Комнату освещал большой открытый очаг, в котором весело потрескивало пламя, но в остальном тут было очень пусто. Вдоль стен тянулись лавки, а у стены напротив двери стоял предмет мебели, какого Гвен никогда не видела: коротенькая скамейка со спинкой и подставками под руки. Сидел на этой штуке, угрюмо подпирая голову рукой, уже знакомый Гвен Рюрик: она узнала его по прекрасным темным кудрям, которые сейчас выглядели еще лучше, потому что ловили отсветы очага.
Лестница, по которой она спустилась, в таком просторном помещении казалась почти незаметной: изящно пряталась за выступом стены, так что от входа ее наверняка было и вообще не разглядеть. Да Рюрик на нее и не смотрел: сидел спиной, уставившись в очаг. Гвен задумалась, с чего лучше начать разговор, и неловко переступила с ноги на ногу. Подошва валенка шаркнула по ступеньке, и Рюрик обернулся.
Вид у него был злой, по углам комнаты клубилась темнота, и Гвен струхнула. Ульвин до боли вцепился когтями ей в плечо, он тоже, кажется, был не уверен, что все это хорошо закончится. Рюрик плавно встал и пошел к лестнице.
– Если вы еще не напали, значит, и не собирались, – хрипло произнес он: ишь, какой самоуверенный! – Выходите.
Делать было нечего, и Гвен отлепилась от стены, не глядя сползла по двум последним ступенькам и вышла на свет.
Рюрик склонил голову набок. Под его снисходительным взглядом Гвен стало неуютно: как будто она не волшебница, дочь волшебницы, а какая-то жалкая, неинтересная девчонка, среди ночи пробравшаяся в чужое жилище и помешавшая важным занятиям важных людей.
– Как вы сюда пролезли? – поинтересовался Рюрик.
Гвен прокашлялась и крепче прижала к себе узел с вещами.
– Через окно.
– И что вам надо?
– Хочу быть главной волшебницей, – сипло ответила Гвен, к этому моменту уже подрастерявшая уверенность в том, что эта идея обречена на успех.
Рюрик поднял брови.
– Во-первых, вы нарушили распорядок и незаконно проникли сюда. Во-вторых, на эту должность рассматривали мужчин, женщинам предлагается должность жены. В-третьих, я не чувствую исходящего от вас тепла, а значит, с магией у вас не очень. Но это легко проверить.
Он вытащил из кармана небольшое яблоко и сделал шаг назад.
– Поднимите его силой своей магии, не подходя ко мне. Я слышал, для золотых волшебников это не было проблемой.
Гвен уныло вспомнила, как поправила полку в доме Барда в последний день перед нашествием, – тогда это казалось простым, но теперь… Уже зная, что не сможет, она попробовала, но, конечно, ничего не получилось.
– В таком случае прощайте. – Рюрик убрал яблоко в карман. – Извольте на этот раз выйти через дверь.
Только сейчас Гвен запоздало поняла, что сглупила: она так рвалась в город, что даже не подумала о том, как доказать свои способности, но при этом не трогать чайку. Так, так, думай! Гвен зажмурилась. Для начала нужно как-то остаться здесь: этот дом – явно самое интересное место во всем городе, да еще и на третьем уровне у них что-то особенное хранится. Но как это сделать? Никакой гениальный план в голову не приходил, и Гвен выпалила:
– А можно спросить? Зачем вам люди с золотой магией, когда у вас, похоже, своей полно? Как-то же вы построили свой дом и остальные в городе!
– Это был не я, – спокойно ответил Рюрик. – Боюсь, что ответ на ваш вопрос строго засекречен. Но магия нам действительно нужна. И если у вас она все-таки есть или вы знаете кого-то, у кого она есть, – зачем-то вы же вломились сюда! – то рекомендую рассказать. Мы за нее щедро расплатимся: едой, уважением и карьерным ростом.
Нет, ну он действительно говорил точно как Ястреб! Гвен подозрительно скривила губы. Видимо, этот парень – из тех ребят, которые в Селениях стали большими поклонниками ястребиной магии и начали во всем им подражать. Но как же он волосы отрастил так быстро? Волшебным каким-то способом, не иначе.
Глаза у красавца горели каким-то нехорошим жадным блеском, и Гвен напряглась. Похоже, золотая магия ему была прямо-таки позарез нужна, – вдруг отнимет, если узнает, что у нее она есть?
– Понимаю, – кивнула Гвен, лихорадочно думая, как бы выкрутиться. – Ну, я, к сожалению, никого не знаю, но… Но…
– Тогда вы мне ничем не поможете. Единственное, что мне нужно, это кто-нибудь с запасами магии: золотой, серебряной, даже теневой. Любой.
– Что за серебряная? – полюбопытствовала Гвен.
Но Рюрик только бросил на нее холодный взгляд и шагнул назад.
– Если бы у вас она была, вы бы знали. Всего доброго.
Важнейший закон золотой магии когда-то объяснила ей мама, но на опыте Гвен его проверила в те первые изобильные годы в Селении: людям всегда что-то нужно. Даже если магии у тебя нет, ты можешь дать что-то другое, что им пригодится: утешение, или вдохновение, или надежду. Главное – найти то, чего человеку не хватает, а уж в этом Гвен поднаторела.
