боватыми движениями, круглыми лицами, требовательными голосами. И единственным значимым отличием стали не крылья, не зелёная кожа и не возраст, а то, что только один из них всё ещё был жив.
Осмотревшись и убедившись, что, кроме Мириам, в кондитерской нет посторонних, фея наконец расслабилась. Крылышки её поникли, подбородок задрожал и. Викси разревелась.
- Деда-а-а-а!
- Ну-ну, унуча! Ну ты чаго? - Призрак погладил её по жёстким коротким волосам и удивлённо воззрился на собственную руку. Задерживаться на мысли, однако ж, не стал. -Ты чаго, опять из-за мамки ревёш-ш-шь? Та и ну и тьху на неё, фейское отродье!
Вик поймала подругу за рукав и громогласно в него же высморкалась.
- Чего он говорит?
Мири брезгливо вытерлась и придала лицу скорбное выражение.
- Что скучает и лю...
- Не, подруга. Ты давай со мной по-честноку, а не как с этими простофилями, - перебила Вик. - Как есть. Не ерунди тут.
- Вик, я всего лишь говорю людям то, что они хотят услышать.
- Ну так я хочу деда услышать, а не тебя! Прости. - тут же смягчилась фея. - Я от неожиданности ору.
- Ты всегда орёшь, - добродушно улыбнулась медиум.
- Ну и это тоже, да. Так чего там у деда? Какие новости?
Мири послушно передавала всё слово в слово. И ругань на родню до десятого колена, причём, как фейскую, так и троллью (старик был на диво сварлив и странно, что дожил до седин с таким норовом), и жалобы на повышение цен, и требование немедленно запретить в имении проходной двор (невидимые живым призраки раздражали старика куда больше собственной смерти).
- А я мамке твоей говорил, неча в той академии тебе делать! Научат такому, что тьху! Шрамота!
Надо признать, что срамоте Викси сама научила бы кого угодно без всяких академий, ещё и экзамен бы приняла. Но с дедом вела себя непривычно тихо, выслушивала любой бред и только глотала слёзы.
- Пока он жив был, - Вик потянулась к рукаву Мириам, но та быстро спрятала руки за спину, - у меня никогда времени его послушать не хватало. Ну что там старый сумасшедший тролль бормотать может? А теперь... Теперь... - Викси спрятала лицо в ладони и завыла: - Теперь уже поздно! Деда, знаешь, я ж тебя искала. Когда вы с маман перегрызлись, я все окрестные леса облазила, к твоему родному племени скаталась.
- И шо, и шо? - заинтересовался дед. - Помнят?
- По-о-о-омнят! - с гордостью протянула Викси. - Как назвала твоё имя в жральне, аж по углам попрятались! Чтоб, говорят, ноги этого алконавта тут не было! И колодец так и стоит, в который ты. который ты пометил, в общем. Обнесли плетнём, близко не подходят, но не засыпали. Приезжим показывают - достопримечательность! И ноги у вождя так и срослись неровно. Что правая, что левая. Собственно, как я про это пошутила, так он меня и. попросил, в общем. Деда, неужели ты правда столько лет в лесу. один? Как дикий зверь?
- Шо ж это шразу как жверь? - Тролль пригладил бороду. - Я ш не абы как, я к жашнобе швоей пошёл. У ней и оштался, шоб твоей мамке пушто было!
Стрекозиные крылышки Викси распрямились так решительно, что едва не зазвенели. Фея вытерла зарёванные глаза, по-мужски высморкалась в два пальца. Голос её налился силой:
- Так что же это такое, старый ты пер. хрыч?! Я, значит, все глаза выплакала, всё винище в доме вып. вылила с горя, все болота обегала, а ты там с какой-то бабой?...
- Ась? - пошёл на попятный тролль, согнувшись в три погибели. Весь вид его говорил: я старый и немощный, отцепитесь! - Ня слы-ы-ышу! - затянул он прежнюю песню.
Мириам изрядно пожалела, что не додумалась приукрасить слова призрака. Она бочком отошла подальше и уже выискивала глазами что-нибудь, за чем можно спрятаться от фейской ярости.
- Ты ж старый козёл! Неблагодарная гадина! Ты меня на маман с тёткой оставил! Ты вообще понимаешь, что они из меня пытались сделать благородную, феять её, фею?!
- И шо, - старик насмешливо крякнул, - полушилось?
- Да во! - Викси изобразила самое неприличное телодвижение из ей известных. - Во куда они со своей академией у меня пошли!
- Ыть! - Старик подпрыгнул, как молодой, и в прыжке одобрительно ударил себя по колену. - Моя всё-таки унуча! Горжусь! Наш-ш-ша кроф, троллья, вщала швоё!
- Взяла... - тихо повторила Викси, враз успокоившись. - Я же, как-никак, твоя унуча...
Она потянулась коснуться сухой морщинистой руки в последний раз, но отшатнулась на полпути.
- Мири, - рассматривая мыски башмачков, позвала фея. - А можно. деда тоже. очеловечить? Как этого твоего ушастого?
Медиум медленно покачала головой, но, спохватившись, что никто на неё не смотрит, подошла ближе и всё-таки попробовала. Пыталась и обнять, и погладить по спине, даже поцеловать в зелёную щёку.
- Прости, Вик.
- Ничего, - глухо произнесла фея.
Она подняла взгляд выше, туда, где, по её мнению, должен был стоять дед. Тролль слегка сместился, чтобы и правда встать там.
