К середине января потеплело. После сильных морозов нынешние, всего в минус пятнадцать градусов, казались детской забавой. Лесина беременность теперь стала очевидной, и она, оберегаемая Диким, чинно выхаживала по участку. В ближайшие месяцы нашей девочке придется забыть об охоте и приготовиться к появлению щенят и их вскармливанию.
Родители Степана приехали к вечеру на машине. Когда они вошли в дом, я, нервно переминаясь с ноги на ногу в дверях кухни, стояла, вцепившись в прихватку, которую зачем-то взяла с собой.
– Мам, пап, знакомьтесь. Это моя Тая, – представил меня Степан. – А это вот мой отец и мама.
– Здравствуйте, – вымученно улыбнулась я, уже потеряв всякую надежду скрыть свою нервозность.
– Игорь, – улыбнулся мне отец Степана.
– Светлана. – Она подошла ко мне и крепко обняла. – Очень рада с вами познакомиться.
И все мое волнение тут же испарилось.
– Пойдем, разгрузимся, – позвал отец Степана.
– Тая, – обратилась ко мне тетя Света. – Мы там привезли маринады и соленья, а то у Степана, небось, все позаканчивалось. Он любит консервированные овощи. Ну и так, кое-что по мелочи…
Мама Степана была словоохотлива, и это с лихвой компенсировало мою молчаливость, которая скорее была страхом перед новыми людьми и незнанием того, чего можно ожидать от них, чем природной чертой характера. Уже через пять минут мне казалось, что я знаю тетю Свету всю свою жизнь. Быстренько переодевшись и умывшись с дороги, она вернулась ко мне на кухню и начала помогать.
Называть ее мамой я не могла, это было бы странным, учитывая, что мы встретились впервые. Отчество свое она отказалась говорить, заявив, что сроду никто ее по имени и отчеству не величал, как и отца Степана. Я решила, что уместнее всего было обращаться к его родителям тетя Света и дядя Игорь.
Когда мы сели за стол, дом наполнился басом мужчин и нашим с тетей Светой смехом. Степан многое взял от отца: широченные плечи, высокий рост, даже аура спокойствия и уверенности, которую они излучали, была идентичной. Только вот дядя Игорь не носил бороды и посмеивался над сыном, что тот похож на лешего. От мамы Степану достались глубокие темные глаза и добрая улыбка. Тетя Света с дядей Игорем были еще довольно молоды. Позже Степан подтвердил мою догадку, сказав, что родителям по шестьдесят пять.
Я боялась, что они начнут расспрашивать меня о прошлом и том, почему я приехала в Усть-Манскую: рассказывать правду не хотелось, но и обманывать их тоже. Однако ни тетя Света, ни дядя Игорь моим прошлым не интересовались. Наверное, Степан говорил им обо мне и успел ответить на все вопросы по телефону.
– Тая задумала весной огород сажать, – сказал Степан. – Так что в следующий сезон мы вас будем своими огурчиками-помидорчиками кормить.
– Помидорчики в наших краях надо еще уметь вырастить, – подмигнул мне отец Степана. – Та еще наука.
– А Тая у меня по образованию садовод, так что у нее все обязательно получится, – похвастался Степан, и столько было уверенности в его словах, что я поверила: у меня и правда все получится!
Вечером я долго не могла уснуть. Степан, закинув на меня одну руку, уже видел десятый сон, а я все лежала и смотрела в окно, из которого в комнату проникал лунный свет. Как, однако, удивительно повернулась моя жизнь. Думала ли я, убегая от Дениса в тот страшный день в больнице, когда едва могла шевелиться от боли, когда каждый вдох рвал легкие, а любой шаг отдавал прострелами в спине и почках, думала ли я тогда, что окажусь вот здесь, в тайге, в крошечной деревне, которую и на картах-то не найти? Думала ли я, что в моей жизни появится Степан? Не просто появится, а станет самым важным в ней человеком?
Сегодня, пока мы разговаривали за столом с его родителями, я видела его взгляд, слышала его слова обо мне и не могла не сравнивать со взглядами, словами, отношением Дениса. Ведь стоило Степану сказать: «Тая по образованию садовод», – как в голове тут же всплыло воспоминание о том ужасном приеме, где я, как выразился Денис, «ляпнула чушь» о своей профессии. Мол, нашла чем хвастать. Такое скрывать надо, а не гордиться. А Степан вот гордился и верил в меня. Все, что между нами было, казалось таким естественным, что я не задавалась вопросами, любовь ли это, надолго ли это, к чему это приведет. Я жила в моменте, осознавая, что я там, где и должна быть. С тем, с кем и должна быть.
