Сначала образовалась небольшая течь. И вскоре, буквально через один удар сердца, целая секция стены рухнула, разлетевшись обломками кирпича и брызгами воды.
Глаза Нари распахнулись. Если бы она так не переживала за свою жизнь и за то, что бесценные фолианты вскоре будут уничтожены, она бы согласилась, что внезапное появление водопада высотой в несколько этажей посреди библиотеки – зрелище поистине необычное. Вода падала на пол, подхватывая вспененным потоком обломки сломанной мебели.
Брызги задели заххака, подлетевшего слишком близко. Он взвыл, опаляя огненным дыханием клокочущую воду. Али ахнул и отпрянул, как будто огонь причинил ему физическую боль.
Это привлекло внимание заххака. Зверь резко развернулся в воздухе и полетел прямо на них.
– Шевелись! – Нари схватила Али и отдернула его в сторону как раз в тот момент, когда заххак испепелил книжный шкаф, за которым они прятались. – Прыгай!
И они прыгнули. Холодная вода быстро прибывала, а Нари все пыталась встать на ноги, запутавшиеся в мокрой юбке. Али утянул ее с головой под воду как раз, когда в них устремился еще один огненный шлейф.
Нари вынырнула, ловя ртом воздух и уворачиваясь от проплывающей мимо деревянной балки.
– Черт возьми, Али, ты заставил меня разрушить мою библиотеку. Сделай что-нибудь!
Али встал лицом к заххаку. Он двигался с умопомрачительной грацией, и капли воды липли к его коже, как мед. Он поднял руки, не сводя глаз с летящего на них заххака. Водопад взвился в воздух и, будто плетью, с оглушительным свистом хлестнул по воздуху и разрубил заххака надвое.
Облегчение было недолгим. Али покачнулся, привалившись к Нари.
– Дверь, – выдавил он, когда она направила на него очередную порцию целебной магии. – Дверь!
Они двинулись дальше, торопясь как можно быстрее перейти вброд образовавшуюся вдруг реку. И вот, когда до двери было уже рукой подать, Нари потянулась к ручке.
Но тут в дверь вонзился целый букет стрел, едва не задев ее руку.
– Око Сулеймана!
Нари резко обернулась. Полдюжины всадников на дымчатых конях въехали в библиотеку через главный вход, держа в руках серебряные луки с заправленными в них стрелами.
– Уходим!
Али рывком распахнул дверь и втолкнул ее внутрь. Захлопнув ее за ними, он забаррикадировался, свалив под дверью всю мебель, что попадалась под руку. Нари пыталась отдышаться.
Они вошли в маленькую, идеально круглую комнату. Она напоминала колодец, а ее потолок исчезал высоко в темноте. Тонкая металлическая лестница поднималась спиралью вокруг двух колонн, светившихся мягким янтарным светом. Среди всего этого путешествовали корзины с книгами и свитками: одна колонна поднимала их, в то время как другая опускала.
Али кивнул на лестницу.
– Она ведет прямо к павильону, – он вынул из ножен зульфикар. – Готова?
Нари глубоко вздохнула, и они начали подъем. Ее сердце заходилось в бешеном ритме от каждого дребезжащего скрипа.
Казалось, прошло несколько часов, хотя на самом деле всего несколько минут, прежде чем они остановились перед небольшой деревянной калиткой.
– Я слышу голоса, – прошептала она. – Похоже на дивастийский.
Он прижал ухо к двери.
– Их там не меньше трех, – тихо согласился он. – А я гарантирую, что Афшин хорошо обучил своих солдат.
Нари пораскинула мозгами.
– Возьми меня в заложники.
Али посмотрел на нее как на сумасшедшую.
– Прошу прощения?
Она бросилась ему в руки и подвела его ханджар к своему горлу.
– Просто подыграй, – прошипела она. – Наплети чего-нибудь об огнепоклонниках и грехе. Твое отношение к моим соплеменникам хорошо известно всем.
Она пинком распахнула дверь, прежде чем он успел что-либо сказать, и потащила его за собой.
– Спасите! – жалобно простонала она по-дивастийски.
Дэвы обернулись и уставились на них. Их действительно было трое, и все они были одеты в одинаковую темную форму и вооружены до зубов. Они вполне могли оказаться учениками Дары – один из них, например, менее чем за секунду успел прицелиться в них из лука.
К счастью, Каве нигде не было видно.
– Опустите оружие! – умоляла она, извиваясь под рукой Али. – Он убьет меня!
Али вжился в роль даже слишком, как показалось Нари, и, прижав кинжал к ее шее, прорычал:
– Опускайте оружие, огнепоклонники! – приказал он. – Живо! Или я порежу вашу драгоценную бану Нахиду!
Ближайший к ним Дэв ахнул.
– Бану Нари? – спросил он, широко раскрыв черные глаза. – Это действительно ты?
– Да! – всхлипнула она. – А теперь опустите оружие!
Они неуверенно переглянулись, и лучник быстро опустил лук.
– Опускай, – приказал он. – Это дочь бану Манижи.
Двое других немедленно подчинились.
– Где мой отец? – спросил Али. – Что вы с ним сделали?
– Ничего, пескоплав, – сплюнул другой Дэв. – Почему бы тебе не отпустить девушку и не сразиться с нами, как мужчина? Мы бросили тела слуг твоего отца в озеро, но ты еще можешь составить компанию папочке.
