– Нари… может ли яд распространиться на весь город?
Нари вспомнила дикую энергию пара, который преследовал их, и медленно кивнула.
– Квартал Гезири, – прошептала она, вызывая страх в глазах Зейнаб. – Боже мой, если он туда доберется…
– Их нужно предупредить немедленно, – сказала Акиса. – Я пойду.
– Я тоже, – заявила Зейнаб.
– О нет, не пойдешь, – ответил Мунтадир. – Если ты думаешь, что я позволю, чтобы моя младшая сестра разгуливала, пока город находится под атакой…
– Твоя маленькая сестра не спрашивала разрешения, и есть люди, которые поверят мне на слово скорее, чем Акисе. А ты нужна здесь. Вы оба, – добавила Зейнаб, кивая Нари. – Диру, если папа мертв, ты должен вернуть печать. Прежде чем Каве или тот, с кем он работает, выяснит, как это сделать.
– Печать Сулеймана? – повторила Нари. Она даже не подумала об этом – преемственность короля казалась далекой. – Она у твоего отца?
Мунтадир выглядел так, будто его сейчас стошнит.
– Что-то вроде того. Нам нужно вернуться к нему. К его телу.
Акиса встретилась взглядом с Зейнаб.
– Сундук, – просто сказала она.
Зейнаб кивнула и поманила их в свои покои. Они были так же богато и прекрасно обставлены, как у Мунтадира, хотя и не так загромождены произведениями искусства. Или винными чашами.
Принцесса опустилась на колени возле большого деревянного сундука и прошептала отпирающее заклинание. Когда крышка открылась, Нари заглянула внутрь.
Он был полностью заполнен оружием. Кинжалы и сабли в ножнах, завернутые в шелк, лежали рядом со странно красивой булавой, арбалетом и какой-то зазубренной, украшенной драгоценными камнями цепью.
Нари не знала, чье выражение лица было более удивленным, ее или Мунтадира.
– Боже мой, – сказала она. – Ты действительно сестра Али.
– Что… откуда это?.. – слабо начал Мунтадир.
Зейнаб выглядела слегка взволнованно.
– Она учила меня, – объяснила она, кивнув Акисе.
Воительница уже выбирала клинки, не обращая внимания на реакцию Нари и Мунтадира.
– Гезирийка ее возраста должна владеть по крайней мере тремя видами оружия. Я восполняю ужасный пробел в ее образовании. – Она вложила меч и арбалет в руки Зейнаб и прищелкнула языком. – Перестань дрожать, сестра. Ты справишься.
Нари покачала головой, а затем посмотрела на сундук, хорошо зная свои возможности. Она быстро вытащила пару маленьких кинжалов, которые напоминали ей что-то, что она могла использовать, чтобы срезать кошельки в Каире. На мгновение она с тоской подумала о клинке Дары в своей комнате.
«Жаль, что я не взяла у него еще несколько уроков метания ножей», – подумала она. Не говоря уже о том, что легендарный Афшин, вероятно, был бы лучшим партнером во дворце в осаде, чем ее явно пугливый муж.
Она глубоко вздохнула.
– Что-нибудь еще?
Зейнаб покачала головой.
– Мы поднимем тревогу в квартале Гезири, а затем отправимся в Цитадель, чтобы предупредить Али. Он может привести Королевскую гвардию обратно. Предупреди всех Гезири, которых увидишь во дворце, и скажи им сделать то же самое.
Нари сглотнула. Может пройти несколько часов, прежде чем Али вернется с охранником. До тех пор они с Мунтадиром будут предоставлены сами себе – один Бог знает, что это значит.
– У тебя получится, – сказала Зейнаб. – Должно. – Она обняла брата. – Сражайся, Диру. Скорбеть будем потом, но прямо сейчас – ты наш король, и Дэвабад на первом месте. – Ее голос стал напористее. – Я вернусь с твоим каидом.
Мунтадир отрывисто кивнул.
– Всевышний в помощь. – Он взглянул на Акису. – Пожалуйста, береги мою сестру. – Он кивнул в сторону павильона. – Видите лестницу, по которой мы пришли? Рядом есть проход, который ведет к конюшням.
Зейнаб и Акиса быстро ушли.
– Ты готов? – спросила Нари, когда они с Мунтадиром остались одни.
Он засмеялся, пристегивая к поясу зловещего вида меч.
– Ни в малейшей степени. А ты?
– Боже, нет. – Нари схватила другой острый, как игла, кинжал и сунула его в рукав. – Пойдем на смерть.
36Али
Али мирно плыл в теплой темноте в крепких объятиях воды. Она пахла солью и грязью, жизнью, нежно дразня и дергая его за одежду. Мягкое щупальце погладило его по щеке, а другое обвилось вокруг лодыжки.
Пульсация в затылке медленно вернула его в настоящее. Ошеломленный, Али открыл глаза. Его окружала тьма. Он был погружен в воду так глубоко, вокруг было так туманно от ила, что почти ничего не видно. Воспоминания приходили к нему по кусочкам. Водный зверь. Башня Цитадели кувыркается в воздухе…
Озеро. Он был в озере Дэвабада.
Его охватила паника. Он бился, отчаянно пытаясь освободиться от того, что держало его. «Халат», – понял он, слепо шаря руками. Обломки какой-то кирпичной стены пригвоздили его к озерному дну. Али сорвал его, отчаянно пытаясь выбраться на поверхность. Запах пепла и крови сгущался на воде, но он не обращал на него внимания, пробираясь мимо плавающих обломков.
