Он привык к тому, что ему уступают, и он не примет ничего другого от женщины, на которой женился.
Очевидно, передышка закончилась. Как глупо с ее стороны надеяться, что после показа он исчезнет, не разыскав ее!
Он стоял на балконе и смотрел на нее сверху вниз; его серые глаза рассматривали ее с таким собственническим выражением, что она почувствовала себя вещью. Как он смеет манить ее пальцем, как будто она - его игрушка!
Тем не менее Алессандра послушно пошла на зов.
Грета в самом деле ничего не понимала, когда называла Алекс наивной, одурманенной дурочкой, которая не видит, какова истинная сущность Винченцо. Но она была в нем уверена! Мужчины осаждали ее с шестнадцати лет. Все - от младшего помощника осветителя до богатого дизайнера и управляющего многонациональной корпорацией - пытались ее обнять, делали непристойные предложения, провожали тоскующими взглядами, даже преследовали. Одних отпугивало ее положение супермодели, и они разными способами пытались компенсировать свой страх. Другие - обычно богатые инвесторы - считали, что на нее непременно произведет впечатление толщина их кошельков и непомерно раздутое самомнение.
Но Винченцо… Она сразу поняла: он не такой, как все. В нем было что-то искреннее и простое, хотя он и сознавал свою власть. С первых минут он отнесся к ней уважительно. Проводил ее до виллы и ушел, ничего не требуя.
Она не ошиблась насчет его способности глубоко чувствовать. Его эмоциональный спектр шире, чем у всех ее знакомых.
Правда, все его эмоции в течение многих лет направлялись в одно русло. Им двигало желание отомстить, уничтожить тех, кого она любила больше всего. И она собиралась увести его с этого опасного пути.
Лео забеспокоился, решив, что она не справляется с ситуацией. Массимо просто улыбнулся, подмигнул и посоветовал нагрузиться динамитом, потому что она пытается сдвинуть с места гору.
Поднявшись на верхнюю ступеньку, она сразу же пожалела, что вышла из безопасной толпы. Пространство у него за спиной оказалось обширным, но отрезанным от любопытных глаз. Слишком здесь было уединенно. Слишком много укромных уголков с черными кожаными диванами, где могут прикорнуть новобрачные, которые несколько месяцев не прикасались друг к другу.
- Ты не мой господин и повелитель, - едко проговорила она, сразу очерчивая границы.
- И все же ты здесь.
- Я не думаю, что сейчас время затевать ссору.
- Ага… значит, ты все же знаешь свои лимиты.
- Какие лимиты?
- Ты и так довела меня почти до предела, - хрипло произнес он, выходя из тени. - Не хочешь сесть?
- Нет, не хочу. - Она понизила голос. Его лимонный аромат пробудил в ней острое желание. - Мне нравится стоять.
- Алессандра, я не сделаю ничего против твоей воли, - ответил он своим низким, бархатным баритоном; таким его голос становился всегда, когда он бывал возбужден. Когда обхватывал ее своими умелыми руками. Когда двигался внутри ее…
Но было в его голосе и другое.
Глубоко вздохнув, она наконец позволила себе посмотреть на него. Он снял черную кожаную куртку, в которой был на показе. Его темно-серая рубашка была расстегнута; запонки он тоже снял, и она мельком увидела волоски у него на груди, которые невероятно возбуждали, когда терлись о ее обнаженную кожу…
Винченцо расплылся в улыбке. Он смеется над ней!
- Cara mía, ты покраснела! Может, выпьешь чего-нибудь холодного?
Ей в самом деле стало жарко; тонкое платье показалось слишком тесным. Она обхватила руками холодные металлические перила.
- Со мной все в порядке. Перестань быть таким.
«Таким неотразимым. Таким прекрасным, что у меня подгибаются колени. Таким откровенно мужественным», - подумала она.
- Каким?
- Таким… назойливым. Как будто… - Она слишком резко покачала головой, и ее тугой пучок распался; заколка упала на холодный мраморный пол. Выругавшись, она нагнулась, но он ее опередил.
- Спасибо! - Она протянула руку, но он отдернул свою.
- Оставь, как есть.
- Я не хочу… - она отбросила пышную массу назад, - это слишком…
- Весь мир видит, как ты идешь по подиуму в бикини, призванном воспламенить фантазии всех мужчин, и я ничего не имею против, bella. - Его взгляд остановился в ложбинке между ее грудями, пока она поправляла волосы и облизывала губы. В его глазах она прочла неприкрытый голод, который стал бальзамом для ее раненого самолюбия. - Но не отказывай мне в моих фантазиях, Алессандра! Последние две недели я хочу только одного: увидеть, как ты лежишь в моей постели, но ведь в ближайшем будущем такого не случится, верно? Я прошу о небольшом снисхождении: поддержи своего бедного мужа на плаву. Ты ведь уже вонзила мне нож в спину.
- Нож в спину? - рассеянно переспросила она.
- Ты в самом деле плохо себя повела, bella. Выручила беззащитных Брунетти.
- Не понимаю, о чем ты! - Алекс нахмурилась.
Он смерил ее задумчивым взглядом:
- Разве не ты рассказала таблоидам о моем низком происхождении? Не ты подорвала мою репутацию в финансовых кругах Милана?
