Алим тоже всегда рассчитывал на него. Когда Фади просил его о помощи, он частенько отвечал: «У тебя есть Харун, он сделает лучше, чем я».
Харун и мечтать не мог о том, чтобы покинуть Сар-Аббас, разве что по государственной необходимости. Он думал только об интересах своей страны, своего народа и своей семьи. Он был надежным человеком, и братья всегда могли положиться на него.
Только никто не интересовался, какие чувства он испытывает и есть ли у него чувства вообще. Поэтому Харун, сколько себя помнил, всегда держал свои мысли и чувства при себе.
Разве может он начать говорить сейчас, после стольких лет молчания?
Амбер вздохнула:
– Скажи хоть что-нибудь, Харун!
Что он должен сказать? «Я сожалею, Амбер»? Рядом с ним сидит жена, которая его презирает, а его язык сковали цепи молчания, и он никогда не сможет открыть ржавый замок.
– Ах, это разрушает все, что мы могли бы иметь, – с отчаянием произнесла Амбер. – Если бы я знала, я никогда не думала бы об Алиме. – Она отвернулась. – Я была очень одинока, Харун. Фади любил Рафу, а ты даже ни разу не взглянул на меня, не поговорил со мной. Алим… Он улыбался и был добр ко мне, когда приезжал. Это была глупая влюбленность юной девушки. Влюбленность в звезду, – прошептала она, и щеки ее стали пунцовыми.
– Что мы могли бы с тобой иметь, Амбер? – тихо спросил Харун.
Она едва заметно повела плечом:
– Мы заключили брак для укрепления наших государств. Все эти годы я восхищалась тобой, Харун. Ты был сильным и мудрым лидером, неустанно заботившимся о своем народе. А у нашего брака была лишь одна положительная сторона – та, которую мы демонстрировали перед телекамерами. И теперь, когда Алим вернется, что будет с нами?..
«С нами»? Она сказала «с нами»?! Она восхищается его делами? Он не подозревал об этом.
– Я больше не хочу притворяться перед камерами. Я не хочу всю оставшуюся жизнь провести в одиночестве, будучи связанной с мужчиной, который ни разу ни прикоснулся ко мне, который не хочет меня.
Еще никогда Харун так не проклинал свою привычку молчать. Сильная, храбрая, красивая Амбер раскрыла перед ним свою душу, а он не знал, что ответить. Разум отказывался служить ему.
– Я не предполагал, что ты хочешь, чтобы я желал тебя, – пробормотал Харун, стараясь скрыть свое влечение к Амбер.
Его гордость и без того уже пострадала от этой женщины. К тому же он слишком долго воздерживался от секса.
Она резким движением расстегнула ремень и вскочила. Глаза ее сверкали от гнева.
– Можешь ты разговаривать со мной, как нормальный человек, и проявить хоть каплю человеческих чувств? Можешь ты не прятаться за слова, не отвечать вопросом на вопрос? Перестань быть таким холодным! Я не враг твой, я – твоя жена!
«Прекрати читать книги, Харун! Будь настоящим мужчиной, как твои братья!»
Он в отчаянии потер лоб.
– Перестань ходить вокруг да около, Амбер, и скажи, чего ты хочешь. – Голос Харуна срывался от волнения, но теперь его это не заботило. Мелодраматизм сейчас ему совершенно не нужен. Неужели она не понимает, что хочет слишком много и слишком быстро? – Давай отложим этот разговор. Через несколько часов я увижу брата. Алим – мой единственный родной человек. Больше у меня никого нет.
Медленно кивнув, Амбер взглянула на него своими прекрасными медовыми глазами, которые в мгновение ока превратились в кусочки льда.
– Спасибо, Харун. Ты облегчил для меня принятие решения. – И изящной танцующей походкой она направилась к кабине пилота. – Я раздумала лететь. Откройте, пожалуйста, дверь.
Когда дверь была открыта, Амбер двинулась к выходу, высоко подняв голову. Напоследок она обернулась и взглянула на Харуна. Она говорила с царственным достоинством, как королева:
– Надеюсь, твоя мечта исполнится и Алим вернется домой, чтобы стать твоей семьей. – Харун открыл было рот, но Амбер не позволила ему ничего сказать. Она не вынесла бы сейчас даже формального «спасибо». – Когда Алим займет престол, я надеюсь, ты найдешь свой собственный путь. Желаю тебе стать счастливым, Харун, потому что отныне я буду жить своей собственной жизнью, и ни ты, ни кто-либо другой не будет решать за меня.
А затем Амбер мгновенно исчезла, будто прекрасная мечта.
Глава 4
Харун попросил Амбер присутствовать на церемонии передачи власти истинному шейху. Она пришла на это закрытое мероприятие – просто из любопытства. Похоже, все присутствующие дали обет молчания. Поэтому молчала и она.
Может быть, Харун хотел, чтобы именно Амбер нарушила напряженную тишину?
Если бы только она могла сокрушить ледяной покров вежливости, под которым прятался Харун! Последние две недели Амбер сожалела о своей выходке. И когда она научится держать себя в руках? Тем более с братьями эль-Канар, и особенно с Харуном.
– Добро пожаловать домой, Алим, – сказала она, пытаясь улыбнуться. – Мы очень рады, что ты вернулся.
