– Нет.
– И все? Просто «нет»?
– Просто нет.
Мэгги и Шад не мигая смотрели друг другу в глаза. Шад первым отвел взгляд и вздохнул с явным разочарованием.
– Ладно, Мэгс. Но ты хотя бы дай знать, должен ли я кому-нибудь надрать задницу. Потому что я надеру, ты же знаешь. Если кто-то тебя обидел или еще как-то насолил, я этого так не оставлю.
Мэгги почувствовала, как все ее тело затопила волна любви к ее храброму маленькому другу. Быть может, в конце концов задницу надерут ему, но она точно знала, что ради нее, ради того, чтобы ее защитить, он готов сразиться даже с самим богом Зевсом.
– Спасибо, Шад. Ты настоящий супергерой. – И Мэгги ласково улыбнулась. – Но нет, задницу никому драть не надо.
От дальнейшей демонстрации тестостерона Мэгги избавил легкий стук в дверь. В комнату заглянула Айрин. При виде Шада она нахмурилась и поджала губы, но ничего не сказала о том, что ему не следовало бы здесь быть.
– Ой, меня подловили, – со смешной гримаской проговорил Шад.
– Можно нам войти, дорогая?
Айрин и Гас вошли, и в комнате у Мэгги сразу стало ужасно тесно. Шад попытался было ускользнуть, но Гас легонько шлепнул его по затылку и прибавил:
– Раз уж ты здесь, можешь остаться.
– Ладно, останусь, – согласился Шад, потирая затылок.
Айрин села на кровать Мэгги с другой стороны, а Гас умостился на подоконнике. Ему было явно неловко оттого, что он очутился в девичьей спальне. Он строго взглянул на внука, и Шад живо соскочил с кровати и пристроился в кресле у самого шкафа.
– Я рада, что ты не спишь, Мэгги. Мы с Гасом хотим задать тебе несколько вопросов, – мягко сказала Айрин.
Мэгги застыла и на мгновение закрыла глаза, как будто ждала, что сейчас откуда-то сверху упадет тяжелый молот и размозжит ей череп. Она уже не раз попадала в подобную ситуацию. Все ее прежние добрые – а порой и не самые добрые – приемные родители рано или поздно объявляли, что им пора расстаться, или что у них ничего не получится, или что дело не в ней, а в них. Как бы то ни было, это конец. Она никогда не спорила, не упрашивала. Она просто собирала вещи и делала как велели. Но на этот раз она не ждала ничего подобного. Она-то думала, что здесь ее дом… ее семья.
Мэгги открыла глаза и взглянула на тетушку. Айрин взяла ее за руку. Мэгги напряглась, но руку не отняла. Эту часть она тоже прекрасно знала, но не могла заставить себя сделать хоть что-то, что могло бы обидеть тетушку, пусть даже ей, Мэгги, от этого будет только хуже. Она любила тетушку Айрин.
– Мэгги, что произошло в школе? – спросила Айрин, не сводя с нее глаз.
Мэгги заранее подготовила ответ. Она скажет правду, но отредактирует эту правду. Довольно сильно.
– Вчера в школе устроили танцевальный вечер. Мне не хотелось идти, но, кажется, нашей капитанше нравится меня мучить. Я чувствовала себя ужасно. Когда танцы закончились, я расплакалась. Сидела в коридоре и плакала. Я страшно устала. День выдался тяжелый. – Мэгги взглянула на тетю, на Гаса, понимая, что они должны по меньшей мере с ней согласиться. Оба ободряюще кивнули в ответ. – Там рядом вентиляторы. Мне было тепло, и я уснула. Простите, что вам пришлось меня искать. Жаль, что я испортила такое прекрасное субботнее утро.
Айрин бросила многозначительный взгляд на Гаса. Тот выпрямился и подошел к кровати. Мэгги нервно теребила пальцами край своего желтого в горошек одеяла. Айрин сжала ей руку, и Мэгги почувствовала, что сейчас расплачется. Неужели Айрин ее выгонит?
