На память пришел незнакомец — не следовало его прогонять. «Вот это мужчина. По крайней мере, на первый взгляд у него нет забот. Наверное, он мог бы дать мне все, что я хочу, с ним я бы не потеряла вкус к жизни и не считала бы себя парией. Мне никогда не хотелось сражаться с жизнью — так уж пришлось. По правде говоря, мой внутренний источник счастья понемногу пересыхает из-за этого жуткого существования. Я умру, если ничего не изменится — и… — Виола широко раскинула руки в постели. — Я хочу страсти и любви, а еще приключений — без них для меня нет жизни. Почему я должна сидеть тут и гнить?»
— Я гнию! — крикнула Виола, тешась звуками своего как будто надтреснутого голоса.
«Но если я все это скажу Казимиру, когда он придет, и он ответит „иди“ (а он именно так и ответит, и за это я тоже ненавижу его — он никогда не спорит со мной), что мне тогда делать, куда идти?» Идти было некуда. «Я не хочу работать, не хочу сама пробивать себе дорогу. Мне нужна легкая жизнь, я хочу наслаждаться роскошью. Пожалуй, я гожусь только для одного: быть великой куртизанкой».
Однако Виола не знала, как подступиться к этому занятию. Пугала мысль, что надо выйти на улицу — ей приходилось слышать об ужасных вещах, которые случаются с такими женщинами: мужчины заражают их дурными болезнями, не платят. Да еще каждую ночь придется спать с новым мужчиной — нет, это было невозможно.
«Будь у меня красивые платья, я бы переехала в хороший отель и нашла бы там богатого мужчину… как сегодняшний незнакомец. Лучше не придумаешь. Ах, будь у меня его адрес, я бы пару раз столкнулась с ним случайно, и, уверена, мне бы удалось его увлечь. Он бы смеялся целый день и давал бы мне сколько угодно денег…»
Едва Виола подумала об этом, как ей стало тепло и приятно. Она стала мечтать о красивом доме, шкафах, ломящихся от платьев и духов. Ей привиделось, как она садится в экипаж; а вот в постели она смотрит на незнакомца загадочным сладострастным взглядом. Виола попробовала изобразить такой взгляд… И больше никаких забот, одно сплошное счастье. Такая жизнь ей подошла бы. Что ж, остается отпустить Казимира сегодня вечером на охоту, а пока его не будет… Вспомни-ка — до двенадцати часов завтрашнего дня надо заплатить хозяйке, а денег нет даже на еду. Вспомнив о еде, Виола почувствовала острую резь в желудке. Есть хотелось не на шутку. Все из-за Казимира… и того мужчины, который ни в чем не знает отказа с самого рождения. Вид у него был такой, словно он может заказать самый роскошный обед. Ах, ну почему она не разыграла эту карту? Его прислало само провидение, а она дала ему от ворот поворот. «Если бы повернуть время назад, я была бы умнее». Вместо обыкновенного человека, с которым Виола перемолвилась несколькими словами, ей привиделся великолепный рыцарь. Он улыбался и обращался с ней, как с королевой… «Лишь одного я бы не стерпела — окажись он грубым или вульгарным. Но он не был таким — он настоящий мужчина, и он извинился… Я уверена в себе, в своей красоте, и знаю, что могу заставить мужчину делать то, что мне хочется…» Размечтавшись, она словно опять почувствовала сладкий аромат сигареты. И вдруг вспомнила, что не слышала шагов на каменной лестнице. Неужели незнакомец не ушел?.. Нелепая мысль — жизнь не предлагает двух шансов подряд. И все же Виола была совершенно уверена, что он здесь. Она потихоньку встала, сняла с крючка на двери длинный белый халат и, лукаво улыбаясь, надела его. Она не знала, что будет дальше. Лишь подумала: вот потеха! Они с незнакомцем словно играли в какую-то приятную игру. Виола осторожно повернула ручку двери и сморщилась, закусив губу, когда щелкнул замок. Да, он был там — стоял, опершись на перила. Едва она выскользнула в коридор, он направился к ней.
— Что делать, — прошептала Виола, туго запахивая на себе халат. — Мне надо вниз за дровами. Брр! Как холодно!
— Дров нет, — отозвался незнакомец.
Виола негромко вскрикнула, будто от неожиданности, и вскинула голову.
— Опять вы, — насмешливо произнесла она, чувствуя на себе его веселый взгляд и вдыхая крепкий аромат хорошего табака.
— Хозяйка кричала, что не осталось дров. И я видел, как она только что отправилась их покупать.
«Ложь, все ложь!» — хотела крикнуть Виола.
Незнакомец подошел совсем близко и прошептал:
— Не хотите пригласить меня докурить сигарету в вашей комнате?
Виола кивнула.
— Заходите, если угодно!
В это мгновение случилось чудо. Комната Виолы совершенно преобразилась — она наполнилась мягким светом и ароматом гиацинтов. Даже мебель, казалось, стала другой. Виолу как будто озарило и она вспомнила детские праздники, когда разыгрывали шарады и одна команда покидала комнату, чтобы вернуться и представить некое слово — похоже на то, что она делала сейчас. Незнакомец сразу направился к камину и сел в кресло. Ей не хотелось, чтобы он заговаривал или приближался к ней — достаточно и того, что он был в ее комнате, уверенный в себе и счастливый. Виоле отчаянно нужно было знать, что рядом именно такой человек — ничего не знавший о ней, ничего от нее не требовавший — просто уверенный в себе. Виола подбежала к столу и обвила руками кувшин с гиацинтами.
