Дара не успел ответить, когда снаружи шатра послышался звук бегущих ног. Дара вскочил с места.
В следующую секунду у входа в шатер появился запыхавшийся Мардоний.
– Быстрее за мной, Афшин. Пришло письмо из дома.
15Али
– Ну все, мы на месте, – сказал Али, выбросив вперед руку, чтобы не дать Нари проскользнуть мимо него. – Может, теперь ты мне скажешь, что нам понадобилось на улице Сакария?
Рядом с ним Нари, сама невозмутимость, внимательным взглядом темных глаз изучала шумный шафитский район, присматриваясь к нему, как охотник к добыче.
– Дом с красной дверью, – сказала она себе под нос.
Али озадаченно проследил за линией ее взгляда и увидел узкий трехэтажный деревянный дом, который с трудом втиснулся между двух больших каменных зданий, подпиравших его с обеих сторон. Небольшое крыльцо без крыши вело к красной двери, разукрашенной оранжевыми цветами. День стоял облачный, и весь дом был погружен в тень, словно прятался во мраке.
У Али стало совсем неспокойно на душе. Окна в доме были заколочены, но сквозь щели между досками можно было спокойно шпионить за улицей, не выходя из дома. На ступеньках соседнего здания сидел мужчина и с наигранным безразличием читал какую-то брошюру. В кафе через дорогу сидели двое под предлогом игры в триктрак, и время от времени поглядывали на красную дверь.
Обучение в Цитадели все-таки не прошло даром.
– За домом наблюдают.
– Потому я тебя и притащила, – сказала Нари. С губ Али сорвался возмущенный вздох, и она наградила его уничижительным взглядом. – Боже милостивый, ты прекратишь, наконец, вздрагивать от каждого шороха?
Он уставился на нее.
– Неделю назад меня пытались убить.
Нари закатила глаза.
– Пойдем. – И не говоря больше ни слова, она направилась к дому.
Али в ужасе наблюдал, как она деловито шагает к поднадзорному дому. Впрочем, сейчас ничто не выдавало ее личности. Одевшись в грубую абайю и простую шаль, Нари легко сливалась с толпой судачащих покупателей и препирающихся чернорабочих.
Совсем не похоже на то золотое платье, которое она надевала на пиру. К щекам Али резко хлынул жар. Нет, он не станет думать об этом платье. Хватит. Али бросился догонять ее, проклиная себя за то, что ввязался в эту историю ради загадочного дельца, которое возникло у Нари в шафитском квартале. Он до сих пор не понимал, что заставило его согласиться на это безумие. Дни, последовавшие за его отравлением, слились в неясную какофонию боли, материнских причитаний, бесконечных допросов Королевской гвардией и раз от разу все более гадких на вкус снадобий бану Нахиды.
Наверное, она сделала какой-то приворот, чтобы ты согласился. Нахиды ведь и такое умеют, так? Потому что даже Али был не настолько чокнутым, чтобы тайком вывести свою невестку за пределы дворца и, в случае поимки, согласиться взять на себя вину, и все это – в здравом уме и твердой памяти.
Поравнявшись с ней, он заметил, что Нари держит руку на животе. Там вдруг образовалась выпуклость, а котомка, висевшая у Нари на плече, куда-то пропала – одному Богу известно, когда она успела спрятать ее под одежду. Пока они приблизились к дому, Нари уже вовсю хлюпала носом. Она промокнула глаза и стала наигранно прихрамывать на одну ногу.
Мужчина по соседству опустил брошюру и поднялся на ноги, преграждая ей путь.
– Тебе нужна помощь, сестра?
Нари кивнула.
– Мир твоему дому, – поздоровалась она. – Мне… – она носом втянула воздух, хватаясь за гипертрофированный живот, – ужасно неудобно. Моя кузина сказала, что здесь… здесь могут помочь женщине в моем положении.
Мужчина окинул их двоих взглядом.
– Если бы кузина действительно сказала тебе такое, ты бы знала, что нужно привести ее с собой, чтобы она за тебя поручилась. – Он поглядел на Али. – А это твой муж?
– Я не хотела ей признаваться, что это мне нужна помощь, – объяснила Нари, понизив голос. – А он мне – не муж.
Кровь отлила от лица Али.
– Я…
Нари резким движением схватила его за руку, вцепившись в него мертвой хваткой.
– Умоляю, – охнула она, сгибаясь в три погибели. – Мне ужасно больно.
Мужчина покраснел и беспомощно огляделся по сторонам.
– Так и быть. – Он поднялся на крыльцо и быстро открыл красную дверь. – Проходите, и поторопитесь.
У Али бешено стучало сердце, мозг на все голоса вопил об опасности – не первый раз, как-никак, его заманивали в полуразрушенное шафитское здание. Но Нари просто взяла и потянула его за собой вверх по ступенькам. Под подошвами скрипели доски, размягченные дэвабадским туманом. Шафит захлопнул за ними дверь, и они погрузились в полумрак.