– Я не хотела никого расстраивать, тетя Айрин, – выпалила Мэгги прежде, чем Гас успел сказать хоть слово. – Я правда старалась вести себя хорошо. Я знаю, что допустила ошибку, но прошу, дай мне еще один шанс, я бы так хотела остаться здесь, с тобой. – Про себя Мэгги проклинала слезы, которые потекли у нее по щекам, не понимая, как у нее вообще могли остаться слезы. Она так много плакала прошлой ночью, что ей казалось, больше она никогда не сумеет проронить ни слезинки.
– Мэгги! Дорогая моя девочка! – И Айрин прижала руку к сердцу, словно удерживая его в груди. – Конечно же, ты останешься здесь, со мной. Я так долго тебя ждала. Я никуда тебя не отпущу.
– Мисс Маргарет, на вас никто не сердится, – вмешался Гас. – Мы вас любим. Мы просто волнуемся. Мы решили, что с вами случилось что-то ужасное.
– Нет. – Мэгги несмело улыбнулась. – Я в порядке… – Губы у нее чуть дрогнули, и она сжала их как можно плотнее и просто кивнула. Правой рукой она продолжала перебирать желтое одеяло.
– Мисс Маргарет, – осторожно продолжал Гас. – Сегодня ночью вы назвали одно имя, Джонни. Можете мне объяснить почему?
Сердце Мэгги заледенело, в животе закопошились змеи.
– Наверное, он мне снился, – тихо сказала она. Это была правда. Она пока ни разу не соврала.
– Я видел его, мисс Маргарет.
Мэгги вскинула на него глаза, выпустила из пальцев желтую ткань в горошек.
– Он смотрел, как мы выходили из школы. Думаю, он о вас тревожился.
Сердце Мэгги чуть оттаяло, но змеи продолжали шипеть.
– Вы его тоже видели? – не сдавался Гас.
– Нет, – выпалила Мэгги. Снова правда.
– Но ведь прежде вы его видели? – настаивал Гас.
– Да.
Айрин и Шад громко ахнули, Гас помотал головой – так, словно сам не верил тому, что услышал.
– Часто? – осторожно спросил он.
– Постоянно, – прошептала Мэгги в ответ. Она отчаянно глядела на Айрин, Гаса и Шада, на всех по очереди, умоляя их взглядом. Она ни за что в жизни не призналась бы им, если бы Гас не признался первым.
– Вы говорили с ним? А он… он говорил с вами? – Гас опустился на ее кровать рядом с Айрин.
Мэгги подтянула колени к груди, чтобы освободить ему место. Согнутые ноги словно создавали преграду между ней и встревоженными взрослыми. Она опустила голову на колени, гадая, как много готова им рассказать.
– Он очень одинок. – Мэгги подняла голову и встретилась взглядом с Гасом. Он не отвел глаз. Она будет говорить с ним. Он ей поверит. – Он там уже очень, очень давно. Мы подружились… – Она замолчала. Боль разрывала ей грудь, прожигала дыру, так что она больше не могла говорить.
Казалось, что Гас тоже не может сказать ни слова. Он просто сидел, глядя в сторону, явно обдумывая то, что услышал от Мэгги. Тишина в комнате стала оглушительной. Мэгги закрыла лицо ладонями.
Внезапно Айрин, словно очнувшись, потянулась к Мэгги, обхватила ее лицо ладонями и подняла, вынуждая взглянуть на нее. Голубые глаза Айрин расширились от тревоги и чего-то очень напоминавшего страх.
– Мэгги, прошу, скажи, что нам сделать для тебя… и для… Джонни? – Айрин словно поперхнулась, произнося его имя. Словно она не могла до конца поверить, что сама это сказала. – Скажи мне, что делать. Скажи, как помочь.
