Акиса выпрямилась, обошла вокруг кровати с мешком для одежды в руках.
– Это одежда, которую твоя сестра прислала тебе на сегодняшнюю церемонию. – Она уронила его ему на колени. – Одевайся. Забудь о том, что мы здесь обсуждали. Твоя семья и все сплетники этого города льнут к этим стенам. Ты не можешь дрожать, как лист, и болтать о мариде. – Она посмотрела на него. – Это был кошмар, брат. Повтори.
– Это был кошмар, – повторил он глухим голосом.
Они снились ему уже несколько месяцев, не так ли? Он был переутомлен, измучен. Неудивительно, что сон сегодня был реалистичнее обычного? Еще больше вытряхивал душу? Неудивительно, что его водные способности отреагировали соответствующим образом?
Это был кошмар. Всего лишь кошмар. Так и должно быть.
28Нари
Празднества были в полном разгаре, когда Нари прибыла в больницу. Комплекс гудел магическим безумием, которым джинны славились. Заколдованные стеклянные стрекозы с крыльями цвета волшебного огня порхали в воздухе, а фонтаны струились финиковым вином. Трио музыкантов играло на инструментах, которые выглядели так, будто их выловили из водного царства: барабаны были сделаны из громадных раковин, ситар вырезан из бледного плавника, нанизанного на морской шелк. Латунная механическая кукла в виде лукавой танцовщицы в натуральную величину растирала сахарный тростник в сок, жидкость лилась из ее блестящей вытянутой руки. В одном из залов устроили банкет, теплый воздух был пропитан ароматом пряностей.
Толпа весельчаков была не менее впечатляющей. Дворяне из старейших семей города и купцы из самых богатых смешивались и спорили с политическим бомондом в саду, в то время как популярные поэты и художники Дэвабада сплетничали и вступали в импровизированные состязания, лежа на атласных подушках. Все были одеты в свои лучшие наряды: благоухающие накидки из живых цветов, сверкающие шарфы из заряженных молний и сверкающие одежды из зеркальных бусин.
Мунтадир и Нари оказались в переполненном дворе. Ее муж, конечно, был в своей стихии, среди подобострастных вельмож и верных друзей. Стоя на заднем плане, Нари приподнялась на цыпочки, тщетно пытаясь разглядеть законченную больницу поверх голов смеющихся завсегдатаев вечеринок и проворных слуг. Ей показалось, что она мельком увидела Разу, сдающую мерцающие игральные карты перед группой зачарованных зрителей, но, из уважения к игре женщины, Нари осталась на месте.
Однако когда Нари наконец увидела Субху, хмуро косившуюся на толпу из-под темной арки, то произнесла:
– Эмир, прошу меня извинить…
Отвлекшись на преувеличенный рассказ министра Агниванши об охоте на симургов, Мунтадир кивнул, и Нари ускользнула, пробираясь сквозь толпу, пока не добралась до Субхи.
– Доктор Сен! – Она ласково поздоровалась с ней. – У тебя не самый радостный вид.
Субха покачала головой.
– Я не могу поверить, что мы спешили закончить это место ради вечеринки. – Она уставилась на пару хихикающих дворянок Гезири. – Если они что-нибудь сломают…
– Али написал, чтобы заверить меня, что все оборудование будет надежно упаковано. – Нари усмехнулась. – Вам, должно быть, нравится работать вместе. Ни у кого из вас нет чувства юмора. – Она рассмеялась, когда вторая целительница бросила на нее неприязненный взгляд. – Хотя ты и выглядишь прекрасно. – Нари указала на одежду Субхи – темно-лиловое сари, расшитое бордовыми и золотыми бриллиантами. – Очень красиво.
– Ты в курсе, что ты говоришь, как торговец фруктами, который пытается продать мне перезрелое?
– Перезрелость одного – сладость другого, – сухо заметила Нари.
Субха покачала головой, но ее раздражение чуть разгладилось.
– Ты и сама хороша собой, – сказала она, кивая на наряд Нари. – Дэвы что, шьют прямо из золота?
Нари провела большим пальцем по щедро расшитому рукаву.
– Похоже, оно и тяжелое, как настоящее. Я с радостью обменяю его на медицинский халат, как только мы начнем принимать пациентов.
Выражение лица Субхи смягчилось.
– Никогда не думала, что буду работать в таком месте. Мы с Парималом отправились на экскурсию по аптекарским шкафам, чтобы полюбоваться, как там все хорошо… – Ее тон стал немного печальным. – Жаль, что здесь нет моего отца.
– Мы будем гордиться его наследием, – искренне сказала Нари. – Надеюсь, ты сможешь поделиться своей мудростью, когда дело дойдет до обучения учеников. И на этой ноте… Джамшид! – крикнула она, увидев, что он приближается. – Идем! Присоединяйся к нам.
Джамшид улыбнулся, поклонился и сложил руки в благословляющем жесте.
– Пусть огонь ярко горит для вас обеих.
Нари взглянула на Субху.
– Говорят, это тебя нужно поблагодарить за то опасное седло, на котором он теперь настаивает.
– Ты сама хотела обмена навыков.
Нари покачала головой, сдерживаясь, чтобы не закатить глаза.
– Где последний член нашей команды?
Лицо Субхи вытянулось.
