— Вам не кажется, что это слишком большое количество инженерной техники для одной бронетанковой дивизии? — спросил морской офицер.
— Да, это верно, — подтвердил армейский майор.
— Действительно, — согласился фотоаналитик. — Обычное техническое обеспечение составляет один инженерный батальон на танковую дивизию. Значит, это авангард корпуса или армии, и, по моему мнению, они собираются форсировать какие-то реки.
— Продолжай, — сказал ему старший аналитик.
— Они готовятся к переправе на север.
— О'кей, — заметил армейский офицер. — Ты видел раньше нечто подобное?
— Два года назад они проводили учения, но тогда там был один инженерный полк, а не два. Они покинули этот железнодорожный узел и направились на юго-восток. Это было крупное учение. Мы получили множество спутниковых фотографий. Они моделировали вторжение или, по крайней мере, решительное нападение. В том учении принимала участие целая армия группы «А» вместе с бронетанковой дивизией и двумя механизированными дивизиями, игравшими роль нападающей стороны, а другая механизированная дивизия изображала рассеянную оборону. Победу одержала нападавшая сторона.
— Насколько оборона отличалась от того, как русские развёрнуты на своей границе? — Этот вопрос задал морской офицер.
— Более концентрированно — я хочу сказать, что китайская обороняющаяся сторона была более сконцентрирована на своих позициях, чем русские сейчас.
— И атакующая сторона одержала победу?
— Совершенно верно.
— Насколько реальным были эти учения? — спросил майор.
— Нельзя сказать, что это был Форт-Ирвин, но это были честные учения, и, вероятно, они походили на войну. Атакующая сторона имела обычное преимущество в численном составе и инициативе. Они прорвали оборону противника и начали маневрировать в тылу врага, где находились железные дороги. В общем, победа была полной.
Морской офицер посмотрел на своего армейского коллегу в зелёном мундире.
— Именно так они поступили бы, если бы хотели устремиться на север.
— Согласен.
— Лучше сообщить об этом, Норм.
— Да. — И оба офицера направились к телефонам.
— Когда погода прояснится? — спросил оставшийся гражданский аналитик у техника.
— Предположительно через тридцать шесть часов. Небо начнёт проясняться завтра вечером, и мы уже запрограммировали, съёмку каких целей нужно вести. — Он не добавил, что способность спутников КН-11 вести съёмку ночью мало отличается от съёмки в дневное время — просто цвета будут не такими яркими.
Глава 47Перспективы и не спящие ночью
Усталость от полёта на запад, или шок путешествия, как предпочитал называть это президент Райан, всегда меньше, чем от полёта на восток, и он выспался на борту самолёта. Джек и Кэти спустились по трапу «ВВС-1» и прошли к ожидающему их вертолёту, который доставил их на посадочную площадку южной лужайки Белого дома за обычные десять минут. На этот раз первая леди пошла прямо в Белый дом, тогда как президент повернул налево к Западному крылу, но не в Овальный кабинет, а в ситуационный центр. Вице-президент уже ждал его там, вместе с обычными «подозреваемыми лицами».
— Привет, Робби.
— Как долетел, Джек?
— Долго. — Райан потянулся, чтобы привести свои мышцы в рабочее состояние. — О'кей, что происходит?
— Ничего хорошего, дружище. Мы знаем, что механизированные войска китайской армии двигаются к русской границе. Вот что мы получили из АНБ. — Джексон лично разложил на столе распечатку фотографий, полученных от специалистов по фоторазведке. — Мы видим механизированные части здесь, здесь и вот здесь. А это инженерные подразделения с устройствами для установки мостов.
— Сколько пройдёт времени, прежде чем они будут готовы? — спросил Райан.
— Потенциально, меньше трех дней, — ответил Микки Мур. — Более вероятно от пяти до семи.
— Что мы делаем?
— Мы разослали массу приказов с предостережениями, но пока никто не двигается.
— Китайцы знают, что мы тоже принимаем участие? — спросил президент.
— Скорее всего нет, но они не могут не знать, что мы внимательно наблюдаем за развитием событий, и они знают о возможностях нашей космической разведки, — ответил Мур.
— От них ничего не поступило по дипломатическим каналам?
— Ничего, — ответил Эд Фоули.
— Только не говори мне, что все происходящее их не волнует. Развитие событий не может не беспокоить их.
— Может быть, беспокоит, Джек, — согласился директор ЦРУ. — Но от этого они не страдают бессонницей — скорее бессонница мучает их из-за внутренних политических проблем.
— Есть что-нибудь новое от «ЗОРГЕ»?
Фоули покачал головой:
— С сегодняшнего утра ничего нового.
— О'кей, кто наш старший дипломат в Пекине?
— Советник-посланник в посольстве, но он вообще-то относительно молод и новый человек в этой должности, — ответил директор ЦРУ.
— О'кей, ну что ж, нота, которую мы собираемся послать, не будет новой, — сказал Райан. — Сколько сейчас времени в Пекине?
— Восемь двенадцать утра, — ответил Джексон, показывая на настенные часы, поставленные на китайское время.
— Таким образом, «ЗОРГЕ» не прислал ничего за вчерашний рабочий день?
