Викси и Леши, хоть и не были нужны в качестве ассистентов, наотрез отказались пропускать столь любопытное зрелище. Оборотень, облачённый в монашескую хламиду вместо собственной испорченной одежды, тихонько сидел в углу и постанывал при громких звуках. Викси же заняла книжную полку над его головой, обнимала статуэтку обнажённого атлета и прихлёбывала из фляжки.
- Выпьешь, не? - предложила она двоедушнику.
- Ну хочу, - болезненно сморщился тот. - Я воды хочу.
- Ишь, какой умный нашёлся! Я, может, тоже хочу воды, а пью вино, - отрезала фея. - Мы в монастыре или как? Преодолевай требования плоти!
Запыхавшаяся медиум, наконец, рухнула в кресло, под которым прятался гном, и, обмахиваясь рандомными документами, заявила:
- В общем, дух покойного настоятеля и кем-то уважаемого Ляда Четвёртого согласен снова являться вашим прихожанам.
Обрадованный гном показал из убежища укутанный розовым халатом зад, но Мири припечатала его последним условием:
- Но только если вы проявите себя как честный. гном и выполните условия нашей с вами сделки.
- Что, так и сказал? - безнадёжно уточнил Нишек.
- Да, так и сказал! - важно подтвердила голова призрака с круглыми щеками и снова исчезла в тумане.
Настоятель горестно вздохнул и вылез целиком. Заикнулся было о том, чтобы медиум освободила ему место, но Мири демонстративно скрестила руки на груди и закинула ноги на стол, так что гному не оставалась ничего, кроме как примоститься на краешке стула у противоположной стены.
- Что ж, я обещал рассказать вам всё, что знаю о... как вы сказали?
Мири незаметно покосилась на невидимого Мараха за подсказкой:
- Зелье второй жизни, - нехотя напомнил он.
- Зелье второй жизни.
- Боюсь, я впервые слышу это название.
Нишек одарил девушку той самой недоумённой улыбкой, которой вот уже восемь раз расплачивался со сборщиком налогов, присланным королём. Ну и что, что монастырь процветает, а утварь в нём дороже, чем во дворце? Сие великое благо и жертвы прихожан. Винное дело? Какое винное дело? Разве что по большим праздникам бутылочку на всю братию позволяем себе... Но на опытную шарлатанку Мириам это невинное выражение хитрющей физиономии не произвело никакого впечатления.
Она кивнула оборотню, а тот, страдальчески скривившись, встал и вручил Нишеку сосуд, позаимствованный из гробницы Ляда с его высочайшего дозволения.
- Ах, это зелье второй жизни! - тут же переобулся гном. - Ну так бы сразу и сказали. Марах облизал губы и выложил козырную карту:
- Напомни, что это то самое зелье, которое он продаёт дворянам на острова.
Мириам повторила, многозначительно поднимая брови, дескать, она-то прекрасно понимает, о чём говорит!
- Отец закупал его, чтобы семейный склеп выглядел не слишком. удручающе, - со скрытой горечью буркнул призрак.
- Видите ли, мой друг с островов сказал, что вы единственный, с кем стоит обсуждать это дело, - нашлась Мири.
По нервно простукивающим чашу пальцам Нишека было видно, что он ещё надеется выкрутиться. Но добродушная клыкастая лыба Леши, опирающегося на спинку стула, добавила гному благоразумия.
- Последний раз я продал зелье старому другу, - признался Нишек. - На острова товар возит именно он. Его имя Рам.
- Как выглядит? - деловито уточнила фея.
- Как человек. Все вы, в сущности, на одно лицо...
- Но-но! - обиделся Леши, и Нишек решил не злить двоедушника.
- Человек. Тёмные короткие волосы. Лицо в шрамах. Он отправился по южному тракту три дня назад.
- Ну это же замечательно! - Мириам бойко вскочила и ухватила оборотня под руку. -Всего три дня. Не такая уж большая фора.
- На вашем месте, госпожа медиум, - осторожно заметил гном, - я бы не стал догонять Рама, даже если он вам очень нужен.
- С чего это вдруг? - сварливо уточнила Викси.
- Потому что с ним тролль и пара наёмных гномов. Возможно, отряд больше, я не видел всех.
- А с ней - я! - самодовольно заявила фея. - И на моём счету уже есть один побеждённый тролль!
- Что ж, - настоятель потуже затянул пояс халата и поспешил занять кресло за столом, мигом прибавившее ему уверенности. - Тогда, если вам повезёт, будьте так любезны, госпожа медиум, дайте эту поганцу в морду и от меня. Во имя четырёх святых, -выкрутился Нишек. - И напомните, что гномы не торгуют в долг. Особенно если им угрожают.
Обманка одиннадцатая. Про призраков и живых
Шла вторая неделя как Марах умер.
Нет, он, конечно же, не считал себя мёртвым в полной мере. Но всё же.
«Когда я был жив», - думал он о прежних днях, но торопливо одёргивал себя, не позволял раскисать.
Он и так жив! Просто столкнулся с временными трудностями. Девчонка и её пёс сделают то, что ему, Мараху, нужно, и всё вернётся на круги своя. Марах окажется дома, выполнит обещание, отдаст долг чести, а отец. Ох, отец хорошенько отхлестал бы его плетью, если бы увидел сейчас.
