— Вы так считаете?
— Вспомните, кто у нас вице-президент? Он один из нас, адмирал. Да и президент Райан совсем не пусси, правда?
— Да… нет, насколько я припоминаю, — произнёс главнокомандующий Тихоокеанским театром военных действий, вспоминая, как он в первый раз встретил Райана и перестрелку на борту «Красного Октября». Нет, Райан не был пусси. — Тогда, по-вашему, о чём он сейчас думает?
— Китайцы ведут войну на земле — скажем, на земле и в воздухе. В море ничего не происходит. Возможно, они и не ожидают, что что-нибудь случится в море. И всё-таки они выпускают в море корабли, чтобы создать оборонительную линию для континента. Если мы получим приказ нанести удар по этим кораблям, это будет психологическим воздействием. Так что давайте строить планы в этом направлении, вы согласны, сэр? А тем временем мы продолжаем перебрасывать все больше наших сил к этому району.
— Верно. — Манкузо кивнул и повернулся к карте.
Тихоокеанский флот почти весь находился к западу от линии смены дат, и китайцы, наверно, не имели представления о том, где находятся его корабли, а Манкузо знал, где находятся китайские. Субмарина «Тусон» расположилась рядом с 406-й, единственной подводной лодкой КНР, несущей баллистические ракеты. На западе она была известна как подводная лодка класса «Ксиа» SSBN, и сотрудники его разведывательного управления никак не могли решить, какое у неё настоящее имя. Однако на парусе китайского ракетоносца красовалась цифра 406, и Манкузо думал о ней именно так. Но для Манкузо все это не имело значения. Первый приказ об открытии огня поступит на «Тусон» — послать этот китайский подводный ракетоносец на дно Тихого океана. Он вспомнил, что у КНР есть ракеты с ядерными боеголовками, и те ракеты, которые находятся в сфере его ответственности, исчезнут, как только Манкузо получит разрешение покончить с ними. Субмарина США «Тусон» вооружена торпедами «Марк 48 ADCAP»[82], и они быстро покончат с этой целью, если, конечно, он прав и президент Райан совсем не пусси.
— Итак, как идут наши дела, маршал Луо? — спросил Чанг Хан Сан.
— Наступление развивается успешно, — тут же ответил министр обороны. — Мы переправились через Амур с минимальными потерями, захватили русские оборонительные позиции за несколько часов и теперь продвигаемся на север.
— Сопротивление противника?
— Незначительное. Я бы сказал, ничтожное. Мы начинаем думать о том, что у русских в этом секторе совсем нет вооружённых сил. По сведениям нашей разведки, у русских две механизированные дивизии, но если они находятся там, то они не вошли в соприкосновение с нами. Наши силы стремительно продвигаются вперёд, проходя в день больше тридцати километров. Я полагаю, что мы увидим золотую шахту через семь дней.
— Мы не понесли никаких потерь? — спросил Киан.
— Только в воздухе. Американцы развернули свои истребители в Сибири, и, как вы знаете, они умело управляются со своими машинами, особенно с теми, которые летают. Они нанесли потери нашим истребителям, — признал министр обороны.
— Каковы наши потери?
— В общей сложности больше сотни. Мы сбили примерно двадцать пять вражеских истребителей, но американцы являются мастерами воздушного боя. К счастью, их самолёты не могут затруднить продвижение наших танков, и, как вам, несомненно, известно, они не нанесли удары по нашей территории.
— Как вы объясняете это, маршал? — спросил Фанг.
— Мы не уверены, — ответил Луо, поворачиваясь к главе Министерства государственной безопасности. — Тан?
— Наши источники не дают нам определённого ответа. Наиболее вероятное объяснение заключается в том, что американцы приняли политическое решение не наносить по нашей территории непосредственные удары, а только защищать своего русского «союзника», формально выполняя свой долг. Полагаю также, что определённую роль играет нежелание американцев нести потери от нашей противовоздушной обороны. И всё-таки главная причина их сдержанности является, несомненно, политической.
Сидящие вокруг стола закивали головами. Это было действительно наиболее вероятное объяснение сдержанности американцев, и все члены Политбюро понимали, что такое политические соображения.
— Значит ли это, что они ведут свои действия против нас таким образом, чтобы причинить нам наименьший ущерб? — спросил Тонг Джи. Разумеется, для него было гораздо лучшим именно такое объяснение сдержанности американцев, поскольку Министерству внутренних дел пришлось бы иметь дело с внутренними трудностями, в результате систематических ударов по Китаю.
— Вспомните, что я говорил раньше, — напомнил Чанг. — Они возобновят деловые отношения с нами после того, как в наших руках окажется новая территория, богатая полезными ископаемыми. Как видите, они уже сейчас предвидят это. Кажется совершенно очевидным, что они будут поддерживать своих русских друзей, но только до определённой степени. Кто ещё эти американцы, как не корыстные торгаши? Президент Райан, кем он был раньше?
— Раньше он был шпионом ЦРУ, и, по общему мнению, весьма эффективным, — заметил Тан Деши.