– Уборка! – выпалила Гвен первое, что пришло в голову. Она вспомнила разбросанные в кладовке запасы, и хруст песка на лестнице, и следы на полу в коридоре. Здание было новым, но его уже успели затоптать до последней степени. – У вас грязно.
На секунду глаза Рюрика удивленно округлились. Он, видимо, так много думал о важных делах, что до такой мелочи руки у него не дошли. Гвен почуяла, что попала в яблочко, и зачастила:
– Да, я могу убираться, еще как! Мне за это ничего такого не надо, только немного еды. И немного благодарности, – не выдержав, прибавила она. Припасы, которые ей дал фальшивый маг, уже кончились, но разжиться анимой было не менее важно, чем едой. – И я вас уверяю, у вас будет самое чистое здание в городе. Вон, смотрите, какая грязища у двери! К вам целыми днями люди ходят, вот и натаскали. Такая жалость: дом красивый, но…
– Это называется терем, – с тихой гордостью пояснил Рюрик. – Так мне сказал Маг. Парень, который раньше был главным магом ваших земель.
– Главным магом была моя… – Гвен вовремя прикусила язык. – Я слышала, это была одна женщина. Не парень.
Рюрик фыркнул:
– Я внимательно изучил вопрос. Официальную должность главного мага приозерных краев до нашествия много лет занимали мужчины.
Гвен с трудом сдержалась от гневного вскрика – какая еще «официальная должность», что за ерунда! – и улыбнулась. Умения возвращались быстро: она годами копила аниму, развлекая людей и сохраняя бодрость духа там, где остальные сдавались. Настал час снова их применить.
– Ладно, как скажете, – легко согласилась она.
Вместо ответа Рюрик шагнул к ней и быстрым движением сдернул с ее головы платок.
– Из игрового Селения, – удовлетворенно сказал он, взглянув на ее бритую голову, и швырнул платок Гвен. Та поймала его на лету. – Так. А одежда откуда?
– Мама дала, когда я вернулась, – не моргнув глазом, ответила Гвен, потому что в каком-то смысле это была чистая правда. – Слушайте, какая разница? Я уберу ваш дом, а вы просто поблагодарите меня от всей души: крупинок десять у вас точно найдется, раз такой терем смогли вырастить. Вам сплошная выгода.
Рюрик прищурился.
– Дерзите мне, вломились в наш дом, требования выставляете. Не очень-то это в стиле золотых волшебников. Анимы у вас явно нет, зато анимус, похоже, да. Видимо, вы были неплохим игроком.
Голос у него был одобрительный, хотя из уст любого, кроме Ястреба, подобное было бы оскорблением. Гвен решила промолчать: она видела, что тут можно поживиться, и ради этого готова была держать свое мнение при себе.
– Готовить умеете? – наконец спросил Рюрик, когда понял, что ответа не дождется.
– Да! – тут же кивнула Гвен. – Ага. Умею.
Помогла же она когда-то Рыжику приготовить пирог, и без магии с чем-то подобным наверняка справится.
– А стирать?
На этот раз Гвен кивнула уже не так уверенно: ничем подобным она никогда не занималась.
– А у вас что, нет домового, который бы этим занимался? – осторожно уточнила она. – Я бы ему отлично помогла, но…
– Нет, – покачал головой Рюрик. Взгляд у него чуть смягчился – кажется, этот разговор отвлек его от мрачного настроения. – Маг сказал, что, стоит возвести жилище, и домовой поселится в нем сам, но что-то никто тут не поселился. Кроме парочки мышей. Мыши есть, домового – ни следа.
Гвен задумалась. Вспомнила все, что ей рассказывала о домовых мама.
– Домовым становится первый предок хозяина дома, глава его рода. Так он охраняет своих потомков и помогает им. Если вы хозяин, значит, домовым должен был стать ваш пра-пра-пра…
– Все ясно, это многое объяснило, – перебил Рюрик. Вид у него стал какой-то смущенный. – Боюсь, мои предки никак не… В общем, они не явятся охранять мой дом. Да дом и не совсем мой, он скорее общий, и… Кстати, откуда вы знаете про предка? Маг мне такого не говорил, а его учителем был лучший местный волшебник.
– Вот пусть этот лучший вам и объяснит, почему он про это не знал, – буркнула Гвен. Лучший! Ха! – Ладно, давайте так: еду мне, если можно, сейчас, а благодарность – когда порадуетесь результатам моих трудов.
Рюрик внимательно глянул на нее, потом отвел взгляд. Тревога, от которой он хоть на пять минут отвлекся, опять начала его грызть – лоб нахмурился, углы рта опустились.
– Я слышал, у золотых народов валютой была благодарность, – задумчиво протянул он. – Но никогда не видел, как это работает на практике.
– В смысле – золотых народов? А вы кто?
– О. – Он дернул головой. – Я, конечно, тоже из золотых народов, но издалека. У нас было немного не так, но, думаю, я скоро во всем разберусь. А пока обратитесь к Славе, он вас накормит. Чучело можете спрятать в кладовой, на него никто не польстится.
– Какое чучело? – не поняла Гвен, и только по направлению взгляда Рюрика поняла, о чем он.
Ульвин сидел на ее плече совершенно неподвижно, да еще, как выяснила Гвен, покосившись на него, тупо таращил глаза в одну точку.
– Это не чучело.
– Да бросьте, это не стыдно – подражать Ястребам, – непонятным тоном ответил Рюрик. – Вы таскаете на пл