— Горы бывают разные, — сказал Лева. — Альпы, конечно, выше, чем наша Медведь-гора, но и здесь можно сломать шею. Давайте-ка лучше выйдем сегодня в море на парусной яхте. Вы увидите, как наши рыбаки ставят сети. Это очень интересно.
Пьетро и Эдгар переглянулись.
— А завтра нам можно будет пойти на гору? — спросил Эдгар?
— Завтра посмотрим. Если вернется из Севастополя наш экскурсовод, может быть, и пойдем.
— А если не вернется?
Лева ничего не ответил.
Эдгар и Пьетро стали медленно снимать с плеч рюкзаки.
— Дома нас всегда пускали одних, — сказал Эдгар, придерживая ремень на плече и все еще поглядывая на Леву с надеждой. — А, ведь, у нас там такие опасные тропинки и ущелья.
Лева засмеялся.
— Пойдем, пойдем на берег. Медведь-гора от вас никуда не убежит. Она пролежала здесь много тысяч лет и наверно пролежит еще столько же. А кто из вас умеет управлять парусами?
— Я, — сказал Пьетро.
— И я умею, — сказал Эдгар.
— Ну, посмотрим, кто лучше.
Глава V
На другой день экскурсовод не приехал. Не было его и на третий день. А на четвертый пришла телеграмма о том, что он заболел и задержится в Севастополе еще на несколько дней. Вместо горного похода Лева устроил прогулку по берегу, экскурсию в военный лагерь, рыбную ловлю. Всем ребятам было весело, — только два альпиниста, Эдгар и Пьетро, жаловались, что внизу слишком жарко, и горизонт виден только с одной стороны.
Это очень насмешило приезжих пионеров. Англичанин Клиффорд Хоггет сказал, что горизонт не так уж необходим в хозяйстве. У него в трюме не было никакого горизонта, а он все-таки остался жив и здоров.
После этого Эдгар и Пьетро перестали говорить о походе на Медведь-гору.
Вместе со всеми пионерами они купались в море, играли на площадке в баскетбол, ловили для лагерного музея сачками бабочек.
Так прошло два дня, а на третий день после обеда и тихого часа Пьетро и Эдгар исчезли.
— Ребята все в сборе? — спросил Лева, входя в клуб.
Лагерный клуб помещался в легком белом домике, со всех сторон окруженном открытой верандой. Тремя сторонами веранда выходила в парк, а четвертой стороной — прямо в море. Здесь всегда было свежо и шумно — ветер похлопывал холщовыми занавесями как парусами.
— Все в сборе? — спросил Лева, заглядывая из окна музея на веранду.
— Нет, не все, Лева, — сказал Сережа. — Клиффорда и Зигфрида нет, а еще нет Эдгара и Пьетро.
— Зигфрид и Клиффорд сейчас придут, — сказал Лева. — Они меняют в библиотеке книги. А вот где Эдгар и Пьетро? Кто их видел?
Ребята молчали, переглядываясь.
— Вот что, ребята, — сказал Лева, — давайте посмотрим в парке. Кто первый их найдет, пусть ударит в столовой в гонг.
Все разом вскочили на ноги и врассыпную бросились бежать.
В лагерном парке не так-то легко было найти кого-нибудь. Парк был очень большой. Аллеи и тропинки шли вверх в гору, спускались вниз к морю, разбегались в разные стороны. Внизу в парке росли остролистые пальмы, магнолии с плотными, точно кожаными листьями, крупные розовые орхидеи. А выше по склонам светились над колючей хвоей можжевельников желтовато-зеленые листья буков и грабов.
Сережа бегал по парку вместе с Керимом.
— Уж если кто найдет, так это мы с тобой, — говорил Сережа Кериму, раздвигая руками тугие кусты лавров. — Я очень быстро бегаю, а ты очень хорошо ищешь. Правда?
Керим молча кивал головой и прислушивался к каждому шороху.
— Там кто-то ходит, — то и дело говорил он, показывая на какую-нибудь глухую дорожку.
Керим никогда не ошибался. Через несколько минут на дорожке в самом деле показывалась чья-нибудь белая рубашка. Но это были не Пьетро и не Эдгар, а пионеры, которые искали их в парке.
Вдруг издалека донеслись гулкие удары гонга.
— Ура! Нашлись! — крикнул Сережа и со всех ног пустился бежать вверх по аллее к столовой. За ним побежал Керим.
— Ну что? — спросил Лева с балкона, когда Сережа и Керим добежали до белой широкой лестницы и остановились на нижних ступеньках, задрав головы.
— Ну, где же их нашли? — спросил Сережа, задыхаясь от бега.
Лева пожал плечами.
— Их до сих пор нет.
— А отчего же ударили в гонг?
— Да это на ужин, — сказал Лева и пошел в столовую.
В столовой было много народу — и ребят и взрослых.
На столах давно стояли кувшины с молоком и корзины с хлебом, по тарелкам были разложены кубики масла и ломтики желтого сыра, но никто не принимался за еду.
— Лева, Лева! — вдруг закричала басом маленькая пионерка. — Зигфрид знает, где они.
Лева и Фриц сразу обернулись.
— Зигфрид, поди-ка сюда!
Зигфрид медленно вышел из толпы пионеров.
— Ты знаешь, где они, Зигфрид?
— Знаю. Они ушли на Медведь-гора.
Вся столовая так и ахнула.
— Почему же ты сразу об этом не сказал? — закричал Фриц. — О чем ты думал?
У Зигфрида на щеках выступили красные пятна.
— Я думал, вы знаете, куда они пошли, — сказал он, опустив голову.
