с коммунистическими амбициями - то непонятно, что стало бы мотором развития такой страны: национальное или интернациональное начало.
6. Варварство.
Коммунизм можно рассматривать как неизбежную стадию развития социальных отношений. От «научного коммунизма» такой подход отличается тем, что не признает за коммунизмом непременного блага. Совсем не обязательно, чтоб коммунизм оказался лучше капитализма, который он может заменить. Он хуже. Он нависает над миром как угроза, вызванная столкновением культур и цивилизаций (см. Хантингтона и т. п.). Прогресс объективно вызывает к жизни не только тех, кто хочет строить, но и приводит в движение орды разрушителей. Укрупняя масштаб дел, мы выкликаем из небытия беду - цивилизованный мир наводняют люди, не поддающиеся цивилизации. В этом месте уравнения приводят данные миграционного процесса. Европа действительно стала цветной, цветным подавай равенство. Равенство может быть отрегулировано демократическим устройством, и цветным достанутся кварталы на окраине и право на пособия, но может случиться, что цветные захотят коммунистического равенства. Следует постараться избежать этой опасности, как старается человек не заболеть воспалением легких, хотя на ветру легко простудиться. Такой подход рассматривает коммунизм как примитивную организацию, к которой тяготеет человечество (кстати, практика анархистов это положение хорошо иллюстрирует, хотя и совершенно с другим отношением). То есть примитивные организмы, теряя структурообразующее начало, слипаются в социальную квашню, которая и есть коммунизм. Если идти вперед и не заботиться о последствиях, не исключено, что это с нами случится. Дихотомическое понимание истории как соревнования цивилизации и варварства - такому подходу к проблеме способствует.
7. Культурный феномен
Коммунизм можно рассматривать, как организацию социума, присущую определенным культурам, а другим культурам ненужную. Натурфилософия Спенсера, труды биолога Лоренса говорят о том, что слабым свойственно искать общего равнодействующего закона. Существует печально известный социал-дарвинизм, который никто не отменял, но напротив, наука его постоянно подтверждает, то там, то сям. Некоторым расам - коммунизм показан, они иначе не умеют, соревноваться не обучены, а уравниловки жаждут. Общества объективно делятся на инициативные и инертные, этносы располагают то к созиданию, то к подчинению. Такой подход предполагает многоукладность мировой социальной системы (если угодно, по Полибию), и агрессивным, сильным, умным будет дан один вектор развития, а слабым и сентиментальным - другой. Никто ведь не сказал, что коммунизм следует применять везде. Он может быть использован в Африке, например, для локальных сельскохозяйственных целей, но не годится для крупного финансового планирования. Этот подход к проблеме - своего рода научный коммунизм наоборот. Тоже по науке - но нравственное начало лимитировано биологическими свойствами. Ну, не может негр играть в шахматы, а русский охотно становиться под плеть - он так только и будет работать. Вероятно, в рамках этого подхода можно рассматривать ту теорию, согласно которой российская общинная культура предрасположена к колхозам. В рамках этого же подхода существует распространенная среди демократической интеллигенции легенда о европейском будущем России. Дескать, подработаем свою культуру, сдадим экзамены на европейцев, войдем в сонм просвещенных народов, и нам выделят премиальный капитализм. А если будем азиатскими троечниками - ничего кроме коммунизма нам и не светит.
8. Обман
Наконец, слово «коммунизм» употребляют без внятного смысла, как ругательное, как символ фанатизма и обмана: вот, посулили людям счастье - а что вышло? Отсюда известные строки советского диссидента Галича «бойся того, кто скажет: я знаю как надо». Вообще говоря, и Христос, и Будда говорили, что они знают - как надо; получается, что веры им больше нет. У поэта (как свойственно диссидентам) вышла какая-то свободолюбивая неразбериха, но в целом ясно: заманят и обманут, а мы хотим простой реальности без фантазий. Именно этот подход к проблеме и стал самым распространенным. Советские экономисты-социологи переходного периода так и рассуждали: что вы вилами на воде пятилетки рисуете? Мы реальность в простых цифрах покажем - и нечего с пятилетками лезть. Руководствуясь этой установкой, выбирали капитализм как безальтернативную модель развития: трудно, зато без обмана. Однако обманулись.
9. Абстракция
Можно ли, на основании разных ипостасей, вызвать единый образ понятия? Является ли феномен коммунизма столь же неслиянно-нераздельным, как догмат Троицы? Практиками (Сталиным, Мао) коммунизм рассматривается как государственная структура, критиками «закрытого общества» отмечается государственный диктат, а для теоретиков - отмирание государства есть условие коммунизма. Современный капитализм только и занят тем, что размывает границы государств для удобства бизнеса - но коммунизмом от того не становится. Борцы с глобализацией противопоставляют ей национальные интересы. Капиталисты тем самым делаются адептами интернационализма, а коммунисты должны бороться за национальное самосознание. Тьма противоречий.