– Понятия не имею. Я не видела принца с сегодняшнего дня. Я не удивлюсь, если он наконец где-нибудь спит. Он, кажется, решил загнать себя до смерти.
– Велика потеря, – пробормотал Джамшид.
Субха внезапно улыбнулась, остановив взгляд на муже, который появился из двери с обратной стороны двора, неся на руках дочь. Темные глаза ребенка завороженно округлились при виде волшебного пира.
Нари толкнула ее в плечо.
– Иди поздоровайся. Мы встретимся позже.
Когда Субха отошла, Нари повернулась к Джамшиду.
– Тебе действительно не нравится Али, не так ли?
Она не в первый раз видела, как он негативно реагирует на упоминания о принце.
Джамшид колебался.
– Нет, – сказал он. – Нет, не знаю. Я не обращал на него внимания, когда он был моложе, он всегда был напряженным, но он был младшим братом Мунтадира, и тот обожал его. Но той ночью, когда ты спасла его… – Он понизил голос. – Нари, он заставил меня бросить мужчину в озеро. Я даже не уверен, что он был мертв на этот момент.
– Тот мужчина пытался убить его, – заметила Нари. – Шафит. Ты хоть представляешь, что сделал бы Гасан, если бы узнал, что шафит чуть не убил его сына?
Джамшид сомневался.
– Мне все еще не нравится, что он в Дэвабаде. Мне не нравится, как он действует на Мунтадира, и я беспокоюсь… – Он поджал губы. – Он очень честолюбивый человек.
Нари не могла отрицать, что возвращение Али смутило ее мужа, но не была уверена, что это оправданно.
– Мунтадир станет королем, Джамшид. И он лучший политик, чем вы думаете. Хотя, если ты так беспокоишься о его благополучии… – Ее голос стал хитрым. – Может быть, ты отвлечешь его немного?
Джамшид понимающе посмотрел на нее.
– Ты пытаешься сбежать.
– Я бану Нахида. Мне Создателем дано право гулять по моей собственной больнице.
Он засопел, но это было притворное недовольство.
– Тогда иди, – сказал он, кивнув в сторону противоположного коридора. – Сейчас, пока никто не смотрит.
Нари сложила руки в благословляющем жесте.
– Пусть огни горят для тебя очень ярко.
Коридор, который он показал, был пуст. Нари наскоро сбросила сандалии, чтобы ее шаги не были слышны, и поспешила уйти. Едва она коснулась голой подошвой прохладного мраморного пола, как бледные стены загорелись, мягко светясь в темноте, словно указывая дорогу.
Она усмехнулась. Как удобно, когда у нее будет срочный пациент посреди ночи. Она провела руками вдоль стены, розовый оттенок стал ярче под ее пальцами. Ее больница, больница ее предков, была восстановлена. Мечта, которую она слишком боялась озвучить полгода назад, осуществилась, и теперь она стояла тут, сверкая в лунном свете, а самые могущественные граждане Дэвабада смеялись за стенами. Все это казалось таким странным, таким дерзким и полным надежды, что она испугалась.
Стоп. Она вспомнила спокойные слова Низрин. Этой ночью Нари могла наслаждаться. Многочисленные проблемы и утром никуда не денутся, независимо от того, потратит ли она несколько часов, чтобы насладиться этим редким успехом.
Она побрела дальше по винтовой лестнице, которая, как она была уверена, вела в больничную библиотеку. Звуки праздника позади нее затихли; очевидно, кроме нее, никто не шлялся по пустым коридорам вместо того, чтобы наслаждаться вечеринкой.
Она вошла в библиотеку, просторное помещение с лекционным залом для десятков студентов. В противоположной стене были встроены полки, и Нари подошла к ним, любопытствуя, какие тома были собраны.
Потом остановилась. Напротив библиотеки была небольшая арка, выложенная черно-белым узором, напоминающим каирские здания. Странно. Она не помнила, чтобы видела эту комнату на планах. Заинтригованная, она подошла поближе.
У нее перехватило дыхание, когда она переступила порог. Не только арка напоминала о Египте.
Это было все.
Машрабия, которую можно было бы вырвать из сердца Каира, выходила на улицу, уютное сиденье у окна было покрыто красными и золотыми подушками, замысловатые деревянные ширмы скрывали частную жизнь закоулок. Стены украшали ярко вышитые гобелены – точно такие же, какие она видела на рынках у себя дома, – а потрясающий тиковый стол, инкрустированный сверкающими лозами перламутра, украшал комнату. Миниатюрные камыши и яркие пурпурно-синие цветы нильского лотоса буйно росли в Мраморном фонтане, который тянулся вдоль стены, прозрачная вода внутри пробегала по теплым коричневым камням.
В тени машрабии блеснуло серебро.
– Нари? – спросил сонный голос.
Она подскочила от неожиданности.
– Али?
Она вздрогнула. Восстановленная или нет, темная пустая больница все еще была жутким местом, чтобы неожиданно наткнуться на кого-то. Она раскрыла ладонь, вызывая цветок пламени. Неудивительно, что она не видела Али: он сидел глубоко в оконной нише, прижавшись к деревянной ставне, как будто смотрел на улицу. Нари нахмурилась. Хотя он был одет в официальную дишдашу, его голова была непокрыта, и он выглядел… в общем, ужасно. Лицо у него было серое, глаза почти лихорадочные.