- Деда, я тебя очень-очень люблю, - твёрдо сказала Викси. - Ты ведь это знаешь, верно? Неощутимая ладонь коснулась её щеки, но так и не смогла смахнуть слёзы.
- Вшегда шнал.
- И мне очень жаль, что мы больше не увиделись, - голос дрогнул, самую чуточку, почти незаметно.
- Увиделишь, - иронично прошепелявил старик. - Увиделишь шеводня. Штоило доводить тфоих фейшких родшвенниц ради энтой вштречи.
Рыжий закатный свет разлился под старой кожей, удивительным образом делая её похожей на кожу младенца. Морщинистая оболочка треснула, как весенний лёд, выпуская этот свет наружу, и осыпалась прошлогодними листьями. Один, второй, третий - и вот уже целый ворох лежит на полу кондитерской и оседает, уменьшаясь. А свет - остался. Сжался в крошечную звёздочку, стал ярче, сильнее, загорелся так, что начал слепить.
Мириам зажмурилась, а когда снова открыла глаза, старого тролля уже не было.
Викси, не знающая, что призрак уже ушёл, задала ещё один вопрос:
- Знали бы маман с тёткой, что за призрак их мучает, вырвали бы себе от злости крылья. Но зачем? Для чего ты вернулся, деда?
Разве есть в мире слова, достойные того, чтобы произнести их в такой момент?
Мириам осторожно обняла подругу и ответила вместо мертвеца:
- Попрощаться.
[1] Гномье молоко - коварный алкогольный напиток. Пьётся легко, в голову даёт быстро, а выводится долго и болезненно. Гномы, вопреки названию, его не употребляют, а лишь потчуют любопытных туристов и крутят пальцем у виска.
Обманка пятнадцатая. Про нелюбовь
Викси вышла из ворот своего имения с высоко поднятой головой и не оглядываясь. Она запретила друзьям заходить с ней вместе и напрочь отказалась ждать до утра, чтобы доложить родственницам об укрощении призрака.
- Ну и?
Мири нетерпеливо переминалась с ноги на ногу и от беспокойства успела ощипать все ветки ив, свисающие с этой стороны изгороди. Ойкнув и оценив масштаб бедствия, она затолкала следы преступления под забор и, насвистывая, спряталась за Леши. Тот широко зевал, не прикрывая рта, но, как только девушка оказалась рядом, сразу принял вид мужественный и убедительный.
- Не нукай, рыжая, не запрягла, - проворчала фея.
Она вполне могла бы пройти между стальными прутьями, сплетающимися в ограду, но стояла и демонстративно по-хозяйски притопывала крошечным башмачком, пока сонный слуга отпирал замки.
Когда тот же слуга закрыл за феей и пошлёпал к дому, двоедушник обиженно заблеял:
- Эй, а мы как же?
- А мы - домой, - фея всё же окинула прощальным взглядом роскошное строение, утопающее в зелени. Казалось, даже вьюнки растут по команде и только в тех местах, где дозволяют крылатые владелицы. Викси смачно харкнула на эту красоту и закончила: - К фургону.
Спрятавшийся под ивами Марах подал ехидный голос:
- А что, пёсик надеялся поспать ночь в тепле и уюте?
- Вообще я надеялся, что ты своим языком подавишься, - огрызнулся двоедушник, - но переночевать с удобствами тоже не отказался бы.
- Надежда та ещё гадина, - понимающе хмыкнул полуэльф.
И только Мириам не стала задавать лишних вопросов. Она присела на корточки, подняла Викси к себе на плечо и широким шагом направилась вдоль по улице.
Никто не стал бы открывать городские ворота раньше рассвета, даже если бы они очень-очень попросили, так что предстояло ещё найти ночлег. Йерхаитуль, хоть и был удивительно тёплым городом, но тоже не располагал к ночёвкам под звёздным небом. Фея юркнула за пазуху, а Мири плотнее запахнула жилетку. Не так уж Викси и мёрзла, если по правде, но дрожала - сильно.
- Они хотя бы извинились? - негромко спросила медиум.
Фея прижалась к ней ещё сильнее.
- Они могли бы, - сказала она. - Но мне это уже не нужно.
Эх, гулять так гулять! Оценив состояние расстроенных уставших спутников, Мири пощекотала кончиками пальцев кошель при поясе. С учётом затянувшейся стоянки и новой одежды, он изрядно полегчал, но медиум всегда считала, что монеты приходят тем быстрее, чем легче ты с ними расстаёшься. Поэтому она не стала выискивать постоялый двор подешевле: таковых в Южном Шпиле всё равно не бывало. Только свернула с основного проспекта и проигнорировала пару самых помпезных строений.
- Ну, чего встали? - Она придержала тяжёлую деревянную дверь и махнула широким рукавом, поторапливая друзей. - Мы ли не заслужили мягкие постели и сытный завтрак?
- Я бы и от ужина не отказался, - первым прошёл внутрь Марах.
- А на постели можно сэкономить и взять по одной на двоих, - как бы ни на что не намекая протянул Леши, но тут же так активно запунцовел, что выдал себя с потрохами.
- Угу, только, чур, вам с ушастым одна, а нам с Мири вторая, - охотно согласилась задремавшая было фея, заставив оборотня покраснеть ещё сильнее.
Так уж повелось в Йерхаитуле, что едальни закрывались лишь в тех случаях, когда пустели. И происходило это в неспящем городе крайне редко, несмотря на обилие заведений. Поэтому, хоть и давно перевалило за полночь, слабо освещённый зал с простенькими, но крепкими, деревянными столами был занят как минимум на четверть.