– Словно я мало сержусь на тебя сейчас, – буркнула она, уже улыбаясь.
Он снова укусил ее и принялся за работу. Наконец все было готово. Рама держалась крепко. Дуся рассыпалась в благодарностях и даже поцеловала Александра, сказав, что он не плохой человек.
Александр слегка наклонил голову и прошипел Татьяне:
– Ну, что я тебе говорил?
Татьяна дернула его за рубашку:
– Пойдем, неплохой человек, я тебя умою.
Они зашагали домой сквозь душистый лес. Татьяна вбежала в комнату и принялась собирать полотенца и мыло.
– Таня, может, сначала накормишь меня?
– Шура, ты же грязный, как поросенок! Нельзя в таком виде садиться за стол!
– Еще как можно! Знаю я, чем кончаются у нас умывания! Хорошо, если удастся поесть через два часа, а у меня сейчас живот подвело! Налей супа в миску, возьми ложку и корми меня.
– Что ж, если не можешь потерпеть два часа… – пробормотала Татьяна, ощущая, как внизу живота загорается знакомый огонек.
– Ты только покорми меня, а ругать будешь позже. – Александр поднял брови. Его глаза жгли ее нестерпимым светом.
Татьяна, тронутая едва ли не до слез, принялась его кормить. Но раз посетившая ее мысль не давала покоя.
– Ты не ответил на мой гипотетический вопрос.
– К моему большому удовольствию, я успел его забыть.
– Насчет Даши.
– Ах это… – Он прожевал очередную порцию ухи, прежде чем изречь: – Думаю, ты знаешь ответ.
– Я?
– Разумеется! Будь она жива, мне пришлось бы жениться на ней, а тебе оставалось бы только пойти и отдаться нашему старому доброму Вове.
– Шура!
– Что?
Она пнула его в коленку.
– Если будешь издеваться, я с тобой больше не разговариваю!
– Согласен. А уха еще осталась?
После обеда, когда они пошли купаться и Александр отскребал руки, а Татьяна намыливала ему спину, он неожиданно выпалил:
– Будь вы обе живы, я никогда не смог бы жениться на Даше. Неужели не понимаешь? Я сказал бы ей правду. А ты? Что бы сделала ты?
Татьяна не ответила.
Они сидели в воде у самого берега. Александр принялся намыливать волосы Татьяны. Погрузив пальцы в скользкие пряди, он прошептал:
– Тебе плохо без нее.
Татьяна кивнула.
– Не знаю, как бы все происходило, останься она в живых. И я тоскую по родным, – срывающимся голосом призналась она. – Ты тоже, наверное, скучаешь по родителям.
– У меня не было времени скучать, – бросил Александр. – Я был слишком занят, спасая собственную гребаную жизнь!
Он откинул ее голову, чтобы промыть волосы. Но Татьяна ему не поверила.
– Представляешь, иногда мне чудится, что Паша… какое-то странное чувство.
– Что еще за чувство?
Она встала и взяла у него мыло.
– Не знаю. Поезд разбомбили, но тела мы не видели. И ничего не знаем наверняка. Поэтому его смерть кажется какой-то нереальной.
Александр тоже поднялся и потянул ее в воду.
– Хочешь сказать, что поверила бы, только если бы видела сама?
– Что-то в этом роде. Я права? Это имеет какой-то смысл?
– Никакого. Я не видел, как умирала моя мать. Не видел, как умирал отец. Но ведь они мертвы!
– Знаю. Но Паша – мой близнец. Все равно что моя половинка. Если он мертв, то как же я?
Она намылила груди и стала тереться твердыми, увенчанными белой пеной сосками о его грудь.
– А что ты? Ты жива. Живее некуда. Вот что: хочешь играть в эту гипотетическую игру? Я согласен. И у меня к тебе вопрос, – объявил он, взяв у нее мыло и бросив на берег. – Скажем так: Даша была бы жива, а мы с тобой еще не поженились, но… – Александр на миг замолчал, насаживая Татьяну на свою вздыбленную плоть, – но я взял бы тебя стоя, вот так…
Оба застонали.
– Здесь, в реке… скажи мне, о моя, к счастью, живая жена, что бы ты сделала? Неужели отдала бы меня, познав… – она вскрикнула, – это?.. – прошептал Александр.
Словно Татьяна в этот момент была способна ответить!
– Я больше не хочу играть в эту игру, – всхлипнула она, обвивая ногами его талию, а руками – шею.
– Вот и хорошо, – заключил Александр.
После, обессиленная, Татьяна нежилась в мелкой воде, прислонившись к валуну, высовывавшемуся со дна. Александр лежал рядом, положив голову ей на грудь. Они о чем-то шептались, любуясь Камой и горами, когда Александр внезапно замолчал. Оказалось, что он заснул, прямо тут, в реке, прижавшись к жене и вытянув ноги в воду. Татьяна нежно поцеловала его в лоб и долго сидела, не двигаясь, пока не пропиталась летним ароматом свежей воды и зелени. Влажная трава, гниющие листья, песок, земля, спящий муж…
– Жил-был однажды мужчина, светлый рыцарь, среди грубых крестьян, и любила его одна худенькая маленькая девушка. Не просто любила. Боготворила. Эта девушка скрылась в земле сирени и молока и нетерпеливо ждала своего принца, который пришел и подарил ей солнце. Бежать им было некуда, но было от кого. Ни спасения, ни убежища. И у них не было ничего, кроме крошечного королевства, в котором, кроме господина и госпожи, жили всего два раба. – Немного отдышавшись, она стиснула Александра. – И каждый счастливый день становился чудом Господним. Они знали это. Но вскоре принцу пришлось уехать, но тут не было ничего страшного, потому что… – Татьяна замерла. Ей почудилось, что он затаил дыхание. – Шура?