Они стояли в довольно скромной прихожей со стенами из лакированного дерева. Отсюда вели две двери, окон не было, и вместо потолка над головами виднелось затянутое облаками небо, из-за чего складывалось ощущение, что они находились на дне колодца. Помимо неба, единственным источником света оставалась небольшая масляная лампа, горевшая рядом с блюдом со сладостями, а напротив висела украшенная гирляндами картина на рисовой бумаге с изображением вооруженной до зубов женщины верхом на ревущем тигре.
Терпение Али вдруг резко лопнуло. Неделю назад его пытались убить. Бродить по сомнительным шафитским зданиям и притворяться, что он обрюхатил жену брата, было выше его сил.
Али повернулся к Нари.
– Дорогая моя, – начал он, тщательно подбирая слова. – Не могла бы ты объяснить, что мы тут все-таки делаем?
Нари с нескрываемым любопытством оглядывалась по сторонам.
– Мы здесь для того, чтобы встретиться с шафитским доктором по имени Субхашими Сен. Здесь он принимает пациентов.
Шафит, пригласивший их в дом, настороженно подобрался.
– Он?
Заподозрив неладное, он потянулся к оружию на поясе.
Али оказался быстрее. В мгновение ока он обнажил зульфикар, и шафит замер, не успев достать свою деревянную дубинку, и сделал шаг назад. Он открыл рот.
– Не кричи, – поспешила остановить его Нари. – Прошу тебя. Мы пришли с миром. Я хочу просто поговорить с вашим врачом.
Шафит нервно покосился на дверь слева от себя.
– Но… это невозможно.
Нари выглядела озадаченной.
– Как это?
Шафит сглотнул.
– Вы не понимаете. Она очень… придирчива.
В глазах Нари зажглось любопытство. Видимо, она тоже заметила мимолетный взгляд шафита на дверь, потому что в следующее мгновение она очутилась возле нее и потянула на себя дверную ручку.
Али запаниковал и выпалил, не подумав:
– Нари, постой, не…
У шафита отвисла челюсть.
– Нари?
Всевышний, помилуй. Али бросился за ней, когда она юркнула в соседнюю комнату. К черту анонимность, нужно было убираться отсюда.
Как только он переступил порог комнаты, его остановил чеканный женский голос с сильным дэвабадским акцентом.
– Я же вам говорила… не меньше дюжины раз… если вы будете отвлекать меня во время проведения этой операции, следующими под нож ляжете вы.
Али застыл как вкопанный. Не потому, что испугался угрозы, а потому, что увидел, от кого она исходила. Впереди шафитка в простом хлопковом сари склонилась над престарелым мужчиной, лежавшим на подушке.
Из глаза у него торчала иголка.
Придя в ужас от такой картины, Али открыл было рот, чтобы высказать свое негодование, но Нари закрыла ему рот ладонью, не позволяя сказать ни слова.
– Не надо, – прошептала она.
Она сняла с лица вуаль, открывая лицо, на котором был написан неподдельный чистый восторг.
Шафит-привратник присоединился к ним и начал заламывать руки.
– Тысяча извинений, доктор Сен. Я бы никогда не осмелился вас отвлекать. Только… – Он перевел взволнованный взгляд с Нари на Али, по-новому оценивая его рост и зульфикар. – Похоже, к вам пришли гости из королевского дворца.
Врач помедлила. Пауза длилась всего мгновение, в течение которого все ее внимание было приковано к пациенту, а руки даже не дрогнули.
– Правда ли это, или новый симптом безумия, но в данный момент я попрошу вас всех присесть и подождать. Мне все-таки нужно удалить эту катаракту до конца.
Строгий голос женщины не оставлял места для возражений. Али с привратником поспешно попятились назад и плюхнулись на тахту, стоявшую у стенки. Он огляделся. Большая комната, способная запросто уместить до дюжины джиннов, выходила во двор и была залита дневным светом и светом многочисленных фонарей. На полу лежали три тюфяка, два из которых за ненадобностью были накрыты накрахмаленными простынями. Одну стену занимали сплошные шкафы, а рядом, обращенный лицом во двор, стоял письменный стол, заваленный горами книг.
Естественно, Нари команду врача проигнорировала. Али оставалось только наблюдать, как она прошагала к столу и стала листать какую-то книгу с широкой улыбкой на лице. Он помнил эту улыбку еще с тех пор, когда они были друзьями: помнил, как она радовалась, впервые прочитав предложение без ошибок, и когда они смотрели на луну в человеческий телескоп, размышляя о природе пятен на ней. Его привлекало в ней это неуемное желание постигать новое – оно объединяло их. Вот только Али никак не думал, что однажды оно приведет их к шафитскому врачу в одном из самых неблагополучных районов города.
Тишину нарушил плач младенца. Дверь, скрипнув, снова отворилась, и плач стал громче.
– Субха, любовь моя, ты уже закончила? – спросил кто-то низким раскатистым басом. – Малышка проголодалась и отказывается есть… ой. – Войдя в двери операционной, мужчина умолк.
Он был огромен – Али нечасто доводилось видеть таких амбалов. Взъерошенные черные кудри доставали ему до плеч, а по носу нетрудно было догадаться, что его неоднократно ломали. Али автоматически схватился за зульфикар, но мужчина был вооружен лишь деревянной ложкой и держал на руках маленького ребенка.
Али сконфуженно опустил оружие. Может, Нари и права, называя его дерганым.