Что есть коммунизм - вера, наука, сопротивление, мораль, идеология? Можно согласиться с тем, что на определенном этапе идеология выступает как субститут религии, но наука никак не может быть субститутом морали.
Если суммировать противоречия механически, сложить в одно невнятное тело, то возникнет абстрактный образ коммунизма - который очень опасен на практике. В сущности, рядовой член КПСС именно такой образ абстрактного коммунизма и воплощал, его именем действовал. Поскольку в абстракцию по определению заложено множество противоречий, легко отыщется возможность для борьбы с уклонистами, ревизионистами и врагами народа. Колебался вместе с линией партии - дивная формулировка.
Человеческие характеры, явленные абстрактными коммунистами, отвратительны. Абстрактные убеждения конвертировались в конкретную власть. Именно такие персонажи и переняли впоследствии либерально-демократическую риторику, заменив ею коммунистическую. Это очередная абстракция, удобная сегодняшнему начальству.
10. Нравственный императив
Невозможность смириться с тем, что твое благополучие есть причина беды соседа - это не коммунистический, это гуманистический принцип. Очевидно, что в реальности этот принцип не соблюдается.
Коммунизм мог бы рассматриваться как условие гуманизма (то есть человеколюбия), однако коммунистические идеологи часто подменяют одно понятие другим. Собирались делать добро всем - сделали некоторым, а прочих объявили врагами. Это нечестно. Коммунизму предъявлено обвинение в нарушении прав человека, то есть основ цивилизации.
Обычно, борясь с режимом, оппозиционеры апеллируют к общечеловеческой морали - а когда приходят к власти, понятие «справедливость» конкретизируют. Так в свое время поступили большевики. Так и жупелу коммунизма противопоставляли идею абстрактной демократии - но, едва коммунизм пал, потребовалось понятие демократии конкретизировать и объяснить дуракам, что демократия - это не пряники.
Всякая идеология присваивает себе право на гуманизм: коммунизм не вбольшей степени, чем капиталистическая цивилизация или Третий рейх. Разница в том, что коммунизм сулил благо всем, а фашизм был придуман, чтобы продлить век западной цивилизации, продлить то состояние мира, когда свобода - есть предмет торговли, и великий принцип обмена написан на воротах в концлагерь: «Труд делает свободным». Коммунизм обозначал предел цивилизации, за которым труд на свободу не меняют, напротив: труд есть привилегия свободного.
Коммунизм обманул человечество - но разве демократия не обманула? Советский лагерь не лучше гитлеровского, оправдания палачам нет. Но, сравнивая Соловки и Бухенвальд, стоит добавить в список резню в Корее или в бельгийском Конго. Упрек коммунизму справедлив: гуманизм не расцветет в казарме. Но и в колониях гуманизм не цветет. Если уж нет прощения убийцам - то никаким.
Очевидного противоречия в стратегии Черчилля, Сталина и Гитлера не было. Каждый лидер готов был жертвовать жизнями людей ради исторической задачи - господства того общества, которому служил. Вряд ли цивилизация, которую представлял Черчилль, гуманнее иных, участвовавших в споре. Во всяком случае, опыт колонизации говорит обратное. Не в меньшей степени, нежели Ницше, учителями Гитлера были Томас Карлейль и Хьюстон Чемберлен и, если бы Гитлер победил Россию, то, вполне вероятно, сумел бы договорился с Британией и Америкой, как, собственно, и собирался. И та, и другая программа (империалистическая и фашистская) основывалась на понимании истории, трактованной в соревновательном, рыночном ключе (то есть на господстве белой расы и удержании этого состояния в мире). И та, и другая программа были озабочены экстенсивным развитием цивилизации (называя это - то неизбежным развитием демократии, то национал-социализмом, то прогрессом, то величием расы, то бременем белых).
В сущности, для коммунизма - никакая цивилизация не является благом, и участие коммунизма в этом историческом конфликте - случайно. Показательно, что роль России в той войне забыта или почти забыта. Один проект цивилизации победил другой, исследователи именуют коммунистические утопии - диверсиями против цивилизации, и это справедливо. Впрочем, и сама цивилизация - весьма плотоядная особа: без помощи коммунизма она уничтожает вокруг себя все, что не входит в ее структуру - взгляните на карту. Основной товар цивилизации - право; цивилизация торгует гуманизмом (свободой, законом, правами человека), как некогда огненной водой: использует его как меновую стоимость - и взамен требует жемчуг. Разумеется, монополию на гуманизм цивилизация не уступит.