— Домой вернемся? — мгновенно откликнулся Артем.
— Как-то это не по-человечески, — Михаил протянул ладонь и коснулся ей сломанной лодыжки. На сетчатку потекли данные: состав крови, характерный для начавшегося воспаления, температура тридцать восемь и пять… — Если я уйду, они не выживут. Причем оба.
— Так, мы же не помогаем новым людям. Держимся в стороне от цивилизации, — фыркнул Артемка.
— Это дети, — возмутился Максим Ильич. — При чем тут цивилизация?
Дети тряслись от страха и холода. Пытаясь скрыть свои сомнения и раздражение, Михаил достал спальник и развернул его на земле, рядом с кустами.
— Вам нужно согреться. Спальник подогреваемый, сначала помогу лечь тебе, — он ткнул пальцем в девчонку, — А ты забирайся следом, — новый тычок достался мальчишке, — Ложись аккуратно, не задень ее ногу. Как устроитесь, я застегну молнию. Все ясно?
Дети кивнули. По глазам было видно, что они совершенно ему не доверяли, но деваться им было некуда.
Михаил аккуратно взял девочку на руки. Она была легкая, как пушинка, даже не потребовалось участия наноимплантов, чтобы перенести ее в спальник. Мальчишка быстро юркнул за ней сам. Михаил застегнул молнию и включил обогрев.
— Ногу нужно чем-то фиксировать, — тихо произнесла Марина. — И антибиотик бы дать.
— Где ж его взять? — усмехнулся Артемка. — Нам антибиотики не нужны, а дети вряд ли подумали об аптечке. Думать — это не про детей.
Михаил встал, оглядел кусты и срезал несколько ровных прочных палок. Обтесал их ножом, достал из рюкзака эластичный бинт и вернулся к детям. Мальчик уже заснул, а девчонка повернулась на звук шагов, приподнялась на локте и настороженно всматривалась в темноту.
— Не бойся, свои, — неуклюже попытался успокоить ее Михаил. — Нужно перевязать ногу. Придется немного потерпеть, но потом будет легче. У вас есть с собой какие-нибудь лекарства? Антибиотики, обезболивающее?
Девчонка помотала головой и, внезапно, расплакалась.
Крякнув от досады, Михаил расстегнул спальник, как смог, вправил кости, а потом зафиксировал ступню с лодыжкой в импровизированном ортезе из бинта и кусков палки. Закончив, успокоил девчонку, напоил водой из фляги. Присел на лежащий рядом со спальником рюкзак и снова переключился на внутреннюю речь.
— Молодец, повязку и я лучше не сделала бы, — попыталась приободрить Марина.
— С повязкой или нет, оставлять их в горах нельзя, — проигнорировав похвалу, сухо ответил Михаил. — Придется спускаться до ближайшего жилья, а оттуда вызовем спасателей.
— А вдруг они здесь не одни? Может, просто отбились от группы или родителей, и их уже ищут? — не согласился Артем.
— Тогда просто на след наведем, и можно уходить, — в жизни Егор пожал бы плечами. Медведь очень живо представил этот жест, а от фразы отмахнулся:
— Кто же сюда пойдет группой, да еще с детьми? Местные Зыби как чумы боятся.
— А как они тогда тут, вообще, оказались? — Егор снова неуловимо в своей цифровой реальности пожал плечами.
— И правда, — опомнился Михаил, переключаясь на внешний контур и уже произнося вслух, — А как вы?..
Дети спали. Прижавшись друг к другу, согревшись в спальнике.
— Да чтоб вас, — тихо выругался Михаил.
Приходилось признать, что выхода особо не оставалось.
Вздохнув, он выдернул на сетчатку глаза карту и прикинул, что до ближайшего пригорода можно добраться часа за четыре. Сам Михаил, даже с девчонкой на руках, дошел бы и быстрее. Но ее брат вряд ли сможет идти по горам несколько часов без остановки. А если тащить на себе обоих, начнутся ненужные вопросы.
Еще час он слушал эфир, надеясь среди новостей и переговоров найти что-нибудь про пропавших детей и их поиски. Но полиция была занята охотой на радикалов, а на остальных каналах говорили о чем угодно, только не о детях.
Решив, что вопросы подождут до утра, Михаил завернулся в тент, подложил под голову рюкзак, попросил Егора подежурить до утра, и провалился в сон.
Девчонка проснулась перед рассветом. Выглядела она не очень — щеки раскраснелись, в глазах стоял лихорадочный блеск. Михаил коснулся рукой ее лба, проверяя температуру. Она оставалось по прежнему высокой, но не росла. Ухудшения состояния не наблюдалось, шло вялотекущее воспаление.
Михаил разжег костер и исчез в зарослях так стремительно, что девочка не сразу поняла, куда же он делся. Вернулся где-то через час. Первые золотистые лучи уже касались верхушек деревьев, но в овраге еще стоял ночной сумрак. К его удивлению, костер не прогорел и оглядевшись, он увидел, что паренек собирает валежник и подкидывает в огонь.
— Брат? — спросил Михаил у девочки.
Она кивнула.
— Как вы здесь оказались?
Девчонка насупилась, явно не зная, стоит ли откровенничать, или лучше играть в молчанку.
— Мы прячемся, — серьезно сообщил паренек.
— Зачем? И почему в горах? Вы не знаете, что тут опасно? — растерялся Михаил.
— Это у вас зайцы? — перевел тему мальчишка, ткнув ладошкой в сторону зажатых в руке тушек.
