Но об этом он даже мечтать не смел.
И вот Штейнер показал ему, что есть и другой выход.
Это шанс сохранить достоинство. Гонт может вернуться в ящик, твердо зная, что свое дело сделал честно.
Как герой. Как избранный.
Для этого нужно лишь устроить несчастный случай.
Он провел на новой вышке в одиночестве две недели и наконец выбрал способ. Неро многократно объяснила, чего следует опасаться при ремонте такого мощного самодвижущегося устройства, как робот. Особенно когда робот не отключен. Малейшая оплошность чревата бедой. Не пристегнул страховочный карабин. Забыл, что для такой-то операции надо отключить автоматику и перейти на ручное управление. Положил руку на сервисный рельс перед тем, как по нему двинулся робот.
«Оставь излишнюю самоуверенность, – предупредила она, показывая забинтованную руку. – Мне еще повезло – отделалась ожогами, а они лечатся. Я даже сейчас на что-то гожусь, хоть и не могу пошевелить пальцами. Но попробуй-ка обойтись совсем без пальцев».
«Я буду осторожен», – пообещал Гонт, не покривив душой.
Однако теперь он считал увечье вполне приемлемой ценой за возможность покончить с такой жизнью.
Подобная травма требовала кропотливой подготовки. Он рассчитывал на полноценную жизнь в будущем, а если с вышки увезут овощ с мертвым мозгом, какой смысл его снова замораживать? Потерять сознание и истечь кровью – тоже не вариант. Нужно оказать себе первую помощь, добраться до рубки связи и послать аварийный сигнал. Штейнеру просто повезло, а Гонт должен действовать хитро, сохраняя невинный вид. Нельзя допустить, чтобы коллеги заподозрили самоувечье.
Поставив себе эти условия, он понял, что на самом деле у него есть только один вариант. Среди роботов нашелся достаточно крупный и тупой, чтобы представлять опасность для беспечного человека. Он перемещался по сервисному рельсу зачастую без предупреждения. Несколько раз Гонт едва успевал отдернуть руку, когда встроенный планировщик вдруг решал перекатить машину на новую позицию.
Но какой бы ни оказалась рана – резаной или давленой, – вряд ли боль будет невыносимой. Уже одно то, что она откроет путь к свободе, сделает ее терпимой. А в новом мире, по другую сторону сна, Гонту сделают новую руку.
Он долго набирался смелости. Раз за разом был готов решиться, но в последний момент шел на попятную. Слишком много факторов следовало учесть. Во что одеться, чтобы повысить шансы выжить? Какие выбрать медикаменты, чтобы можно было использовать их одной рукой? Дожидаться ли хорошей летной погоды, или это лишь укрепит подозрение в том, что происшествие подстроено?
Он не знал ответов. И медлил с решением.
В конце концов погода решила за него.
Внезапно поднялся жестокий шторм. Гонт слушал сообщения с других вышек, одна за другой подвергавшихся яростному натиску волн, ветра и молний. Такой плохой погоды он не помнил с тех пор, как его разбудили. Ему доводилось слышать о том, как на вышках в бурю калечились смотрители и им ничем не могли помочь – вертолеты при такой погоде не летают. Гонт благоразумно решил, что для инсценировки несчастного случая момент неподходящий.
Поэтому он ждал и слушал радио. Стоя на смотровой площадке, глядел, как от горизонта до горизонта сверкают молнии. Они выхватывали из темноты далекие силуэты вышек, ярко-белых, как деревья на равнине в ночную грозу.
Не сейчас, решил он. Когда шторм начнет стихать и еще сохранится вероятность аварии, но спасение вновь станет возможным.
Он подумал о Неро. Она к нему столь же благожелательна, как и к любому другому, но нет уверенности, что это связано с дружескими чувствами. Ей нужен полноценный работник, только и всего.
Но она знает его лучше, чем всех остальные. Не разоблачит ли она его?
Пока он размышлял над этим, шторм начал стихать, волны обрели свинцовый цвет и тяжесть, а небо на востоке украсилось нежно-розовой лентой.
Гонт поднялся к ожидавшему обслуживания роботу и сел рядом. Вокруг стонала и потрескивала вышка, жалуясь на полученную трепку. Сейчас слишком рано, спохватился Гонт. Придется отложить аварию до рассвета, иначе никто не поверит, что он занимался рутинной работой. Кому придет в голову чинить робота во время шторма?
И вдруг он заметил свечение в море.
Оно возникло на западе, примерно в километре от вышки: искрящийся зеленовато-желтый круг, который с того места, где сидел Гонт, казался овалом. Светящийся на небольшой глубине котел. Им можно залюбоваться, если не знаешь, что он собой представляет. В наш мир пробивается морской дракон – извивающееся живое оружие войны искинов. Сейчас он достигает когерентности, обретая материальный облик в базовой реальности.
Мысли об аварии мгновенно вылетели у Гонта из головы. Несколько долгих секунд он мог лишь смотреть, загипнотизированный силуэтом, создающимся под водой. Он видел морского дракона с вертолета в первый день своего пробуждения, но тогда не приблизился к нему и не смог оценить его размеры. Теперь же, когда они стали очевидны, Гонт понял, почему эти твари так опасны. Из воды показалось нечто среднее между щупальцем и крюком, все еще облитое светящейся прозрачностью, как будто его связь с реальностью еще не созрела. И это щупальце поднялось выше платформы, на которой сидел Гонт.