Ее деверь теперь выглядел гораздо старше. Но шрамы на его лице и шее – напоминание о трагедии, унесшей жизнь Фади, – были не такими страшными, как боялась Амбер. Алим до сих пор был красивым мужчиной, привлекавшим к себе восхищенные взгляды женщин, но, судя по его скучающему виду, он этого не замечал.
Алим взглянул на Харуна, но тот стоял неподвижно и молчал. Через несколько секунд Алим поклонился ей, и улыбка его была такой же напряженной, как и взгляд.
– Спасибо, Амбер.
Похоже, очаровательный смельчак, завоевавший ее юное сердце, бесследно исчез – вместе с девичьей влюбленностью. Этот мужчина был ее деверем, совершенно незнакомым ей человеком. Поэтому Амбер отвела взгляд в сторону. Неловкость, возникшая между братьями, была такой напряженной, что она не могла на это смотреть.
Харун, должно быть, понял, что брат и жена ожидают от него каких-то слов.
– Я освободил твой кабинет, Алим, – начал он. – Ты можешь работать там, как только приступишь к выполнению своих обязанностей.
Алим шагнул к нему:
– Давай не будем притворяться. Я отсутствовал три года, а не несколько недель. И все свои обязанности я возложил на тебя, Харун. Я хочу сказать, что…
Харун пожал плечами, и Амбер поняла, что он отгораживается не только от нее. Он пресекал любые попытки установить с ним эмоциональную близость, разрушая их своей мертвенной холодностью.
– Не надо ничего говорить, Алим. Ведь у меня не было выбора.
Но Алим решительным тоном продолжал:
– Я хочу сказать, что теперь у тебя есть выбор. Ты защитил государство после гибели Фади и моего исчезновения. Ты теперь национальный герой. И если ты хочешь остаться шейхом…
– Нет.
Амбер почувствовала, что Алим выжидательно смотрит на нее. Вспыхнув, она взглянула на мужа, но тот, как всегда, был, казалось, окружен стеной. И она не могла пробить ею ничем.
Амбер сжала кулаки, переступив с ноги на ногу. Вдруг ей стало невыносимо молчать, и она услышала слова, сорвавшиеся с ее губ:
– Я больше не желаю играть роль счастливой жены шейха. Я устала притворяться, что у нас все хорошо. И меня не волнует, что скажет мой отец. Я требую развода.
Повернувшись, Амбер вышла из зала, с трудом сдерживая дрожь. Оказавшись в своей спальне, она закрыла дверь. Ей удалось пройти беспрепятственно, она взглядом останавливала людей, встречавшихся на пути. Они пытались спросить, не надо ли ей чем-то помочь, но всех их, конечно, волновал один вопрос: кто сейчас шейх? Алим или Харун?
Усевшись за стол, Амбер замерла. Если он не придет на этот раз…
Через три минуты дверь рывком открылась.
– Следите за тем, чтобы нас никто не подслушал, – бросил кому-то Харун.
За стенами комнаты раздались торопливые легкие шаги, и Амбер улыбнулась.
– В этом месяце он приходит ко мне по своей собственной воле уже во второй раз, – пробормотала она себе под нос. – Подумать только! Стены дворца сейчас рухнут от шока.
Глаза Харуна сузились.
– Именно так ты хочешь вести разговор, Амбер? С сарказмом и гневом?
Она вздернула подбородок:
– Если это пробудит в тебе хоть какие-то чувства, я пойду на риск.
– Не беспокойся на этот счет, – мрачно произнес он. – Сейчас я испытываю массу эмоций.
– Тогда я рада, – насмешливо сказала Амбер.
Похоже, насмешка – единственный способ пробить бетонную стену, окружающую Харуна.
Сделав несколько шагов, он приблизился к ней. Грудь его вздымалась и опускалась, зеленые глаза потемнели от гнева. Амбер так долго жаждала увидеть эмоции, которые Харун старательно подавлял, что испытала удовлетворение.
– Как ты посмела заявить о разводе в присутствии моего брата?
– Я вынуждена была сделать это, – с притворным спокойствием произнесла она, хотя сердце ее бешено забилось. – Если бы Алима не было, ты проигнорировал бы мои слова. Ведь тебя не волнуют мои мысли и чувства. Ты даже ни разу не спросил, чего я хочу. Тебя волнуют лишь интересы Аббас-аль-Дина.
Кажется, ее голос дрогнул?
Но, похоже, Харун не заметил этого.
– Алим хочет жениться на сестре милосердия, которая спасла его. Он любит ее, – ответил он.
В его глазах горел огонь. Он всеми силами пытался подавить эмоции. Возмущенная, Амбер вскочила на ноги.
– И это все, что ты можешь мне сказать?! Я хочу с тобой развестись, а ты напоминаешь о моей глупой влюбленности? Долго ты собираешься наказывать меня за слова, которые я произнесла, и чувства, которые испытала, едва выйдя из детского возраста? Я тоже горевала, и тебе это известно. Я с теплом относилась к Фади. Он был для меня как старший брат. – Испугавшись, что сейчас разрыдается, Амбер отвернулась к окну, глотая жгучие слезы. Она скорее умрет, чем позволит Харуну увидеть ее плачущей. – Я всегда знала, что ничего не значу для тебя. Ты женился на мне ради блага своей страны, но я надеялась, что ты хоть чуточку уважаешь меня.
Молчание длилось так долго, что Амбер показалось, будто Харун ушел. Он умел ходить бесшумно. Однако он был здесь.