За последние двадцать четыре часа они хорошо познакомились со своими китайскими оппонентами. Их разведчики были тоже отлично подготовленными и преданными делу специалистами, превосходно справлялись с работой или, несомненно, создавали такое впечатление. Они также передвигались в гусеничных машинах, также проводили много времени вне транспортёров, двигаясь пешком, впереди машин, скрываясь за стволами деревьев и все время глядя вперёд, ожидая увидеть русские подразделения. Русские стали даже присваивать им имена.
— Вот это Садовник, — сказал сержант Буйков. Этот китаец любил касаться кустов и деревьев, словно изучая их для доклада в колледже или с какой-то другой целью. Садовник был невысоким и худым, похожим на двенадцатилетнего мальчика. Он казался достаточно компетентным, автомат был закинут у него за спину, и он часто пользовался биноклем. Это был китайский лейтенант, судя по его погонам, возможно, командовал взводом. Китайский офицер постоянно распоряжался своими людьми, однако нередко шёл впереди них. По всей видимости, он добросовестно относился к своей работе. Значит, его нужно убить первым, — подумал Александров. Русский бронетранспортёр был вооружён мощной 30-миллиметровой пушкой, которая могла превратить китайского лейтенанта в удобрение с тысячи метров, но Александров запретил это. Очень жаль, подумал Буйков. Он вырос в этом районе, часто охотился в этих лесах со своим отцом, лесорубом. — Нам действительно нужно убить его.
— Борис Евгеньевич, вы что, хотите встревожить противника и выдать наше присутствие? — спросил у своего сержанта Александров.
— Полагаю, нет, капитан, но охотничий сезон…
— Закрыт, сержант, сезон закрыт, и — лежать! — приказал Александров. Китаец смотрел в их сторону в бинокль. Лица русских были покрыты маскировочной раскраской, и в одежду были воткнуты ветки, которые скрывали очертания человеческой фигуры, но капитан не хотел рисковать. — Скоро они двинутся вперёд. Назад к бронетранспортёру.
Самая трудная часть разведывательной работы заключалась в том, чтобы не оставлять следов от гусениц, которые могли бы заметить китайцы. Александров «обсудил» эту проблему со своими водителями, угрожая застрелить каждого, за машиной которого останется след (он знал, конечно, что не сможет так поступить, но его люди не были в этом уверены). Удачно сконструированные глушители на выхлопных трубах бронетранспортёров заметно уменьшали шум работающих двигателей. Время от времени русские инженеры, проектировавшие и строившие военное оборудование, находили удачное решение какой-то проблемы. В данном случае они сумели это сделать. К тому же водители русских бронетранспортёров не заводили свои двигатели до тех пор, пока не слышали, что китайцы уже делают это. Александров поднял голову. Садовник махал рукой тем, кто был сзади. Это означало, что они продвинутся вперёд. Китайцы делали ещё один лягушиный прыжок — одна группа остаётся на месте и внимательно смотрит по сторонам, охраняя двигающуюся группу от возможного нападения. Александров не собирался предпринимать никаких наступательных действий, но китайцы, разумеется, не знали этого. Его удивило, что они продолжали прежнее осторожное движение уже второй день. Ещё ни разу они не отступили от выбранного метода передвижения, не проявили небрежности. Александров надеялся, что в какой-то момент они допустят ошибку, но китайцы были, по-видимому, хорошо подготовлены и действовали в точном соответствии с планом. Ну что ж, он тоже не отступал от выбранного плана.
— Начнём двигаться, капитан? — спросил Буйков.
— Нет, останемся на месте и продолжим наблюдение. Они должны остановиться у того маленького хребта, где проходит дорога лесорубов. Я хочу убедиться, насколько они предсказуемы. — Тем не менее капитан достал свою портативную рацию. — Остаёмся на месте, они делают очередной прыжок.
В ответ он услышал щелчки других раций, создающих шёпот атмосферных помех вместо голосов из других бронетранспортёров. Отлично, его люди продолжают сохранять радиодисциплину. Второй эшелон китайских гусеничных бронетранспортёров двигался вперёд не спеша, со скоростью около десяти километров в час, по просеке в лесу. «Интересно, — подумал Александров, — они не рискуют слишком далеко углубляться в соседние заросли, не больше чем на двести или триста метров». И тут он съёжился. Над головой затрещал вертолёт. Это была «Газель», китайская копия французского военного вертолёта. Но его бронетранспортёр был глубоко в лесу, и каждый раз, когда они останавливались, экипаж выскакивал наружу и натягивал на машину маскировочную сетку.
Его люди были хорошо подготовлены. И поэтому, говорил он своим людям, они не должны оставлять за собой видимый сверху след гусениц, если хотят остаться в живых. «Газель» была небольшим вертолётом, но несла ракеты «воздух-земля». Правда, их бронетранспортёр был бронированным, но не настолько бронированным.
— Что он делает? — спросил Буйков.
— Если он ищет присутствие противника, то не делает это очень уж старательно.