— Нет, — возразил Чанг. — Перед тем как поступить в ЦРУ, он был биржевым маклером, торговал акциями, а после того как покинул ЦРУ, снова стал торговать на бирже. Посмотрите, кого он привлёк в свой кабинет, когда стал президентом: Уинстона, исключительно богатого капиталиста, торговца акциями и игрока на бирже, типичного американского миллиардера. Ещё раз повторяю, что ключом к пониманию этих людей являются деньги. Главное для них — бизнес. У них нет политической идеологии, одно только желание набить карманы. Чтобы добиться этого, они стараются не становиться непримиримыми врагами, а теперь, здесь, с нами, они не хотят слишком разозлить нас. Поверьте мне, я понимаю этих людей.
— Может быть, — сказал Киан. — Но что, если существуют объективные обстоятельства, которые мешают им предпринимать более активные действия?
— Тогда почему их Тихоокеанский флот бездействует? Этот флот представляет собой грозную силу, но ничего не предпринимает, верно, Луо?
— Пока что он бездействует, но мы готовы к любому удару с его стороны, — предостерёг маршал. Он был солдатом, а не моряком, несмотря на то что китайский военно-морской флот подчинялся ему. — Наши патрульные самолёты находятся в воздухе и наблюдают за американскими кораблями. До сих пор мы ничего не заметили. Нам известно, что они не стоят в гаванях, но это все.
— Их военно-морской флот бездействует. Их наземные силы бездействуют. Они жалят нас своими истребителями, но не больше. Жужжание насекомых. — Чанг отверг эту проблему.
— Сколько людей недооценивали Америку и этого Райана, а потом горько жалели об этом, — заявил Киан. — Товарищи, я продолжаю утверждать, мы попали в опасную ситуацию. Возможно, мы добьёмся успеха, тогда все хорошо и прекрасно, но излишняя уверенность может привести к катастрофе.
— А переоценка противника приводит к тому, что вы никогда ничего не добьётесь, — возразил Чанг Хан Сан. — Разве мы достигли бы положения, в котором находимся сейчас, разве наша страна стала бы такой великой благодаря робости? Великий Поход совершали не трусы. — Он обвёл взглядом стол, и никто не осмелился возражать ему.
— Значит, ситуация в России развивается благоприятно для нас? — спросил Ху у министра обороны.
— Лучше, чем мы предполагали, — заверил всех маршал Луо.
— Тогда продолжаем наступление, — решил за всех премьер-министр. Заседание окончилось, и министры разошлись по своим кабинетам.
— Фанг?
Младший министр без портфеля обернулся и увидел идущего к нему по коридору Киан Куна.
— Причина, по которой американцы не предприняли пока решительных действий, заключается в том, что они стараются перебросить войска и снабжение по единственной железной дороге. На это требуется время. Они не сбрасывают на нас бомбы из-за того, что, по-видимому, бомб пока у них нет. И откуда извлёк Чанг эту чепуху относительно американской идеологии?
— Он хорошо разбирается в международных делах, — ответил Фанг.
— Хорошо разбирается? Это каким образом? Разве не он обманом убедил японцев начать войну с Америкой? А какой была её цель? Чтобы мы и они могли захватить Сибирь. Далее, разве не он тихой сапой поддерживал Иран и его попытку захватить Саудовское королевство? Зачем? Чтобы далее мы могли использовать мусульман в качестве молота, способного заставить Россию подчиниться — а мы тогда сможем захватить Сибирь. Фанг, он думает только об одном — о Сибири. Он хочет, чтобы над Сибирью развевался наш флаг ещё до того, как он умрёт. Может быть, он хочет, чтобы его прах был захоронен в золотой урне подобно императорам, — прошипел Киан. — Он авантюрист, а такие люди плохо кончают.
— За исключением тех, которые добиваются успеха, — заметил Фанг.
— Сколько из них добилось успеха и сколько погибло перед каменной стеной? — резко ответил Киан. — Я утверждаю, что американцы нанесут по нам удар и будут продолжать наносить удары, как только соберут свои силы. Чанг следует своему собственному политическому видению, он не руководствуется фактами, не руководствуется реальностью событий. Он приведёт нашу страну к катастрофе.
— Неужели американцы такие грозные?
— Если они не такие грозные и умные, Фанг, то почему Тан тратит столько времени, пытаясь украсть их изобретения? Разве ты не помнишь, что сделала Америка с Японией и Ираном? Они подобны легендарным волшебникам. Луо доложил нам, что они нанесли серьёзный урон нашим военно-воздушным силам. Вспомни, сколько раз он говорил нам о силе и непобедимости наших истребителей? Сколько денег мы потратили на эти удивительные самолёты, а теперь американцы уничтожают их, словно свиней, приготовленных для продажи на рынке! Луо утверждает, что мы сбили двадцать пять американских истребителей. Он говорит о двадцати пяти. Гораздо вероятнее, что нам удалось сбить один или два! Один или два по сравнению с сотней сбитых наших истребителей. Чанг убеждает нас, что американцы не хотят нанести нам слишком большой урон, чтобы потом установить деловые отношения. Да неужели? Что удерживало их от уничтожения японских Вооружённых сил, а затем уничтожения иранских? — Клан перевёл дыхание. — Я боюсь того, что случится с нами.