И сунул Брю штук десять пухлых талмудов с надписями «Отчеты» на титульных листах.
Брю притащил папки к указанному столу. Кресло пустовало. Брю сложил папки на стол и огляделся. Мимо прожужжал робот на гусеницах, неся целую гору документов.
– Что за кучу дерьма ты вывалил на мой стол? – свирепо спросили сзади.
Брю обернулся.
Перед ним стоял крепкий хмурый малый в кожаной куртке и несминаемых джинсах. На лбу титановая пластинка. Зубы черного цвета.
– Ты стажер? – спросил он громким хриплым голосом, смахивая папки на пол. – Не смей слушать никого, кроме меня, понял? Я твой куратор, понял?
Брю оставалось только стоять навытяжку, кивать и повторять:
– Так точно, господин. Понял, господин.
К ним подскочил робот и принялся разгребать папки. Складывал в аккуратные стопки и уносил прочь.
Бабик еще раз оглядел Брю с головы до ног и сказал:
– Ладно, сопляк. Собирай ноги в руки и поехали со мной. Проедемся по району.
– Я готов, господин, – сказал Брю.
– Ладно, – проворчал Бабик. – Пошли за мной и не хлопай ягодицами.
Когда они прошли мимо стола Ронни, тот ободряюще подмигнул. В носу причудливо сверкнула сережка.
На крыше Бабик сел в ближайший дежурный аэромобиль.
– Моя телега на ремонте, – пояснил он стажеру. – Приходится кататься на этих колымагах.
Они полетели на север. Наступало утро, фиолетовое небо постепенно светлело. Поток воздушных машин, лавирующих среди зданий, увеличивался с каждой минутой.
В салоне аэромобиля раздался звон. Брю огляделся и с удивлением отметил, что звук идет от пластины на лбу куратора. Бабик похлопал себя и пробормотал:
– Опять гонит, падла…
Брю деликатно промолчал.
Бабик глянул на стажера и спросил:
– Ты видел других оперативников?
Брю кивнул.
– Ты видел, как они сидят на своей толстой заднице и не хотят отрывать ее от кресла?
Брю снова кивнул.
– Так дела не делаются, запомни, сопляк! Меня достали их новомодные тренды, типа, можно организовать слежку с помощью дронов-комаров или тараканов. Или раскрыть преступление, сняв данные с камер наружного наблюдения. Если ты тоже из таких, гламурных подонков, тогда катись отсюда, понял?
– Я не из таких, господин, – почтительно ответил Брю.
– У меня самый большой процент эффективности в отделе и, спрашивается, почему? Потому что я не сижу в сраном офисе, а топчу эти улицы своими ножками. В любую погоду, в дождь, ураган и слякоть, понял?
Аэромобиль как раз опустился на тротуар у старого девятиэтажного дома. Кажется, это окраина города, квартал Жвачка-под-подошвой.
Бабик неожиданно умолк. Посмотрел в окно, чего-то прикидывая.
– Пошли, сопляк, пройдемся.
Двери открылись, они выбрались наружу. В нос сразу ударил смрад загаженных химикатами подворотен. Брю поморщился, а вот его спутник, наоборот, раздувал ноздри и втягивал воздух. Пластина на лбу гудела.
– Забудь все то, чему тебя учили в долбаной академии, сопляк, – посоветовал Бабик. Он шел по улице, сунув руки в карманы и озираясь. – Здесь не работают законы государства, здесь работают законы улицы.
– Это какие такие законы, господин? – спросил Брю.
Куратор повернулся к стажеру и нахмурился еще больше. Но не успел ничего сказать, потому что из ближайшей подворотни послышались крики. Детский голосок звал на помощь.
Брю рванулся было на вопли, но Бабик окликнул его:
– Ты куда, сопляк?
– Как куда, там ребенок зовет на помощь!
Куратор покачал головой.
– Смотрю, ты ничего не усвоил из того, что я сказал. Первый закон улицы гласит: бей слабого, подчиняйся сильному. Ребенку не повезло, ничего не поделаешь, – и сокрушенно пожал плечами.
Крики усилились. Брю оставил разговор на потом и побежал на соседнюю улицу. Мимо с безразличным видом шли прохожие, сделав вид, что усиленно рассматривают графические планшеты. Вдалеке, у подъезда дома валялся пьяный человек.
Завернув за угол, Брю увидел, как в тесном проулке мужчина в грязной и оборванной одежде повалил на тротуар мальчика лет семи и пытался его придушить.
– Эй, отстань от ребенка, – Брю подбежал к мужчине и оттащил от мальчика. От нападавшего несло застарелым потом и мочой. Бездомный пытался прибить школьника.
– Ты чего приперся, урод? – спросил бомж. – Улепетывай, пока цел.
– Повернись, – сказал Брю, толкая бездомного. – Вытяни руки, я надену наручники.
Бомж стоял, не двигаясь. Брю случайно посмотрел на мальчика, вставшего с грязного тротуара и заметил его пристальный взгляд.
– Эй, господин, – заметил мальчик. – Берегитесь!
– Чего? – спросил Брю.
– А вот этого! – и мальчик указал вверх.
Стажер поднял голову и прямо на него грохнулся старый аккумулятор для грузового аэроавтобуса. Ударился о череп, вызвав металлический звон и содрав кожу со скальпа и упал в лужу. Ноги подкосились и Брю осел на холодный асфальт.