– Не останавливайся, – пробормотал он. – Уж очень интересно, что случилось потом. Почему тут не было ничего страшного? Как эта девушка собиралась жить дальше?
– Ну, как рассказ?
– Неплохо. Особенно мне понравилась та часть, где говорится про господина.
Татьяна поцеловала его в щеку.
– Я оставляю окончательное суждение на потом. Но скажи, почему девушка не протестовала?
– Потому что, – начала Татьяна, пытаясь соображать побыстрее, – она терпеливо ждала, пока он вернется.
– Ага, так это сказка. И?..
– И он вернулся.
– И?..
– Какое может быть «и» после этого? И они жили долго и счастливо.
После невыносимо длинной паузы Александр глухо спросил:
– Где?
Татьяна молча смотрела на горы. Александр, кряхтя, поднялся и повернулся к ней:
– Не такая уж плохая история.
– Не такая уж плохая? Попробуй сочинить сам!
– Ну какой из меня сочинитель!
– Ну да, только критиковать горазд! Давай, не стесняйся.
– Так и быть.
Он уселся, скрестив ноги, плеснул водой на себя и на Татьяну и начал:
– Посмотрим… Жила-была прекрасная дева… подобной которой не бывало на свете. И одному чужеземному солдату удачи выпало счастье завоевать ее любовь. Вечную любовь.
Татьяна толкнула его ногой, но на лице расцвела довольная улыбка.
– Рыцарь покинул ее, чтобы защитить королевство от вторгшихся в него врагов… И не вернулся.
Он отвел глаза и уставился на ближайшую сосну.
– Дева ждала рыцаря, долго ждала…
– Сколько?
– Не знаю. Лет сорок?
– Это уж слишком! – воскликнула Татьяна, ущипнув его.
– Ой! Но наконец, потеряв надежду, отдалась одному из местных вассалов.
– Кому она нужна через сорок лет?
– Но – о чудо! – рыцарь вернулся и узнал, что отныне девица правит поместьем и заодно забавляется с вассалом. Тогда рыцарь, чувствуя себя последним идиотом, вызвал вассала на дуэль, сражался за честь девы и проиграл. Его четвертовали прямо у нее на глазах, пока она вытирала глаза платочком, смутно вспоминая о земле сирени, где они когда-то жили. А потом небрежно пожала плечами и пошла пить чай. Ну как тебе моя сказочка?
– Никогда не слышала ничего глупее!
Татьяна вскочила и зашагала к избе.
Пока она собиралась, Александр с угрюмым видом курил.
– Почему ты вечно бегаешь к своим старухам? Опять шить?
– И вовсе не вечно. Всего на час, – улыбнулась она, обнимая его. – Способны вы подождать всего час, капитан?
– Ну-у-у, – протянул он, обхватив ее плечи, – неужели они не могут без тебя обойтись?
– Шура, ты заметил, дни становятся все жарче! Ты вспотел.
– Заметил-заметил. Сидела бы здесь и шила! Я принес твою машинку. Только вчера ты мастерила что-то темное. Кстати, что это было?
– Да так, чепуха, ничего особенного.
– Вот и шила бы свою чепуху здесь!
– Я учу их рыбачить, Шура.
– То есть?
– Дай человеку рыбу – и он будет сыт весь день. Дай человеку удочку – и он будет сыт всю жизнь.
– Ладно, – вздохнул Александр, – я с тобой.
– Ни в коем случае. Только тебя там и не хватало. Кроме того, ты уже умеешь ловить рыбу. Сиди дома. Найди себе занятие. Я вернусь через час. Хочешь съесть чего-нибудь вкусненького?
– Да, и точно знаю, чего именно, – кивнул он, укладывая ее на расстеленное в траве одеяло. Солнце высоко поднялось над вершинами деревьев.
– Шура, я опоздаю.
– Ничего, скажешь, что твой муж проголодался и пришлось его кормить.
– Так что там у тебя в ранце, великан? – лениво спросила Татьяна душным летним днем, сидя на одеяле с его ранцем, свертком географических карт, валявшимся между ногами, и старательно вынимая каждую вещь.
Ей хотелось пить. Жара стояла невыносимая с самого раннего утра. Даже ночью было тепло. Они спали голыми, под простыней, с открытыми окнами. Не вылезали из воды. И все равно нигде не находили прохлады.
Александр подгонял два длинных бревна по размеру.
– Ничего интересного, – отмахнулся он, не глядя на нее.
Татьяна вынула пистолет, ручку, блокнот, колоду игральных карт, две книги, две коробки патронов, нож, все карты и две ручные гранаты.
Больше всего Татьяну заинтересовали географические карты, но, прежде чем она успела их развернуть, Александр, не выпуская пилы, подскочил и забрал у нее гранаты.
– Вот что, эти игрушки не для тебя, и запомни это раз и навсегда.
– Ладно! Тогда научи меня стрелять из пистолета.
– Как-нибудь попробую, – проворчал он.
– Мог бы показать, как работает миномет, но миномета у тебя нет.
– И слава богу, – засмеялся он.
– Зато есть карты.