– Не молчи, – прошептала она. – Скажи что-нибудь!
– Моя, – сказал Развияр.
И стало по слову всадника.
В его жизни было много женщин. Он мельком вспомнил, как впервые встретил девушку Джаль. Как целовал безымянную, покорную Крыламу. Сухие травинки врезались в колени и локти, будто острые перья из матраса трактирщицы; ни для кого он не был первым и ни для кого он не был повелителем, а девушка-маг никогда прежде не знала мужчины.
Поборов ее слабое сопротивление – сопротивление страха – он сделал ее женщиной и сделал своей. На минуту увидел парящий город Мирте на горизонте, золотые шпили и бирюзовые арки, белые мосты и малиновые облака, подсвеченные солнцем. Она жалобно вскрикнула – тихо, будто боясь его рассердить.
– Моя, – повторил Развияр, прижимая ее к земле. И добавил: – Жена.
Лес менялся с каждым часом пути. Идти по прямой давно уже нельзя было – приходилось лавировать между зарослями, а иногда прорезать себе путь в сплетении побегов. Кинжалы затупились, Развияр и Лукс выбились из сил. Потом стало легче – кажется, они набрели на заброшенную дорогу. То и дело попадались маленькие чистые озерца.
Корни и ветки менялись здесь местами, позабыв о собственном предназначении. Ветки врастали в землю, корни тянулись к небу. Открывались подземные норы – сперва узкие и маленькие, а потом больше, и все чаще встречались тоннели, куда человек мог войти, не наклоняясь. Лукс был страшно весел с утра, болтал, а временами даже пел, и часто поглядывал на Яску.
Девушка шла, опираясь на руку Развияра, задумчивая и бледная. Ноздри ее дрожали.
– Ты что-то чувствуешь? Патруль?!
– Нет. Другое. Воняет.
– Погоня?
– Нет.
– Далеко?
– Мы к этому идем… Приближаемся.
Лукс остановился:
– Развияр. Почему нам не выяснить сначала, что это за вонючка, к которой мы идем? И только потом…
– Как мы выясним? Стоя на месте?
– Как ты думаешь, это опасно? – спросил Лукс у девушки.
Она сглотнула. Подняла глаза на Развияра:
– Ты меня любишь?
– Да.
– Скажи еще.
– Да.
Она прижалась к нему. Ее ноздри расширились.
– Я себя чувствую магом, – сказала, крепко зажмурившись. – Только сейчас.
– Значит, он говорит правду, – Лукс нервно улыбнулся и снова покосился на Развияра.
– Яска, – Развияр погладил девушку по голове. – Веди нас по запаху. Ничего не бойся.
Они нашли тоннель под корнями, глубокий и гнилой. Зажгли сухую ветку; под сводами из переплетенных корней и мха много лет назад нашли свою гибель люди. Повозка на двух колесах лежала на боку, и вокруг валялись тела, не меньше десятка, и бледная трава прорастала сквозь обнажившиеся ребра.
– Смотри, – сказал Лукс.
Он выдернул из груди одного из трупов короткий широкий клинок. Ребра скрипнули.
– Хорошая вещь, – Лукс рассек клинком воздух. – Смотри, тут есть еще!
Яска стояла, вцепившись в руку Развияра. Другой рукой он держал перед собой горящую ветку.
– Ты можешь узнать, что тут было?
– И так все ясно, – проворчал Лукс. – Одни купцы. Другие разбойники. Одни дорого продали свою жизнь. Другие…
– Беженцы, – тихо сказала Яска. – Не купцы… Они бежали.
– От чего?
– Не знаю. Они бежали… их гнал страх. Они бежали, как звери от пожара.
– От пожара? – повторил Развияр.
Ему вспомнилось завывающее пламя над крышей отцовского дома. Горел дом и горела вся деревня, но кто их поджег?
– Развияр, – изменившимся голосом сказал Лукс.
Он стоял над одним из трупов. Тот лежал на боку, зажав в костлявой руке очень длинный, прямой меч. Черные волосы перепутались с травой. Лукс смотрел ему в лицо.
Ветка догорала. Развияр осторожно высвободил руку – Яска неохотно разжала пальцы. Поджег другую ветку – стало светлее. Сделались видны отдельные предметы в куче хлама из тележки: чугунок. Узел с прогнившим тряпьем. Яска была права: не купцы. Беженцы.
– Посмотри на него, – сказал Лукс.
Развияр подошел и посмотрел в лицо мертвому. Лица почти не осталось, скалился череп, но надбровные дуги были такими широкими, что Развияр не сомневался ни мгновения.
– Гекса.
– Ты их видел когда-нибудь?
– В зеркале.
– Ну, у тебя не так, – пробормотал Лукс. – Тебя… не все узнают, только те, кто знает…
– Что такое «гекса»? – спросила Яска.
– Вот еще один, – Развияр перевернул на спину мертвеца. – Лукс… собери оружие, какое найдешь. И пошли отсюда. Яска, пошли.
Они шагали до темноты, желая уйти подальше от тоннеля с мертвецами. И только когда Яска сказала, что почти не слышит того запаха – остановились на ночлег.
– Светлячки, – сказал Развияр.
Высоко на сводах леса горели две ярких точки, голубая и опаловая.
– Дальше их будет больше, – Развияр невольно улыбнулся. – Я помню.
Лукс очень нервничал. Сидел, обхватив руками плечи. Глядел на огонь.
Яска повела носом:
– Что с тобой?