В следующий миг оно исчезло. Не потому, что морской дракон не смог достичь когерентности, а потому, что втянул его в воду. К этому времени зеленовато-желтое свечение почти полностью рассеялось, подобно тому как распадается на молекулы химическая пленка. Море, которое все еще слегка баламутил хвост уходящего шторма, выглядело почти нормально. Секунды ожидания сложились в минуту. Гонт затаил дыхание, увидев светящийся круг, и лишь теперь задышал снова, лелея надежду, что дракон куда-то уплыл, а то и вовсе утратил когерентность в глубине.
И тут дракон ударил по вышке.
Пожалуй, с такой силой в нее могла бы врезаться подлодка. Гонт устоял на ногах, хотя вокруг него срывались плохо закрепленные металлические части и летели в недра вышки или в воду. Донесся мучительный стон, означающий сильное повреждение конструкции. За ним последовала серия мощных всплесков, как будто в море падали громадные камни.
Новый удар дракона оказался таким мощным, что Гонт не устоял. Справа от него угрожающе закачался башенный кран. Его каркас гнулся, как проволочный.
Дракон сохранял когерентность. Судя по ярости атак, он мог бы разнести всю вышку, если бы ему хватило времени.
И еще Гонт осознал с пронзительной и удивительной ясностью, что не хочет умирать. Более того, он понял: жизнь в этом мире, со всеми ее трудностями и разочарованиями, бесконечно предпочтительнее смерти.
Пока морской дракон разворачивался для нового удара, Гонт спускался по внешним и внутренним лестницам, радуясь тому, что у него обе руки здоровы и все пальцы на месте. Его переполняли и ужас, и почти пьянящее счастье. Он не сделал того, что замышлял, а сейчас все равно может умереть, но у него есть шанс выжить, и если он выживет, то ему абсолютно нечего будет стыдиться.
Он уже добрался до административной палубы, до помещения, в котором планировал оказать себе первую помощь и подать сигнал бедствия, и тут дракон начал второй этап атаки. Гонт ясно видел монстра через проем между опорами вышки – тот выбирался из моря, помогая себе лапой. В нем уже не осталось никакой прозрачности, незавершенности. И это действительно был дракон или, скорее, химера – помесь дракона, змеи, осьминога и других чешуйчатых, клыкастых, когтистых чудовищ, взятых из всех бестиариев. С блестящей аспидно-зеленой шкуры грохочущими водопадами летела вода. Голова – или то, что Гонт принял за голову, – достигла уровня административной палубы, а кольца туловища все лезли и лезли из темных глубин, подобно ленте из шляпы фокусника. Метнулись вперед щупальца, ухватились за разные части вышки и принялись рвать и ломать с такой легкостью, будто она была сделана из картона. При этом дракон издавал звук, похожий на медленно повышающийся и понижающийся вой сирены.
Это оружие, напомнил себе Гонт. Оно создано, чтобы наводить ужас.
Дракон обвился нижней частью туши вокруг опоры вышки, давя и размалывая ее. Бетон разлетался крошевом во все стороны или низвергался кусками, подобно тающему леднику. Палуба вдруг вздыбилась и замерла под неестественным углом. Гонт понял, что вышку уже не спасти, а если он хочет выжить, то единственный шанс – прыгнуть в воду. При этой мысли он едва не расхохотался. Покинуть вышку – единственное, что хоть как-то походит на твердь, – и оказаться в воде рядом с бушующим драконом?
И все же иного выхода не оставалось.
Гонт включил сигнал бедствия, но не стал дожидаться ответа, будучи уверен, что вышка продержится лишь несколько минут. Что теперь предпримут спасатели, он не думал. Если и угадает, разве это ему поможет, пока он будет барахтаться вводе?
Он огляделся в поисках ближайшего оранжевого шкафчика. На инструктаже Гонту показывали спасательное снаряжение, но у него и мысли не возникло, что однажды доведется этим воспользоваться. Теплонепроницаемый комбинезон, надувной жилет, аварийный оповещатель…
Внутри одной из опор имелась лестница, выводящая на площадку, расположенную чуть выше уровня моря, – именно этим путем смотрители покидали вышку и возвращались на нее в тех редких случаях, когда пользовались катером, а не вертолетом. Но едва Гонт вспомнил маршрут, он сообразил: именно эту опору выбрал дракон, чтобы обвиться вокруг нее. Остался единственный запасной вариант – лесенка с выдвижной нижней секцией. До воды она не достает, но шанс пережить падение намного выше шанса уцелеть рядом с драконом.
Все оказалось хуже, чем он ожидал. Ему казалось, что он висит, а не падает, конструкционные элементы вышки почти не движутся вверх, – и так было до последнего мгновения, когда все внезапно ускорилось и он врезался в свинцово-серую воду с такой силой, что потерял сознание.
Наверное, он погрузился и пробкой выскочил на поверхность, – когда пришел в себя, выкашливал холодную соленую воду, заполнившую еще и глаза, уши и ноздри. Он успел подумать, что вода не имеет права быть такой холодной, и тут над ним изогнулась волна, и он снова отключился.