— Прелесть! Прелесть! — восклицала она, погружая лицо в цветы, и жадно вдыхая их аромат.
Поглядев на гостя поверх букета, Виола засмеялась.
— А вы забавная малышка, — лениво проговорил он.
— Почему? Потому что я люблю цветы?
— Предпочел бы, чтобы вы любили еще кое-что, — неторопливо проговорил незнакомец.
Виола оторвала розовый лепесток и улыбнулась, глядя на него.
— Если вы позволите, я пришлю вам цветы. У нас вся комната будет в цветах, если вы любите их.
Ею голос немного испугал Виолу.
— О нет, спасибо — этого букета мне вполне достаточно.
— Мне кажется, нет, — поддразнил он ее.
«Как глупо!» — подумала Виола.
Она внимательно поглядела на незнакомца и обнаружила, что не такой уж он баловень судьбы: близко посаженные глаза, к тому же слишком маленькие. Даже страшно подумать, что он может оказаться дураком.
— Чем вы занимаетесь? — торопливо спросила Виола.
— Ничем.
— Совсем ничем?
— А почему я должен чем-то заниматься?
— О, только не подумайте, что я вас презираю за это — просто это звучит слишком прекрасно, чтобы быть правдой!
— Что «это»? — Он подался вперед. — Что звучит слишком прекрасно, чтобы быть правдой?
Увы — что есть, то есть: незнакомец оказался дураком.
— Полагаю, поиски фрейлейн Шефер занимают не все ваше время?
— О нет. — Он широко улыбнулся. — Неплохо сказано! Ей-богу, нет. Я люблю кататься на лошадях. А вы любите лошадей?
Виола кивнула.
— Люблю.
— Тогда вы должны как-нибудь поехать со мной — у меня есть великолепная пара серой масти. Ну как?
«Красиво же я буду выглядеть в той своей единственной шляпке», — подумала Виола, а вслух сказала:
— С удовольствием.
Ему понравилась ее сговорчивость.
— Как насчет завтра? Сначала ланч, потом прогулка.
В конце концов, это всего лишь игра.
— Хорошо. Завтра я свободна.
Оба молчали. Потом незнакомец похлопал себя по колену.
— Почему бы вам не сесть сюда?
Виола сделала вид, что не заметила этого жеста и повернулась к столу.
— Мне и здесь хорошо.
— Нет, нехорошо, — поддразнил он ее. — Идите-ка сюда и усаживайтесь ко мне на колени.
— Ну нет, — искренне возмутилась Виола и поправила волосы.
— Почему нет?
— Потому что не хочу.
— Ну же, идите, — нетерпеливо повторил мужчина.
Виола отрицательно покачала головой.
— И не подумаю.
Тогда незнакомец встал с кресла и сам подошел к ней.
— Забавная кошечка!
Он протянул руку, собираясь коснуться ее волос.
— Нет, — сказала Виола и соскользнула со стола. — Думаю, вам пора идти.
Она была по-настоящему испугана, и в голове осталась лишь одна мысль: «Надо избавиться от него, и чем быстрее, тем лучше».
— Ну, на самом-то деле вы ведь не хотите, чтобы я ушел?
— Хочу. Я очень занята.
— Занята… И чем же такая кошечка занимается?
— Очень многим.
Ей захотелось вытолкать его из комнаты и захлопнуть дверь. Идиот… дурак… Какое жестокое разочарование.
— Отчего же кошечка сердится? — спросил он. — Может быть, она чем-нибудь расстроена? Я хочу сказать, — перешел он на серьезный тон, — может быть, у вас финансовые затруднения? Вам нужны деньги? Я могу дать, если хотите!
«Деньги! Жми на тормоз — и не теряй головы!» — сказала она себе.
— Если вы меня поцелуете, я дам вам двести марок.
— Ага! Вот это условие! А я не хочу целовать вас — я вообще не люблю целоваться. Пожалуйста, уходите!
— Да нет, любите. Точно любите.
Он крепко взял ее за руки повыше локтей. Виола постаралась вырваться и сама удивилась, когда поняла, что злится.
— Отпустите меня немедленно! — закричала она.
Рука незнакомца скользнула девушке за спину, и он, как железным прутом, прижал ее к себе.
— Говорю вам, отпустите меня! Еще недоставало! Я совсем этого не хотела, когда пригласила вас в комнату. Как вы смеете?
— Что ж, поцелуйте меня, и я уйду!
Виола чувствовала себя по-дурацки, уворачиваясь от идиотского улыбающегося лица.
— Не буду целовать! Грубиян! Не буду!
Каким-то образом ей удалось выскользнуть из его объятий, она отбежала и прижалась спиной к стене, тяжело дыша.
— Уходите! — запинаясь, проговорила она. — Ну же, убирайтесь!
В эту минуту, когда он не прикасался к ней, Виола его не боялась. Она упивалась своим гневом.
— Подумать только, я разговаривала с таким, как вы!
Незнакомец покраснел от злости. За приоткрывшимися губами показались зубы; совсем как у пса, подумала Виола. Он снова набросился на нее, еще плотнее прижал к стене, и сам прижался к ней всем телом. На сей раз вырваться было невозможно.
— Я не буду вас целовать. Не буду. Перестаньте! Фу! Как собака! Вам надо поискать себе любовницу у фонарного столба. Мерзавец, негодяй!