Дэв отступил в сторону, чтобы показать мертвого короля, и Нари в ужасе отпрянула. Тело Гасана было изуродовано, кровавые следы от сапог запятнали его одежду, драгоценности и королевский тюрбан были сорваны. Его остекленевшие серые глаза с медным отливом смотрели в ночное небо, его лицо было покрыто кровью.
Али резко отпустил ее, и его лицо исказила ярость, не похожая ни на что.
Он бросился на солдат, и прежде, чем она успела отреагировать, его зульфикар вспыхнул пламенем. Дэвы двигались быстро, но не могли сравниться со скоростью убитого горем принца. С криком он пронзил дерзившего ему Дэва, выдернул клинок и отскочил назад, чтобы обезглавить лучника, который узнал Нари.
И в эту минуту Нари словно вернулась обратно в ту ночь на корабле. Тогда она своими глазами увидела, на что действительно способен Дара, когда он прорывался сквозь оцепление, словно смертоносное орудие, которому были нипочем кровь, крики и жестокое насилие, царившие вокруг.
Она в ужасе уставилась на Али. Сейчас в этом разъяренном воине она не видела ничего от принца-книгочея, который был слишком застенчив, чтобы встретиться с ней взглядом.
Так вот как это начинается? Неужели именно так пропал и Дара, навсегда утратив свою душу? Когда он стал свидетелем истребления своей семьи и своего племени, его разум и тело превратились в оружие ярости и отчаяния? Так вот как он был превращен в монстра, который вершит такое же насилие над новым поколением джиннов?
И все же Нари сама бросилась вперед, когда последний Дэв поднял меч, готовясь нанести удар. Нари схватила мужчину за руку, и тот потерял равновесие, повернувшись, чтобы посмотреть на нее.
Али вонзил зульфикар ему в спину.
Нари отступила на шаг, поднеся руку ко рту. В ушах звенело, к горлу подкатил ком.
– Нари! – Али обхватил ее лицо ладонями. У него у самого лицо стало мокрым от крови ее соплеменников. – Нари, посмотри на меня! Ты ранена?
Вопрос показался ей нелепым. Нет, Нари не была ранена. Ее город рушился, а самые дорогие ей люди умирали или перевоплощались в монстров, которых она не узнавала. Вдруг ей больше всего на свете захотелось убежать. Сбежать по лестнице вниз и выбежать из дворца. Сесть на лодку, на лошадь, на что угодно, лишь бы перенестись в тот момент жизни, когда она еще не спела обрядовую песню на родном дивастийском языке.
Печать. Заберите печать, а потом уж будете разбираться с этим. Она вырвалась из его объятий, вынула кинжал и на автомате двинулась к телу Гасана. Али последовал за ней, опустившись на колени рядом с отцом.
– Я должен был быть здесь, – прошептал он. Слезы навернулись ему на глаза, и знакомые черты ее старого друга вернулись в его облик. – Это все моя вина. Он отвлекся на мои мятежные настроения и не мог ничего предвидеть.
Нари не ответила. Она не могла его ничем утешить. Вместо этого она разрезала кровавую дишдашу Гасана прямо у того на груди.
Али попытался остановить ее.
– Что ты делаешь?
– Мы должны сжечь его сердце, – сказала она дрожащим голосом. – Кольцо восстановится из пепла.
Али отдернул руку, как будто обжегся.
– Что?
Ей удалось наскрести в душе немного сострадания, чтобы смягчить голос.
– Я сама все сделаю. Между нами говоря, у меня больше опыта в изъятии органов из организма.
Судя по его виду, Али было нехорошо, но не стал спорить.
– Спасибо тебе.
Он отодвинулся, положил голову отца себе на колени, закрыл глаза и начал тихо молиться.
Нари позволила тихим арабским словам окунуть ее в привычные воспоминания о Каире. Она ловкими движениями вскрыла грудную клетку Гасана. Крови было не так много, как она ожидала, – возможно, потому, что он уже потерял слишком много.
Впрочем, это не имело значения. На сегодня Нари видела достаточно крови. Она боялась, что это пятно никогда полностью не исчезнет из памяти.
Тем не менее работать было тяжело, да и Али был готов упасть в обморок к тому времени, когда Нари, наконец, погрузила руку в грудь Гасана. Ее пальцы сомкнулись вокруг его неподвижного сердца. Не кривя душой, Нари была вынуждена признаться, что почувствовала мрачное удовлетворение. Тиран, который играл чужими жизнями, как пешками на игровом поле. Тот, кто заставил ее выйти замуж за своего сына, потому что ее родная мать отказала ему. Тот, кто угрожал жизни ее брата, и не один раз.
В ладони непроизвольно заплясал заколдованный цветок огня. Нари быстро высвободила руку, но сердце уже превратилось в пепел.
А в руке она сжимала что-то твердое и горячее. Нари разжала пальцы с бешено колотившимся сердцем.
Кольцо с печатью пророка Сулеймана – кольцо, чьей силы было достаточно, чтобы изменить весь мир и обречь их народы на вечную войну, – блестело в ее окровавленной ладони.
Али ахнул.
– Боже. Это оно?
Нари испустила судорожный вздох.
– Учитывая обстоятельства…
Она уставилась на кольцо. В качестве украшения оно не произвело на Нари особого впечатления. Не было ни причудливых самоцветов, ни тонкого золота – лишь одна невзрачная черная жемчужина венчала толстое тусклое золотое кольцо. Нари не знала, что такое возможно, но на поверхности жемчужины была аккуратно вырезана восьмиконечная звезда Сулеймановой печати. Вокруг были выгравированы крошечные символы, которые она не могла прочитать.