В нос снова шибанул резкий запах. Бомж стоял перед ним и улыбался. Изо рта выглядывали редкие зубы.
– А кто тут у нас такой отважный и благородный? – спросил бомж и протянул руку, собираясь взять Брю за шею.
– Я бы не советовал! – хладнокровно заметил мальчик. – Ты слышал, как загремела его башка? У него там броня лучше, чем у танка.
Брю, в самом деле, успел малость опомниться. Схватил бездомного за руку и сидя, не вставая, выпустил в него всю обойму из пистолета, спрятанного в кисти левой руки. В груди бомжа появились кровавые дыры, он отлетел назад и ударился о стену дома. Изо рта хлынула кровь, на губах застыла удивленная улыбка.
– Ты что же, сосунок, заодно с ним? – поднимаясь, с трудом спросил Брю. – Заманиваете прохожих для грабежа?
Мальчик развернулся и побежал прочь. Желания догонять не было.
– Я тебя предупреждал, сопляк? – спросил сзади Бабик. Стажер обернулся. Наставник стоял с изогнутой дымящейся курительной трубкой во рту и целился в мальчика из длинноствольного пистолета с раструбом.
– Не надо, – попросил Брю, и тут же раздался выстрел.
Пуля оставила за собой длинный дымящийся след зеленоватого цвета, похожий на сигнальную ракетницу, только поменьше, и впилась мальчику в спину.
Ребенок упал лицом вниз. Еще и прокатился полметра по асфальту.
– Зачем? – спросил Брю. Голова раскалывалась от тупой боли. – Это же школьник.
– Нет, сопляк, он просто малолетний ублюдок, – сказал Бабик и пошел к лежащему мальчику. – Надеюсь, ты не забыл, что они чуть не замочили тебя? И еще, на заметку, это усыпляющая пуля. У отравляющей красный след, запомни.
Он подошел к ребенку и обшарил карманы. Достал несколько прозрачных банковских карточек и присвистнул.
– Ты смотри, какое сокровище оказалось у этого ублюдка! Они, наверное, грабанули банкира или аудитора.
Бабик сунул карточки в карман. Брю хотел сказать, что это неправильно, двинулся вперед, споткнулся об аккумулятор и повалился лицом вниз, прямо на асфальт.
Очнулся в салоне аэромобиля. В висках стучали молоточки. Напротив сидел Бабик и пил из прозрачной бутылки жидкость ярко-лазурного цвета. Заметил, что Брю пошевелился и сказал:
– Да, сопляк, ты, кажется, не из нашей стаи.
– Это почему? – хрипло спросил Брю и принял сидячее положение.
Двигатели аэромобиля мерно гудели.
– Будешь лавандовое вино? – спросил куратор в ответ.
– Я же на службе, – Брю мотнул головой. – Это запрещено правилами.
Бабик усмехнулся и отхлебнул еще вина. Закурил трубочку. Брю принюхался. Да, он не ошибся. В трубке дымился не нано-табак, а синтетический каннабис.
Куратор заметил его удивленно приподнятые брови и кивнул:
– Все верно. Я и моя стая предпочитаем наслаждаться прелестями жизни. Жить на полную катушку. Жить по законам улицы.
– Но… – начал было Брю.
– Вот поэтому ты не из нашей стаи, сопляк. Когда ко мне пришел Ронни, я сразу определил, что он скоро станет молодым волком. А вот ты гребаный пудель в дремучем лесу, я это вижу. Ты так и останешься домашней декоративной собачонкой, не способной нарушить правила.
– Я думал…
– Поменьше думай, побольше хватай, – Бабик отложил трубку и выглянул в иллюминатор. – Ну, вот мы и прибыли. Земля обетованная… Сопляк, у тебя остался последний шанс подняться в моих глазах.
Аэромобиль приземлился с мягким толчком. Бабик открыл дверь и снаружи в салон ударил слепящий свет. Куратор вылез из машины. Брю потряс дребезжащей головой и, шатаясь, вышел следом. Мысленный экран перед глазами время от времени покрывался рябью и помехами.
«Производительность вспомогательных кибернетических механизмов снижена на 17%», – предупредила система. Ладно, придется обойтись без киберпротезов.
Они стояли на крыше здания перед огромным рекламным изображением казино. На нем постоянно двигалась и сменялись картинки игорных столов и автоматов, куда завлекали полуобнаженные симпатичные девушки. Эти красавицы обещали стопроцентный выигрыш уже сегодня. А затем счастливчику доставались все виды неземных ласк, на которые только были способны эти богини.
– Пойдем ловить удачу за хвост, – позвал Бабик и направился к входу в заведение.
В казино Брю попал впервые в жизни. Огромный зал разделен на множество секторов. За виртуальными игральными столами сидели люди с черными планшетами на лбу. Крупье-киборги раздавали карты. Девушки в прозрачных нарядах разносили напитки.
Один из игроков проигрался в пух и прах, сорвал с головы планшет и, крича, начал прыгать на нем. К буяну подбежали дроиды, скрутили и вывели в боковую дверь.
Бабик сел за автомат и напевая песенку, принялся нажимать кнопки на экране.
– Я пойду в уборную, освежусь, – сказал Брю. Не дождался ответа и ушел.
В туалете кто-то валялся сразу за дверью. Брю наклонился и определил, что лежащий мужчина мертвецки пьян.
Из крайней кабинки у стены доносилось тихое подвывание:
– Что я теперь скажу Кристинде? Что я теперь скажу Кристинде?
И так без конца.