Она ошеломленно посмотрела ему в глаза:
- Меньше всего мне хочется тебя обманывать. По-моему, между нами было достаточно лжи, верно?
- Ты великолепна, принцесса, даже когда нападаешь на меня!
- Ви, ты великолепен, даже когда строишь макиавеллиевские планы.
Он рассмеялся. Невозможно было устоять на расстоянии вытянутой руки от него, в то время как ей больше всего хотелось прижаться к его широкой груди и просить увести ее отсюда. Поставить их отношения на первое место. Поставить на первое место их будущее. Поставить на первое место ее.
- Ви, я ничего никому не рассказывала. Хочешь верь, хочешь не верь. Возможно, ты способен причинять людям боль, не задумавшись, но я действую не так. Я связала свою судьбу с твоей. По крайней мере, на ближайшее будущее.
Он долго не отводил взгляда в мерцающем свете, наконец кивнул:
- Значит, словечко обронила твоя милая мачеха Грета.
- Так нечестно! Ты упорно решил видеть в них своих врагов.
- Кому еще выгодна такая утечка? - возразил он. - Не скрою, с ее стороны это был умный ход; он отбросил меня назад.
- Что? Как?
- Я лишился поддержки двух членов совета директоров БФИ, которые готовы были отдать свои голоса за меня, а не за Лео. Да и акции «Кавалли энтерпрайзис» резко упали в цене с тех пор, как новость появилась в газетах. Слышала, как меня теперь называют? «Бастард Брунетти»! Нравится?
- Разумеется, нет, - ответила Алекс. Горечь в его голосе потрясла ее. То, что его замыслы не осуществились, не дало ей удовлетворения, ведь ему было больно. Но… - Какая разница, Ви? - невольно спросила она.
- Разница? - Он резко поднял голову.
- Ты видишь себя под другим углом. Подумай о том, что ты сделал и делаешь публично. Ты выступаешь против порядочных бизнесменов, таких, как Лео и Массимо, против почтенной компании. Возможно, теперь у тебя появится передышка, и ты заново оценишь то, что…
- Думаешь, мне не наплевать на то, что думает обо мне весь мир? Последние двадцать лет я только и занимался планами их свержения, используя любую слабость, какую находил! По-твоему, я могу остановиться сейчас, через столько лет?
Ей показалось, что ее грубо оттолкнули. И все же она не собиралась отступать.
- Если я могу перестать бежать от жизни, и ты можешь.
- Хватит, Алессандра! Оставь.
Он отвернулся от нее и посмотрел на толпу гостей.
- Прошло совсем немного времени, и ты нарушила наш договор, верно?
Она нахмурилась:
- Наш договор? Его придумал ты. По условиям, я три месяца не должна принимать необдуманных, импульсивных решений. Я молча стою с тобой рядом, пока ты губишь людей, которых я люблю… К сожалению, я никак не могу на тебя подействовать. Кроме слов, у меня ничего нет.
- Рад, что ты так думаешь. - Его виноватая улыбка заставила ее резко вскинуть голову. - Сегодня на подиуме ты была… великолепна. Понимаю, почему все в мире моды оплакивают твой скорый уход.
- Карьера модели дала мне почву под ногами, когда я не знала, куда податься. Но с ней покончено. - Она кашлянула. - Да, вначале это был импульсивный поступок. Меня возмутили условия работы в той косметической фирме. Но скандал стал катализатором, который был мне нужен. Мне надоели постоянные скачки с препятствиями, то, что все безжалостно лезут в мою личную жизнь… одиночество за яркими огнями меня поглощало.
- Как сейчас? - Он мотнул головой в сторону танцпола.
Алекс не нужно было смотреть вниз, чтобы понять, кого он имеет в виду. На минуту ей захотелось приукрасить свои отношения с Хави - только для того, чтобы спасти свою гордость. Чтобы сбить с Винченцо спесь. Захотелось увидеть в его глазах ревность. Правда, она тут же отказалась от этой мысли. Ложь и обман
- не ее путь.
- У нас с ним уже давно все разладилось. Когда я сказала, что собираюсь все бросить, он показал свою сущность. Как только я отошла от огней рампы, моя ценность для него значительно уменьшилась. - Она пожала плечами, хотя внутри что-то еще болело. Уже давно она оставила фантазии о том, что у них с Хавьером была большая романтическая любовь.
И все же горько было осознать, что для него вся ее ценность заключалась в том, что она - знаменитая модель. Было так же горько, когда Алекс поняла, что всегда была обузой для родной матери - расплатой за грех, который та совершила, вступив во внебрачную связь.
- Он по-прежнему крутится возле тебя.
- Сегодня, как ты и сказал, я выглядела эффектно. Вот Хави и задумался, не слишком ли быстро он меня отпустил.
- После ссоры ты сразу же его бросила и помчалась на Бали, si?
- Д-да… что-то вроде того. Но тогда чутье меня не подвело. Я в самом деле хочу уйти. Но уйти в зените славы. Без сожаления. Не оглядываясь назад, открыть следующую страницу своей жизни.
- Похоже, ты настроена решительно, - негромко заметил он.
- Достаточно решительно, чтобы ты понял, что я не шучу?