— Они тебе сами сказали, что идут на Медведь-гору? — спросил Лева.
Зигфрид кивнул головой.
— Да, сами. Эдгар мне сказал: «Мы пойдем на Медведь-гора посмотреть горизонт».
На этот раз никого из пионеров «горизонт» не рассмешил. Все слушали Зигфрида молча и серьезно.
— Как же они ушли без моего разрешения? — спросил Фриц.
Зигфрид пожал плечами.
— Я сказал, что не надо ходить. А Эдгар мне говорил: «Ничего, Зигфрид, мы приехали сюда отдыхать».
— Ну, ничего не поделаешь, надо итти за ними на гору, — сказал Лева. — Идем, Фриц? Попробуем их догнать, пока они не ушли слишком далеко.
Фриц поправил ремень и выпрямился:
— Я готов.
— Лева, — сказал Сережа негромко, — я бы тоже пошел с вами. Можно? Я быстро бегаю.
— А нам можно? Возьми нас, Лева! — закричали ребята со всех сторон и подняли руки как на уроке.
— Тише, ребята, — ответил Лева. — Мы никого не возьмем. Дело серьезное. Вы нам только мешать будете. Зигфрид, ты не знаешь, с какой стороны собирались они подняться на гору — из парка или с дороги?
— Нет, — сказал Зигфрид тихо, — они сказали только, что поднимутся на самый верх.
Лева покачал головой.
Вдруг откуда-то из парка донесся хрипловатый низкий голос:
— Хозяин дома?
Все бросились к окнам. На площадке перед столовой стоял, подняв голову, пожилой, крепкий, смуглый человек в барашковой шапке на затылке.
— А, Осман, — сказал Лева. — Заходи.
— Хозяин, — сказал Осман, легко взбежав по лестнице. — Я слышал, у тебя беда случилась. Твои дети пропали.
Осман присел на табуретку у стола и сдвинул шапку на лоб.
— Я сейчас шел с Партенита. Вдруг слышу — как будто зовет кто-то. Кричит. Далеко кричит. Я туда, я сюда посмотрел. Вижу — высоко на горе стоят двое. Я подумал — это твои стоят. Наши в такое место не полезут. А если полезут — кричать не будут.
Осман замолчал, и шапка у него съехала еще ниже, так что почти прикрыла глаза.
— Товарищ Осман, — сказал Лева и положил руку ему на плечо. — Выручай нас. Веди туда, где ты их видел.
Осман развел руками.
— Уж не видать больше. Ночь идет. Как будешь ночью по горе ходить? Тут круча, там круча.
Все так и вскрикнули. Валя Кузнецова схватилась руками за голову.
— Ничего, — сказал Осман. — Пугаться, девочка, не надо.
Он поднялся со скамейки и сдвинул шапку назад, на затылок, так что сразу помолодел.
— Кто не может ночью ходить по горе, а кто может, — сказал он. — Сейчас фонарь достанем и пойдем.
— А как вы думаете, товарищ Осман, — спросил Лева, — по какой тропинке лучше пойти?
— Я так считаю, — задумчиво ответил Осман и сдвинул шапку на правое ухо, — лучше всего по Куркулетской тропе. Сперва пойдем на Партенитскую дорогу, а оттуда прямо вверх. У тебя, хозяин, какой фонарь есть?
Лева достал из кармана металлическую коробочку с выпуклым стеклянным глазом.
— Электрический? — спросил Осман. — Вот это хорошо, ветер не задует.
— Я тоже имею электрический, — сказал Фриц.
— Два еще лучше, — сказал Осман. — Ну, пошли, хозяева.
Лева, Фриц и Осман быстро спустились с лестницы и большими шагами пошли по аллее.
— Скорей возвращайтесь! — закричали ребята с балкона, перегибаясь через перила. — Мы не будем без вас ужинать.
Лева только махнул рукой и крикнул:
— Не ждите! Ужинайте и ложитесь спать.
И все трое, Осман, Лева и Фриц, скрылись за поворотом аллеи.
Глава VI
В этот вечер после ужина весь лагерь собрался внизу у подножия Медведь-горы, на Партенитской дороге. Было уже совсем темно. Под самые звезды уходил крутой мохнатый горб Медведь-горы. То-и-дело с черного неба срывались звезды и летели вниз, за спину старой медведицы.
В темноте слышно было, как тяжело вздымается, будто поворачиваясь с боку на бок на своей постели, море.
Ребята смотрели вверх, закинув головы. Снизу было видно только, как медленно ползут по склону горы два светлых пятна. Это были лучи карманных фонариков.
— Как они медленно взбираются, — вздохнула Валя Кузнецова. — Наверно, тропа очень крутая.
— А как до вершины еще далеко! — сказал Сережа. — Я думаю, два часа будешь итти, и те, может быть, не дойдешь.
— Как бы они не свалились в темноте. Страшно сейчас итти.
— Ну вот еще, свалятся. С ними Осман, — сказал кто-то.
Все замолчали. Фонариков на горе не стало видно. Зато откуда-то издалека донеслись протяжные голоса.
— Кто это кричит? — сказал Сережа.
— Это Лева кричит, — ответил Керим. — Разве ты не слышишь: «Пье-тро»?
— Теперь слышу.
И вдруг огоньки опять блеснули, но уже в другом месте, еще выше, чем раньше.
— Дальше идут, — сказал Сережа медленно. — Значит, пока не нашли.
— Ох, что же теперь будет? Ведь уже совсем темно, — разом заговорили ребята.
Фонарики наверху остановились, пошарили по сторонам и вдруг медленно поплыли вниз.