Долгое время я занималась всем, чем угодно, кроме дизайна. Более того, дизайн одежды я терпеть не могла.
- И сейчас так?
По ее лицу скатилась одинокая слеза.
- Нет. Мне нравится чертить, кроить… Я не занималась шитьем, потому что оно ассоциировалось с ней. С Алиссой. Она передала мне свой дар по наследству.
- Твоя мать?
- Она была очень талантливой портнихой. Более того, ее можно назвать настоящей художницей с превосходным воображением. Дизайн одежды - то, что нас объединяет. Она учила меня, когда я была маленькой. В этих коробках… ее вещи. Я хотела все отдать в благотворительный фонд и умыть руки. Но… не смогла.
- Она сшила это платье? - спросил Винченцо, приподнимая шелковый подол.
- Да. Оно сидит на мне идеально. Украшения передал мне семейный адвокат. Я… Очевидно, она собиралась подарить мне это на свадьбу.
- Алессандра…
- А я даже не сказала ей, что вышла замуж. Послала Чарли открытку с Бали и написала о свадьбе ему, зная, что она наверняка прочтет. После того как я ушла от тебя… она связалась со мной через Хавьера, написала письмо, которое он мне переслал. Она хотела с тобой познакомиться, но я позвонила и сказала, что мы оба очень заняты. Я… сказала ей, что она никогда не являлась частью моей жизни и что ничего не изменится вдруг, внезапно. Я вела себя жестоко. А через неделю ее не стало. Вот так…
Он взял ее за руку и снова поразился тому, какая она холодная. Прижав ее руку к губам, он согревал ее своим дыханием.
- Принцесса, откуда тебе было знать, что она попадет в аварию? Жизнь…
- Да, жизнь иногда бывает несправедливой. Она изменила своему мужу с моим биологическим отцом, вторым мужем Греты. После ссоры улетела в Европу, в Милане познакомилась с Карлосом, у них начался роман. А потом она вернулась к мужу, беременная мной…
Но Стив простил ее. На свет появилась я, символ всего, что она сделала неправильно, и росла у него на глазах. Я постоянно напоминала ему о неверности жены.
- Он плохо с тобой обращался?
- Нет. - По ее лицу снова побежали слезы. - Нет-нет. Стив был порядочным человеком - по-своему. Понимаешь, все дело в ней. Мать так и не простила себя за ту ошибку. И я стала наказанием за ее грех.
Он прижался губами к ее ладони. Против ее боли он был беспомощен.
- Ты была всего лишь ребенком.
- Став постарше, я постоянно ощущала ее холодность. Дистанцию, которую мне так и не удалось преодолеть. И наконец, когда мне было тринадцать, правда выплыла наружу. Я узнала правду о моем настоящем отце. И поняла, почему она так и не смогла меня полюбить. Поэтому я связалась с Карлосом и переехала в Италию, чтобы жить с ним. Мне не хотелось оставаться с человеком, считавшим меня наказанием. Позорной тайной. Орудием, которым можно воспользоваться в ссоре.
- Алекс, прости, - прошептал Винченцо, только теперь осознавший, что он сделал.
«Я не стану орудием, которым можно воспользоваться против них. И я не награда».
- А знаешь, что самое странное? Я из кожи вон лезла, чтобы разозлить ее. Мало того что я от нее уехала, я все больше привязывалась к Грете. Стала моделью, потому что знала: мать будет против. Я… отказывалась даже навещать ее, несмотря на частые звонки Стива. Я думала, что причиняю ей боль. А на самом деле я делала больно только себе.
- Ты делала все, чтобы выжить.
Алекс поспешно смахнула слезы.
- Она снова связалась со мной после того, как родился Чарли. Я поехала к ней не для того, чтобы протянуть ей оливковую ветвь мира, а потому, что мне стало любопытно, как она отнесется к этому младенцу, полюбит ли она его… И она его любила.
Я сразу поняла по ее глазам - Чарли был зеницей ее ока. Она любила его так, как никогда не любила меня. И снова разбила мне сердце. Сейчас я очень его люблю, но, когда он только родился, я так ревновала к нему, Винченцо! Представляешь? У этого крошечного существа было все, в чем она отказывала мне. А теперь ее не стало. И Чарли тоже все потерял.
- Ш-ш-ш… tesoro. Ты ни в чем не виновата. Горе и чувство вины - ядовитый коктейль, саrа, - тихо повторял Винченцо, когда она разразилась рыданиями. Он поцеловал ее в висок и крепко прижал к себе. Грудь сдавило от боли за нее… Чувство вины вонзило в него когти.
- Какая же я ужасная - по-настоящему я по ней не скучаю… Мне недостает только того, что могло бы быть… если бы мы помирились.
Он прекрасно ее понял. Клубок эмоций, который способен задушить, когда прекрасное будущее ускользает между пальцами, и чувствуешь себя беспомощным… Он крепче обнял ее и принялся тихонько покачивать. Неожиданно он вспомнил, как безоговорочно доверяют друг другу Лео и Массимо Брунетти. Нравственные принципы, которым они неукоснительно следовали, стали яснее, когда он стал изучать деятельность БФИ после того, как из компании не без помощи Греты выкинули Сильвио, а главным управляющим стал Лео. Связь, которая объединяла братьев, несмотря на жестокость Сильвио Брунетти по отношению к сыновьям… Он увидел доказательство собственными глазами.