– Ничего, ничего, – Лукс натянуто улыбнулся. – Развияр…
– Что?
Они некоторое время смотрели друг на друга. Потом Лукс отвел глаза:
– Ну, раз ничего… Ты решаешь. Ты всадник.
Длинный темный клинок, вынутый из руки мертвого гекса, оказался удобным, с идеальным распределением веса. Развияр, как мог, счистил грязь и ржавчину, но клинок не сделался светлее.
Широкий меч, извлеченный из груди мертвеца, Лукс взял себе. Молча шел впереди, вертел в руках клинок, срубал тонкие ветки. Проскальзывал в узкие лазы под корнями. Перебирался через огромные туши деревьев, повалившихся на бок, но продолжавших расти и давать побеги. Длинный тоннель, через который им пришлось пробраться ближе к обеду, оказался дуплом в теле невообразимо старого дерева. Развияр хотел крикнуть Луксу, чтобы тот подождал – но Лукс, не оглядываясь, нырнул в дупло. Посыпалась труха, задрожала паутина, натянутая в ветвях над головой. Развияр обмер: ему показалось, он слышит тяжелое дыхание, звуки борьбы, падение тела…
Лукс вышел с той стороны. Развияр увидел, как он поднимается, по-прежнему не оборачиваясь, по открытому склону, и хвост его сшибает метелочки травы.
– Что с ним? – тихо спросила Яска Развияра.
– А что?
– Он… будто у него что-то болит.
– Ты чувствуешь? По запаху?
– Нет, – ответила она, сдвинув брови. – Я просто вижу.
– Не очень легкая дорога, – Развияр, сжав зубы, шагнул в провонявшее сыростью дупло. – Но мы уже близко.
Он ждал момента, когда окружавший их лес сольется с лесом из снов и воспоминаний. Воспоминания – первое в жизни, что дал Развияру Медный король, и, может быть, самое ценное. Люди, которых он помнит, не могли исчезнуть совсем. Деревья и камни не могли пропасть. Даже книги, которые он записывал по памяти, делались реальностью – с переплетом, закладками, жесткими шелестящими страницами. А ведь его воспоминания не были книгой, это была жизнь с яркими цветами, с травой под подошвами ног, с прожилками дерева под кончиками пальцев, и он не верил, что эта жизнь могла исчезнуть безвозвратно.
Что-то осталось, говорил он себе. Еще немного – и я узнаю места.
Яска шла, раздувая ноздри.
– Что там впереди? Ты чувствуешь?
– Н-не знаю, – она делалась все менее и менее уверенной. – Там что-то есть.
– Люди?
– Не знаю. Н-не думаю. Понимаешь, меня ведь никто не учил…
– Ты опять за свое?
Они вышли на открытое место, и Развияр попробовал свой новый меч. На ходу рассек лиану, свисавшую с ветки, ловко сбрил со старого ствола кору и мох. Вообразил врагов, окружающих родной дом, и убил их много раз подряд.
– Ты боец, – сказала Яска, наблюдавшая за ним с радостным страхом.
Развияр хмыкнул. Ему были приятны ее слова, а особенно выражение лица. Никогда прежде на него так не смотрели.
Лукс по-прежнему шел впереди, не оборачиваясь. Мельком глянув ему в затылок, Развияр притянул девушку к себе и поцеловал. Она обмерла; Развияр резко отстранился и чуть подтолкнул ее – вперед, и она пошла, то и дело оглядываясь через плечо.
– Развияр…
– Да?
– Кто ты? Ты мне расскажешь, кто ты?
– Расскажу.
– Послушай, я тебя боялась… зря.
– Не зря, – он засмеялся.
– Если на нас нападут, ты их убьешь? Один – всех?
– Кто на нас нападет? – насторожился Развияр. – Ты что-то чувствуешь в лесу?
Она осторожно понюхала воздух:
– Мне кажется, поблизости никого нет. Только мелкие твари, птицы там, змеи…
– А сверху?
– Пусто, – ее голос сделался увереннее. – Они нас потеряли. Никогда не найдут.
– Тогда сделаем привал, – Развияр схватил ее за рваный капюшон и притянул к себе.
– Сейчас?
– Да, – Развияр счастливо рассмеялся. – Лукс! Привал! Время охоты!
Зверуин замер. Потом, все так же не поворачивая головы, скользнул в сторону и скрылся за стеной переплетенных лиан.
– Развияр?
Была ночь. Они лежали в темноте, и совсем рядом, под низкими ветками кустарника, горели россыпью светлячки. Лес был полон укромных уголков, альковов, беседок, закоулков; лес уважал чужие тайны. Он ценил право на частную жизнь.
– Да?
– Как там мои? Сестра? Брат? Что они делают?
– Не знаю, – ответил Развияр, и в его словах не было лжи.
Яска вздохнула.
– Эти люди с повозкой, которые бежали… Которые умерли много лет назад. Они бежали из Черной Бучи.
– Я догадался.
– Там случилось что-то плохое.
– Еще бы.
– Ты не боишься туда идти?
– Чего мне бояться?
– Призраков. Горелых пней. Гекса.
– Я сам гекса.
– Ты – нет, – в ее голосе проявился страх.
– Я не боюсь призраков. Мне плевать на горелые пни. Не бойся.
– Развияр…
– Да?
– Лукс очень… не понимаю. Может, он ревнует? Эти зверуины, они… люди? У них чувства как у людей?
– Да, – медленно сказал Развияр. – И чувства, и все остальное. Их рождают обычные женщины.