Китайцы ехали по дороге, построенной век назад для так и не законченной ветки Транссибирской железной дороги. Она была широкой, в некоторых местах ширина достигала пятисот метров, и относительно хорошо нивелированной. Кто-то много лет назад подумывал о завершении строительства этой дороги для того, чтобы начать эксплуатировать неизвестные богатства Сибири. Этому придавали такое значение, что было повалено огромное количество деревьев, и новая поросль едва выросла в жестоком сибирском климате. Невысокие ёлочки, которые легко склонялись и ломались в щепки под гусеницами бронетранспортёров. Дальше к северу дорогу к золотому месторождению прокладывали военные инженеры, а ещё дальше дорога шла к нефтяным месторождениям на берегу Арктики. Когда китайцы продвинутся достаточно далеко, они обнаружат хорошую дорогу, по которой могут двигаться механизированные части. Но эта дорога была узкой, и китайцам придётся задуматься о безопасности своих флангов, если они решат и дальше двигаться по ней.
Александров вспомнил про римскую авантюру, когда три римских легиона под командованием Квинтилия Вара вторглись в Германию. Римский полководец не обратил внимания на безопасность флангов и потерял свою армию под натиском германских племён, руководимых Армениусом. Может быть, китайцы допустят такую же ошибку? Нет, всем было известно про катастрофу в Тевтоненбергском лесу. Это сражение упоминалось в каждом учебнике по тактике во всех военных академиях известного мира. Квинтилий Вар был назначен на место командующего римскими легионами по политическим соображениям, потому что он нравился своему императору Августу, и, совершенно очевидно, не из-за его способностей как полководца. Этот урок, вероятно, лучше помнили солдаты, а не политики. А китайской армией командовали солдаты, не так ли?
— Смотрите, вот Лис, — заметил сержант Буйков. Это был ещё один офицер в китайском разведывательном подразделении, по всей вероятности подчинённый Садовника. Похожий на него своей миниатюрностью, Лис проявлял меньше интереса к кустам и деревьям и больше оглядывался по сторонам. У них на глазах он исчез в лесной чаще на востоке, и если он поступал так, то обычно оставался невидимым от пяти до восьми минут. — Неплохо бы покурить, — заметил сержант Буйков.
— С этим придётся подождать, сержант.
— Да, товарищ капитан. Можно тогда глотнуть немного воды? — недовольно спросил он.
— Мне не помешал бы глоток водки, но я забыл прихватить её с собой, так же, как и вы, в этом я не сомневаюсь.
— К сожалению, да, товарищ капитан. Хороший глоток водки помогает прогонять холод в этом сыром лесу.
— А также притупляет слух и зрение, а мы нуждаемся в них, Борис Евгеньевич, если только вам не хочется всю жизнь питаться рисом. При условии, конечно, если китайцы берут пленных, в чём я очень сомневаюсь. Они не любят нас, сержант, и они не относятся к числу цивилизованных людей. Запомните это.
Подумаешь, им не нравится балет. Мне он тоже не нравится, — молча проглотил намёк сержант Буйков. Его капитан был москвичом и часто говорил о разных культурных событиях. Но Буйков, подобно своему капитану, не любил китайцев, а сейчас ещё меньше, когда видел их на своей земле.
— Капитан, мы когда-нибудь будем в них стрелять? — спросил сержант.
— Да, когда придёт время, наша работа будет заключаться в том, чтобы уничтожить их разведывательное подразделение. Поверь мне, Борис, я ожидаю этого с таким же нетерпением, как ты. — И мне хотелось быть закурить не меньше тебя. Да и стакан водки мне тоже не помешал бы. А пока ему придётся ограничиться чёрным хлебом с маслом, который он хранил в своём бронетранспортёре, в трех сотнях метров к северу.
На этот раз прошло шесть с половиной минут. Лис, по крайней мере, заглянул в лес на востоке — наверно, старался уловить звук дизельных двигателей, но не услышал ничего, кроме щебетанья птиц. И всё-таки, по мнению Буйкова, этот китайский лейтенант проявлял наибольшую бдительность из двух офицеров. Когда придёт время, его нужно убить первым, — подумал сержант. Александров похлопал сержанта по плечу.
— Теперь наша очередь сделать прыжок, Борис Евгеньевич.
— Слушаюсь, товарищ капитан. — Оба русских солдата направились к своим машинам, пригнувшись первую сотню метров, стараясь не шуметь, до тех пор, пока они не услышали, что китайцы включили двигатели своих гусеничных бронетранспортёров. Ещё через пять минут они сидели в своих БТРах и ехали на север, медленно пробираясь между деревьями. Александров намазал маслом немного хлеба и съел его, запивая водой. Проехав тысячу метров, их бронетранспортёр остановился, и капитан включил мощный радиопередатчик.
— Кто эта Ингрид? — спросил Толкунов.
— Ингрид Бергман, — ответил майор Таккер. — Актриса, в своё время была очень красивой. Все «Тёмные звезды» названы по именам кинозвёзд, полковник. Солдаты захотели этого. — Наверху монитора была пластмассовая полоска, показывающая, какая из «Тёмных звёзд» сейчас высоко в небе и ведёт передачу. «Мэрилин Монро» была в Жиганске на техобслуживании, а «Грейс Келли» ожидала своей очереди, которая наступит через пятнадцать часов. — Вот посмотри, — он щёлкнул переключателем и переместил мышку, — это передовые элементы китайцев.