовать подобному?!
— Мужчина, держите себя в руках, все под контролем…
— Под каким контролем?! Вы что…
Пока полицейские переругивались с Максиком, я ковырялся в меню в поисках списка видеофайлов. Регистратор у этого без вины пострадавшего был очень навороченный, с сенсорным управлением и большим объемом внутренней памяти. А когда я нашел нужный файл, записанный пару часов назад, и запустил его, оказалось, у него еще и динамик для воспроизведения звука есть. Ну, так даже интересней кино будет смотреть.
— Ну, сука, ты у меня сейчас попляшешь! — Донеслось с записи.
Словесная перепалка прекратилась, и несколько пар глаз повернулись на звук. Я отмотал видео на самый интересный момент и снова запустил, поворачивая так, чтобы полицейские могли все хорошо рассмотреть.
— Эй, корыто свое убери, это мое место!
Качество записи было достаточно хорошим, чтобы узнать голос Максика.
— Чего ты там вякнул? Ты хочешь, чтобы я вышел?
Водитель Инфинити резко выскочил из салона, и выхватил у меня из рук свой регистратор, бормоча что-то нечленораздельное.
— Ну вы, товарищи полицейские, наверняка поняли уже, что завязка этой ситуации произошла совершенно не так, как рассказывает этот гражданин? Могу я быть свободен?
***
Еще примерно час я разруливал проблему со сконфуженным Максиком и полицией, после чего был с миром отпущен на все четыре стороны.
По пути к своему логовищу, проезжая через половину Москвы, заглянул в магазин, купил себе немного вредного быстропита и Колы. Неспешно попивая газировку и упорно штурмуя немыслимые столичные пробки, которые не пощадили город даже в выходной дней, даже не заметил как на улицы опустился мрак. До своего убежища я сумел добраться только к позднему вечеру.
Поднимаясь по лестнице с пакетом провизии, на ходу вытащил из кармана ключ и сунул дверь. Поворот и… странно. Дверь все еще закрыта. Обычно я всегда закрываюсь только на один оборот. Мог ли я в задумчивости запереть на два? Не знаю, но насторожиться на всякий случай стоит…
Осторожно войдя, я включил в прихожей свет, поставил пакет на пол и прислушался. Вроде никого. Сделав еще один шаг, я резко замер. Из комнаты едва ощутимо тащило чьими-то не самыми радужными эмоциями — смесью хищного предвкушения и азарта. Кто бы там не скрывался, он ощущал себя притаившимся охотником.