Мэгги накрыла руки тетушки своими и, сделав над собой огромное усилие, произнесла последнюю, неизбежную правду:
– Это все. Тут ничем не поможешь. Ты не можешь помочь. И я не могу. И никто не может.
– Но ведь… должно же быть что-нибудь? – Айрин выпустила лицо Мэгги и беспомощно покачала головой.
– Я люблю тебя, тетя Айрин. Но… прошу, давай не будем больше об этом. Со мной все будет в порядке. Прошу, не переживай за меня… я просто очень устала.
Мэгги ни за что не станет опять говорить об этом. Как ни странно, разговор о Джонни принес ей немалое облегчение, но в то же время ясно показал всю немыслимость ситуации и лишь усилил снедавшее ее отчаяние. Большая часть ее существа просто не желала ничего объяснять, даже тем, кого она любит. Если она попробует облечь свои чувства в слова, это их обесценит, сведет ее отношения с Джонни к какому-то пошлому карнавальному номеру. Она мягко отстранилась от тети, сползла на подушку, прикрыла глаза, всем своим видом показывая, что больше не может говорить.
Айрин посмотрела на свою внучатую племянницу, а потом поднялась. Она расправила одеяло и накрыла им худенькие плечи Мэгги. От ее нежности и любви на глаза Мэгги опять навернулись слезы, и ей опять пришлось с ними бороться.
– Давайте оставим ее, – со вздохом сказала Айрин и вывела Гаса и Шада из комнаты.
Мэгги не видела, как они выходили, но слышала, как за ними щелкнула дверь, как скрипнули у них под ногами ступеньки лестницы. Они не отправили ее в самый дальний уголок мира или в учреждение для умалишенных. Тетя Айрин сказала, что никуда ее не отпустит. Сказала, что любит ее. У Мэгги по-прежнему есть дом. Облегчение, которое она испытала теперь, было едва ли не более мучительным, чем прежняя агония.
Никто не заметил, как Шад взял ключ, лежавший у Мэгги в комнате, на ее маленьком письменном столе. Шад увидел его, когда взрослые устроили Мэгги допрос, а ему велели пересесть в кресло в углу. Он сразу понял, что это за ключ, и почти сразу у него сложился план действий. Мелкое воровство он объяснял тем, что раз уж у Мэгги есть ключ от школы, то и у него он тоже должен быть. И потом, он его вернет. Может быть.
Он сказал дедушке Гасу что-то вроде того, что ему нужно побыть одному или что-то еще в этом духе. Дед кивнул и отпустил его. Шад прыгнул на велик и что было силы налег на педали. Он ехал на место преступления. Он отлично знал, что дедушка Гас и мисс Ханикатт теперь станут заламывать руки, шептаться и переживать, зато сам он всерьез разберется со всей чертовщиной, в которую ввязалась Мэгги. Сердце его сильно билось, когда он представлял себе разнообразные, но неизменно жестокие и кровавые сценарии развития событий. Может, он сошел с ума, раз на такое решился? Интересно, призраки убивают людей? Скоро он об этом узнает.
Бросив велик у боковой двери школы, он не дал себе времени все хорошенько обдумать или, чего доброго, сдрейфить. Он сунул ключ в замок и вошел в здание с видом человека, у которого есть четкая цель. Изобразил развязную походку Джорджа Джефферсона[27] – она всегда придавала ему уверенности. Несколько минут он, все больше распаляясь, злобно шагал по коридорам туда и сюда, но потом вдруг сообразил, что, возможно, просто не увидит призрака. Мэгги, похоже, способна его увидеть. И дедушка Гас тоже. Может, Мэгги обладает какими-то суперумениями, но даже сама не подозревает об этом? Но он легко обойдется без суперумения видеть призраков. К тому же ему вовсе не нужно глядеть на Мэггиного любимчика, сотканного из тумана и дымки. Он должен передать ему сообщение – и пере