Между лопатками привычно засаднило, как если бы призрак мог что-то ощутить. Это в далёком детстве он ненавидел отца, мечтал однажды воткнуть нож ему прямо в сердце, проклинал, отдирая от спины присохшую рубашку. Теперь он вырос. И, наверное, понял Редана. Наверное, он поступал бы на его месте так же. Наверное.
Марах бы и сам дал себе пощёчину, лишь бы услышать шлепок, взвыть от резкой боли, ощутить, как приливает к щекам кровь. Лучше уж так, чем быть частью мира, который отторгает тебя, как нутро отторгает дешёвое пойло.
Он сидел на полу, опираясь о недавно починенную койку, но не чувствовал ни её твёрдых углов, ни тепла одеяла, которое скомкала и прижала к животу Мириам.
- Будьте вы все прокляты! - прошептал он, словно боялся разбудить сопящую девчонку.
Конечно же, ему плевать, проснётся ли медиум! Подумаешь! Тем более, плевать, если потревожит сон свернувшегося под кроватью лохматого пса.
Точно почуяв что-то, Леши сморщил морду, показал зубы и чихнул, тут же проснувшись от этого. Бдительно осмотрелся, рыкнул на чем-то не угодивший ему угол, но не обнаружил ничего подозрительного, кроме, пожалуй, возящейся в корзинке с провизией Викси. Широко зевнув и потянувшись, пёс хвостом вперёд выбрался из-под кровати и встал передними лапами на подушку. Девушка на ней дрыхла, бесстрашно свесив ногу, с широко открытым ртом. Время от времени она всхрапывала, окончательно низвергая в бездну образ дремлющей красавицы. Но пса это не смущало: он обнюхал её лицо и ткнулся носом в вырез рубашки. Мириам не проснулась, но всхрапнула особенно протяжно, пробормотала «Вик, отвали» и отпихнула лохматую морду.
Пёс обиженно заскулил, а Марах удовлетворённо хмыкнул.
- Под хвостом себе понюхай, - посоветовал он, скрестив руки на груди.
Видимо решив последовать совету, оборотень встряхнулся и боднул лбом дверь фургона. Фея, заслышав шум, замерла и сделала вид, что, если из корзины торчит только её филейная часть, то никто не спалит ночного дожора, и возобновила поисковую экспедицию уже после того, как дверь за Леши захлопнулась. Стесняться невидимого Мараха она тем более не собиралась.
- М... Слежу за тобой! - сквозь сон пробормотала медиум.
Фея замерла, как застигнутый на месте преступления кот. Но, как только стало ясно, что рыжая ничего ей не сделает, оперлась на край корзины и, побултыхав толстыми ножками, спряталась внутри. Торопливое чавканье раздалось незамедлительно. Марах раздражённо поджал губы, делая вид, что не мечтает больше всего на свете присоединиться к толстушке и тоже проредить продуктовые запасы. Почему он не ценил такие мелочи, пока был жив?! Пряное вино, вяжуще-терпкое, горьковатое, капающий с мяса горячий ароматный жир, шелковистая кожа служанок, которые льнули к полуэльфу, как мухи к. мёду. Как много он отдал бы, чтобы почувствовать хоть что-то из этого! Но отдавать ему всё равно было нечего.
Упёршись коленом в койку между ног девушки, он убрал волосы за уши и склонился над ней. Простыня не смялась от прикосновения рук, кровать не скрипнула. Марах наклонился ниже, к шее медиума, сильно втягивая носом воздух: может и он, как оборотень, сможет почувствовать её запах?
Ничего.
- Да что в тебе такого особенного? - небрежно фыркнул он. - Девчонка!
Что было иначе той ночью на крепостной стене монастыря? Он был видимым, пусть и недолго. Волшебство рассеялось, как только медиум отвлеклась на призрака толстозадого монаха и попыталась начать диалог. Когда Ляд гнал их вдоль стены и по лестницам вниз, Марах ощущал это: как жизнь вытекает из его тела, как мурашки перестают бегать по рукам. Но те несколько ударов сердца, что они провели, касаясь друг друга, он был жив! Он был! Чувствовал ветер, холод, нетерпение, возбуждение.
Пытаясь воспроизвести сцену, он схватился за ворот ночной рубашки, но пальцы прошли насквозь. Нет, не то.
Тогда Марах прикрыл веки и мысленно повторил имена знатных предков до девятого колена, успокаиваясь. Редан; Абрам; Ниасс; Клейн; Роаног... Отец заставлял его заучивать родовое древо, запирая в библиотеке. Наверное, он надеялся, что, если намертво впечатает их в память ублюдка, то утвердит их кровную связь. Но разве можно создать то, чего нет?
- Я тебя разгадаю, - вполголоса проговорил Марах и пощекотал пальцами подбородок Мириам.
- Ну Ви-и-и-ик! - просительно сморщилась та, нащупывая подушку, чтобы прикрыться.
Что-то изменилось. Прикосновение отозвалось ударом молнии, Марах удивлённо поднял ладонь к глазам: тепло! Он только что почувствовал тепло кожи этой сонной рыжей девки!
Надежда - жестокая штука. Стоит проявить слабину, показать, что ты доверился ей, она ускользает, срывается, как юркая серебристая рыба. А дальше всегда следует удар. Оплеуха от отца, свист плети, кинжал под ребро в пьяной драке - неважно. Но удар обязательно последует.
Поэтому Марах медлил. Как бы сильно ему ни хотелось наброситься на неё, натянуть кулаком пушистые волосы, прильнуть к горячему рту, он не спешил. Надежда не любит слишком доверчивых.