Чтобы не шокировать детей, Михаил разделал зайцев еще в лесу, а сейчас планировал нанизать тушки на ветки и пожарить над костром.
— Очень есть хочется, — пожаловался парнишка. — Меня, кстати, Степ зовут. А ее — Вала.
— Ты не ответил, зачем вы ушли из дома, — Михаил протянул ему тушки, сам отломал несколько веток с ближайшего дерева, прошелся по ним ножом и стал нанизывать зайцев.
— А ты не сказал, как тебя зовут, — хмыкнул мальчишка.
— Не разговаривай с ним, — внезапно подала голос Вала. — Он не похож на нормального человека. Может это Отшельник. Из Зыби!
— Правда? — глаза мальчишки разгорелись. — Ты живешь в Зыби? А ребята говорили, что Отшельник не настоящий, бывает только в байках охотников.
— Допрыгался, герой легенд, — сухо прокомментировал Артем.
Михаил вздрогнул и махнул рукой, словно отгоняя муху.
— Если хотите, можете звать меня Отшельником, — согласился он с детьми. — Но бояться не надо, я не причиню вам вреда. Помогу вернуться в город.
— Нам не нужно в город, — вдруг резко ответил мальчишка. — Если ты присмотришь за Валой…
— Только попробуй, — прошипела она.
— Ну давай поговорим, как взрослые, — Михаил отложил в сторону тушки и уставился на пацана. — От кого вы прячетесь?
Степ вопросительно посмотрел на сестру. Та сделала страшные глаза и отрицательно замотала головой. Но, немного подумав, мальчик все же ответил.
— От полиции. Они хотели схватить папу, но дядя Бор предупредил его. Папа уехал с дядей Бором. Нам велел спрятаться и ждать, когда он сможет нас забрать. Мы пошли к папиным друзьям. Но их арестовали, а в доме было полно полицейских. Они заметили нас, и мы побежали. Убежали в лес. Хотели спрятаться в Зыби, там нас никто не найдет. Долго поднимались. Потом Вала упала и не смогла больше идти.
— В Зыби? Туда-то вас с чего понесло? Вам не рассказывали, что там призраки, которые не любят незнакомцев?
— Папа говорил, что в Зыби не призраки. Что это как кино. Его создают машины старой цивилизации. Если хорошо поискать, можно найти их и научиться ими управлять.
Вала фыркнула, и Степ кинул на нее осуждающий взгляд.
— И что еще папа говорил Зыбь?
— Он говорил, что Зыбь — это зоны в горах, где остались древние машины. Никакая техника в них не работает, даже ружья не стреляют. Это язвы, — пафосно закончил он, — Старого мира.
— Вот нифига же себе, язвы! — не выдержал Артем. — Просто не надо было взрывать военные склады с нанитами! Мы тогда сколько лет убили на то, чтобы локализовать наниты в горах, а то бы разлетелись по Земле, загнав всех в каменный век. И хоть бы кто спасибо сказал! Язвы!
— Давай все-таки жарить зайцев, — мальчишка вздохнул, по-своему интерпретировав удивленное выражение лица Михаила. — Мне никто не верит, но я знаю, что папа прав! И докажу это! Заберусь в Зыбь, найду как управлять машинами и полицейские не смогут ничего сделать ни мне, ни папе!
— Не в этот раз, дружок, — мягко произнес Михаил. — Давай, ты сначала подрастешь, а потом мы вместе сходим в Зыбь.
— Правда? — Степ смотрел на Отшельника во все глаза.
— Правда, — серьезно подтвердил тот и занялся заячьими тушками.
Ели молча. Михаил переключился на внутренний контур и какое-то время слушал возмущение друзей.
— Ты сильно палишься, Медведь, — Артемка традиционно был самым несдержанным. — Если люди распознают в тебе слияние, последствия непредсказуемы.
— Да вполне предсказуемы, — откликнулся Егор. — Мы же видели аналитику, которую они делали по цивилизации сингулярности. Кроме страха ничего в этой аналитике нет, они даже не поняли, что слияние дает человеку. А к чему приводит страх, мы все знаем: люди уничтожают то, чего боятся.
— Насадят на вилы и делов, — согласился Артем.
— Ну и что предлагаете? — не выдержал Михаил.
Сознание воспринимало беседу, как обычный диалог, хотя никакого диалога тут не было, шел быстрый обмен пакетами данных. Можно было не делать даже этого, а объединить все сознания в одно, как они делали долгое время. Но иллюзия беседы притупляла чувство одиночества, поэтому Михаил в какой-то момент и отключил полное объединение.
— Усыпи детей и без каких-либо разговоров спускайся в город. Не привлекай внимания больше, чем ты уже сделал. Не обещай пацану лишнего, — Артем злился.
И Михаил вдруг понял, что Артем тоже боится. Именно от страха эта злость.
— Хочу выяснить, кто отец у пацана, — Михаил интонационным пакетом послал в сеть спокойствие и уверенность.
— Зачем? — буквально взвыл Артем. — Нам это не нужно! Это их жизнь! Такая вот, какая есть. И нам с ними не по пути.
— Не горячись, Артем, — внезапно подал голос Максим Ильич. — Миша живет в материальном теле. У него иные потребности, чем у нас. И сближение с обществом новых людей в его ситуации… закономерно.
— Не собираюсь я ни с кем сближаться, — открестился Михаил. — Я согласен, что добром это не закончится. Но понять, кто отец мальчика и что он знает, нам будет полезно. Это для нашей же безопасности!