— Нет. Донесения от него поступают два или три раза в неделю. В этом нет ничего необычного, — напомнила Мэри-Пэт. — Иногда это означает, что следующее донесение будет особенно интересным.
Все подняли головы, когда в комнату вошёл Государственный секретарь Адлер. Он приехал на автомобиле, вместо того чтобы воспользоваться вертолётом с Эндрюз. Он сразу приступил к делу.
— Ситуация действительно плохая?
— Китайцы кажутся весьма серьёзными, приятель, — сказал Джексон Государственному секретарю.
— Похоже, что нам действительно придётся послать им эту ноту.
— Они зашли слишком далеко, чтобы остановиться, — раздался чей-то голос. — Маловероятно, что какая-то нота окажет влияние.
— Кто вы? — спросил Райан.
— Джордж Вивёр, сэр, из университета Брауна. Я консультирую агентство по китайским вопросам.
— Ах да, конечно. Я читал ваши работы. Очень интересно, доктор Вивёр. Итак, вы утверждаете, что они не отступят. Скажите нам почему, — приказал президент.
— Не потому, что они боятся разоблачения того, что собираются предпринять. Их народ не знает этого и не узнает, пока Пекин не сообщит им. Как вам известно, их проблема заключается в том, что они боятся потенциального экономического коллапса. Если их экономика развалится, сэр, тогда произойдёт восстание народных масс, а этого они боятся больше всего. Они не знают, как избежать этого, кроме одного способа — разбогатеть, а разбогатеть они могут, только захватив недавно открытые минеральные богатства в России.
— Кувейт, только масштаб больше? — спросил Райан.
— Больше и намного сложнее, но да, господин президент, в общем ситуация схожа с Кувейтом. Они рассматривают нефть как товар и как вступительный взнос в клуб сверхдержав. По их мнению, если нефть окажется у них в руках, весь остальной мир будет вынужден вступить с ними в деловые отношения. Владение золотом ещё более очевидно. Если у них есть золото, они могут продать его за любую цену, которую вы можете заплатить. Китайцы считают, что, владея этими активами и деньгами, которые они получат за них, они смогут поднять свою национальную экономику на новый, более высокий уровень. Они просто делают вывод, что весь остальной мир будет торговать с ними, потому что они разбогатеют, а капиталистов интересуют только деньги.
— Они действительно такие циничные, так поверхностно мыслят? — спросил Адлер, потрясённый этой мыслью даже после того, через что он прошёл.
— Их отношение к истории оправдывает эту точку зрения, господин Государственный секретарь. Их анализ наших действий в прошлом и действий остального мира ведёт к такому выводу. Я согласен с вами, что они ошибаются в оценке того, что мы считаем причинами для предпринятых нами действий, однако мир выглядит для них именно таким образом.
— Только в том случае, если они идиоты, — устало заметил Райан. — Мы имеем дело с идиотами.
— Господин президент, вы имеете дело с исключительно изощрёнными политическими деятелями. Их взгляд на мир отличается от нашего, и действительно, они недостаточно хорошо понимают нас, но это совсем не означает, что они дураки, — сказал Вивёр, обращаясь к собравшимся.
Отлично, — подумал Райан уже в сотый раз, — но тогда они Клингоны. Бессмысленно говорить это Вивёру. Он просто начнёт продолжительное опровержение, которое не сдвинет дискуссию с места. И Вивёр будет прав. Кем бы они ни являлись, дураками или гениями, тебе всего лишь нужно понять, что они делают, не почему. Что они делают, может не иметь смысла, но, если вы знаете это, вы также знаете, что их нужно остановить.
— Ну что ж, давайте посмотрим, поймут ли они это, — сказал Райан. — Скотт, сообщи КНР, что, если они нападут на Россию, Америка придёт на помощь России, в соответствии с положениями Североатлантической хартии, и…
— В хартии НАТО нет упоминания об этом, — предостерёг его Адлер.
— Я утверждаю, что есть, и, более конкретно, я сказал русским, что в хартии имеется упоминание об этом. Если китайцы поймут, что мы не шутим, изменит ли это ситуацию?
— Это открывает клетку с тиграми, Джек, — предупредил Адлер. — В Китае находятся тысячи американцев, тысячи. Бизнесмены, туристы, самые разные люди.
— Доктор Вивёр, как будут обращаться китайцы с иностранцами во время войны?
— Мне бы не хотелось находиться там в это время, чтобы проверить на себе. Китайцы могут быть гостеприимными хозяевами, но во время войны, если, например, они сочтут, что вы шпион или что-то вроде этого, положение иностранца может оказаться очень трудным.
— Скотт, мы также предупредим их, что руководители китайского правительства будут нести личную ответственность за безопасность и здоровье всех американских граждан, находящихся в их стране. Я говорю совершенно серьёзно, Скотт. Если возникнет такая необходимость, я подпишу приказ разыскать их и похоронить. Напомни им про Тегеран и нашего старого друга Дарейи. Этот Чанг однажды встречался с ним, по словам бывшего индийского премьер-министра, и я приложу все усилия, чтобы разыскать его, — холодно заявил Райан.