Она все больше тяжелела у него на руках. Запустив пальцы в ее густые волосы, он шептал ей сладкие слова на итальянском языке:
-Ты просто человек, bella. Все мы часто жалеем о том, что могло бы быть.
Она обняла его за шею.
- Знаешь, ты был прав.
- В чем? - прошептал он.
- Я действительно порывистая. Я… бегу от трудностей, часто воспринимаю все не так, как надо. Иногда я…
- Что, Алессандра?
- Я боюсь, Ви. Очень боюсь!
- Чего ты боишься, bella?
Она судорожно вздохнула.
- Ви, что, если я - не тот человек, которому нужно растить Чарли? Что, если ревность, которую я вначале к нему испытывала, повлияет на мои будущие действия? Вдруг он заметит это во мне и решит, что на самом деле я его не люблю? А если ты прав и я не обдумала все как следует? Чарли сейчас так страшно! Ему всего семь лет, а он уже столько всего пережил! Я не имею права его разочаровать…
Страх в ее голосе резанул Винченцо до глубины души. Он развернул ее к себе и посмотрел на нее в упор. Ее глаза покраснели от слез, веки опухли, а волосы превратились в бесформенную массу, но она по-прежнему оставалась самой красивой женщиной на свете.
- Послушай, принцесса! Ты решила возобновить наш брак только ради него. Твоя любовь к нему сквозит в каждом твоем слове, в каждом поступке. Поверь мне… он все понимает… Ты не представляешь, сага, как замечательно видеть твою силу. Тебе очень не хотелось просить меня о помощи, и все же ты попросила. Ради Чарли ты готова рискнуть всем, что у тебя есть. Ему невероятно повезло, потому что у него есть ты.
Он снова поцеловал ее в макушку, с наслаждением вдохнув аромат женщины, которая не переставала сражаться, несмотря на страх.
- Благодаря этому я увидел в тебе такое, чего не замечал прежде.
Она затихла в его объятиях. Ее губы согревали ему шею. Она крепче сжала ему плечи, но ему было только приятно.
- Что, например?
Он пожал плечами; ему не хотелось делиться своими сомнениями. Сомнениями, которые посеяла в нем она.
- Я подумал, какой сильной матерью ты можешь стать для наших будущих детей, - наконец ответил он.
Она вырвалась из его объятий, и он остро ощутил утрату ее тепла, ее мягкости.
C трудом удержавшись от порыва снова привлечь ее к себе, он продолжал:
- Ты - из тех женщин, вокруг которых строится семья. Твоя верность… меня потрясает. Ты стократно возвращаешь то, что получила…
- И тем не менее ты хочешь изменить мою суть.
- Нет, - нежно, но твердо возразил он. - Я лишь напомнил тебе, что и у меня есть право на твою верность.
Она отвернулась, потом снова посмотрела на него. Он заметил решимость в ее взгляде. Он видел, как она возрождается из пучины горя - согнутая, но не сломленная. Готовая принять все, что пошлет ей судьба. Ее решимость возбуждала его не меньше красивого платья, открывающего ее длинные загорелые ноги.
- По-твоему, мы совершили ошибку?
Ему не нужно было уточнять, что она имеет в виду.
- Нет!
- Я не хочу даже думать о… детях… еще долго. Пока все не… решится. С Чарли. И с нами.
- Логично, - тихо ответил он, подавив инстинктивный протест.
- Ты бы простил меня, если бы я совершила что-то в таком роде?
- В каком?
- Если бы я изменила тебе, как моя мать Стиву. Если бы переспала с другим…
- Нет! - Его ответ эхом отразился от стен, пола, поглотив их обоих.
При мысли о том, что он потеряет Алессандру - уступит ее чему угодно, тем более другому мужчине… его затрясло. Несколько месяцев назад он не знал о ее существовании, а сегодня… у него не было слов для всех чувств, которые она в нем пробуждала. Он понимал одно: она значит для него гораздо больше, чем он себе представлял. Она значит для него слишком много.
Он глубоко вздохнул.
- Чего ты пытаешься добиться этими глупыми вопросами, bella?
Она ответила ему вызывающим взглядом:
- Наверное, пытаюсь очертить границы.
- Алессандра, не задавай дурацких вопросов! Не верю, что ты способна на такое по отношению ко мне. Да, ты меняешь все правила, по которым я жил. Да, ты бесишь меня своими выходками, желая оградить от меня двух этих мерзавцев. Да, заставляешь меня страдать. - Он тряхнул головой. - Но изменить мне - значит, изменить той жизни, которую мы хотим построить друг с другом, - так что нет, bella, ты на такое не способна.
И, сказав то, в чем он никогда не признавался прежде, Винченцо точно понял, как именно она его изменяет. Беспокойство Антонио вполне оправданно!
С первого дня, когда он с ней познакомился, она приводила его в замешательство своей красотой, но еще больше - своими великодушием, порядочностью, открытостью. Рядом с Алессандрой ему захотелось стать другим. Стать лучше. Стать человеком, способным наладить отношения с братьями, человеком, который дает другим второй шанс, в котором всегда отказывали ему. Он даже представлял, что простит женщину, растоптавшую его жизнь, разбившую сердце его матери… Но он не мог. Его путь определился так давно, что он уже не знал, как с него свернуть. Он не знал, как стать человеком, все мысли которого не занимает месть, желание забрать то, в чем ему прежде отказывали. Как стать человеком, которому предстоит столкнуться с последствиями собственной мести.