Наконец он прорвался. Он задыхался, и его пронзила боль.
В озере царил хаос. С таким же успехом Али мог появиться на сцене самого темного круга ада. Криками полнился воздух, криками о помощи, о пощаде, на всех языках джиннов, которые он знал. На них были наложены стоны, дикие, голодные звуки, которые Али не мог определить.
Боже… и вода. Его окружали не только обломки, но и тела. Сотни джиннов-солдат, плавающих мертвыми в своих мундирах. И когда Али увидел причину, он закричал, слезы брызнули из его глаз.
Цитадель Дэвабада, гордый символ восстания Зейди аль-Кахтани, племени Гезири, дома Али на протяжении почти двух десятилетий – была разрушена.
Когда-то могучую башню сорвали с основания и утащили в озеро, над водой остался лишь осыпающийся горб. Рваные раны, словно от когтей какого-то огромного существа, прорезали оставшиеся здания, казармы и тренировочные площадки, оставляя борозды настолько глубокие, что озеро заполнило их. Остальная часть комплекса была в огне. Али видел, как на фоне дыма двигаются скелеты.
Слезы беззвучно текли по его щекам.
– Нет, – прошептал он. Это был кошмар, еще одно ужасное видение от марида. – Прекратите!
Ничего не случилось. Али снова взглянул на тела. Джинны, убитые проклятием марида, не остались плавать в воде; они были разорваны на части и поглощены ее глубинами, чтобы никогда не быть найденными.
Проклятие озера исчезло.
– Я вижу кого-то!
Али повернулся на голос и увидел плот, точнее, одну из резных деревянных дверей башни, которая направлялась к нему. На плоту было двое солдат Аяанле, державших сломанные балки вместо весел.
– Мы нашли тебя, брат, – сказал один из солдат, поднимая его на борт. Его золотые глаза расширились, когда он посмотрел на Али. – Да, слава Богу… Это принц!
– Приведите его сюда! – Али услышал, как где-то вдалеке закричал другой мужчина.
Они неуклюже гребли по воде. Али пришлось отвернуться, чтобы не видеть, как дверь пробивается сквозь толпу тел, его товарищей в форме, слишком многие лица были ему знакомы.
Это не реально. Этого не может быть. Но это не было похоже на одно из его видений. Не было никакого чужого присутствия, шепчущего в голове Али. Было только недоумение, горе и бойня.
По мере того как они приближались к развалинам Цитадели, остатки рухнувшей башни становились все больше, поднимаясь над озером, как затерянный остров. Разрушенная часть его внешней стороны защищала несколько дюжин воинов, собравшихся там. Некоторые свернулись калачиком и плакали. Но взгляд Али тут же метнулся к тем, кто сражался, несколько солдат отбивались от пары тощих, призрачных существ, чьи рваные саваны прилипли к их изможденным телам.
Одним из них был Любайд, дико размахивающий мечом. С диким криком он обезглавил одно из злобных существ и пинком отправил тело обратно в озеро.
Али чуть не заплакал от облегчения. Его лучший друг, по крайней мере, пережил разрушение Цитадели.
– Мы нашли принца! – закричал стоявший рядом с ним солдат Аяанле. – Он жив!
Любайд развернулся. К тому моменту, когда они прибыли, он уже был тут как тут, рывком подняв Али на ноги и сжав его в крепком объятии.
– Али, брат, слава Богу… – Он задохнулся. – Мне очень жаль… вода пришла так быстро, и когда я не смог найти вас в комнате…
Али едва смог ответить.
– Я в порядке, – прохрипел он.
Воздух прорезал крик, мольба по-гезирийски.
– Нет, не надо! Боже, пожалуйста!
Али, пошатываясь, подошел к краю разрушенной башни и увидел человека, который закричал: солдата-Гезири, который сумел вернуться на берег, но был окружен скелетообразными существами. Они окружили его и поволокли на песок. Али видел, как зубы, ногти и рты опускаются вниз…
А потом он не мог смотреть, его начало тошнить. Он обернулся, когда гортанный крик джинна оборвался.
– Они… они… – Он не мог вымолвить ни слова.
Любайд кивнул. Он выглядел разбитым.
– Гули, – сказал он уверенно. – Это их работа.
Али отрицательно покачал головой.
– Они не могут быть гулями. В Дэвабаде нет ифрита, который вызывал бы гулей, и уж точно нет мертвых людей!
– Это гули, – твердо сказал Любайд. – Однажды мы с отцом наткнулись на пару, пожирающую охотника-человека. – Он вздрогнул. – Это зрелище не забывается.
Али почувствовал слабость. Он глубоко вздохнул. Нельзя было раскисать. Не сейчас.
– Кто-нибудь видел, что напало на Цитадель?
Любайд кивнул, указывая на тощего сахрейнца, который раскачивался взад-вперед, крепко обхватив руками колени.
– Он выбрался первым, и то, что он говорит… – Он замолчал, чувствуя тошноту. – Ты должен поговорить с ним.
С сердцем, бившимся где-то в горле, Али подошел к сахрейнцу. Он опустился на колени и положил ладонь на его дрожащую руку.
– Брат, – тихо начал он. – Можешь рассказать, что ты видел?
Мужчина продолжал раскачиваться, его глаза блестели от ужаса.