Мы сидели в гостевой комнате на первом этаже, отведенной на этот раз для Рамиля. После пятидневной вылазки в тайгу, где удачно поохотились на соболей, мы с ним вернулись ко мне. Шкурки оставили в речном домике, завтра поутру Рамиль заберет их с собой. В Усть-Манскую за ним прилетит вертолет, чтобы доставить сначала в Томск, а оттуда он пересядет на частный самолет и вернется в Первопрестольную. Он был единственным охотником, которого я смело мог назвать другом. Мы встречались один-два раза в год, в зависимости от его загруженности, ведь Рамиль был бизнесменом, чей счет в банке исчислялся суммой с девятью нулями, а значит, отдыхать такому человеку было некогда. На охоту он приезжал всегда один – никаких приятелей с собой не брал. Никогда не пил до, но мог себе позволить пару рюмок водки или бокал коньяка после, если оставался у меня. Вот как сегодня. Мы курили, запивали курево марочным коньяком, который Рамиль специально привез с собой, и обсуждали охоту. Тая уже давно спала наверху.
Немного помолчав, Рамиль сам долил коньяк в бокалы, а потом спросил:
– Кто она тебе?
Я знал, что он обязательно спросит. Рамиль столкнулся с Таей по приезде. Когда его автомобиль остановился у нашего дома, Тая как раз была на улице, играла с Лесей. Я видел, как он взглянул на нее. Во взгляде я безошибочно прочел узнавание. Правда, виду он не подал, поздоровался, я представил их друг другу. И на этом все. Тая, однако, его не знала, иначе обязательно рассказала бы мне и испугалась, что появился кто-то, кто знал ее по прошлой жизни.
Во время охоты Рамиль и словом не обмолвился о Тае, но теперь, когда разговоры сменяли один другой, он не мог не спросить.
– Тая? – зачем-то уточнил я.
Он кивнул.
– Моя женщина.
– Ты хорошо ее знаешь? – медленно вертя в пальцах бокал, спросил он.
– Я знаю о ней все.
Рамиль вдохнул коньячный букет, поднеся бокал к носу, сделал глоток, покатав напиток на языке, а потом посмотрел мне прямо в глаза и сказал:
– Степаныч, не буду ходить вокруг да около, скажу прямо. – И получив мое одобрение, продолжил: – Твоя Тая – жена некоего бизнесмена Дениса Королева, которая была убита несколько месяцев назад. Сначала мне показалось, что девушка просто очень на нее похожа, но когда ты нас представил, назвав ее Таей… Не самое распространенное имя, а в совпадения я не верю. Поправь меня, если я ошибся.
– Ты не ошибся.
Я одним глотком осушил свой бокал, а потом рассказал Рамилю все, что произошло с Таей от момента замужества и до этого самого дня. Рамиль слушал, не перебивая, и чем дольше я говорил, тем больше он хмурился.
Когда мой рассказ подошел к концу, он тоже залпом допил содержимое бокала.
– Чего-то такого я от Королева и ожидал, – скривился он.
– Ты знаком с ним?
– Лучше бы не был. Он знатно меня подсидел в одном проекте несколько лет назад, я тогда огромные деньги потерял и больше с Королевым не связывался.
– А Таю ты тоже знаешь? Она-то тебя не узнала, и даже имя ничего ей не сказало.
– С ней лично я не знаком, но несколько раз видел на приемах, где она была с мужем. У меня фотографическая память на лица, хотя она сильно изменилась, – сказал Рамиль. – Раньше была блондинкой, всегда с идеальной прической.
Я сунул сигарету в зубы. Рамиль не курил. Мы долго сидели молча, каждый задумавшись о своем.
– Слушай, Степаныч, – прервал он тишину, – в трудной ситуации твоя женщина. Она же вроде как официально мертва.
– Вот именно, и что с этим делать, я ума не приложу. – Я заложил руки за голову и закрыл глаза. – Поехать в Москву и заявить об ошибке? Даже если не в Москву, а в тот же Томск или еще куда, это ведь сразу до ублюдка дойдет.
– Да плевать на него, что он ей сделает?
– Убьет, – отрезал я, пожалуй, слишком резко и, уперев локти в колени, наклонился вперед. – Она только-только в себя пришла, отогрелась, жить начала. Ты бы видел Таю, когда она сюда приехала. Шугалась от каждого слова, от каждого шороха вздрагивала.
– Могу себе представить. Ублюдок недоделанный, – выругался Рамиль. – Знаешь, я, наверное, смог бы помочь твоей Тае.
– В каком плане? – удивился я.
– Ну, проще было бы, конечно, воскресить ее из мертвых, но если она боится за свою безопасность, то… Что ж, я знаю людей, которые ей сделают новые документы.
– В смысле – новые? – опешил я.
– Да что ты как маленький, Степаныч, – засмеялся Рамиль. – Настоящие документы на имя другого человека, и родится твоя Тая заново.
– Это ж нелегально, – промычал я единственное, что пришло мне в голову.
– Нелегально, но я тебя уверяю, документы будут совершенно настоящими. Даже за границу сможет с ними ездить.
– Я думал, ты бизнесмен, – все больше удивлялся я.
– Бизнесмен, – кивнул он.
Я провел руками по волосам, выдохнув, снова опрокинул в себя коньяк.
– И сколько же будут стоить такие документики? – спросил я.
– Обижаешь меня, Степаныч. Все возьму на себя.
– Нужно подумать, – мотнул я головой.
– Подумайте, – кивнул он. – Если твоя Тая решится документы восстановить и захочет прижать Королева, я ей в этом тоже помогу. Зуб у меня на него, поэтому, как говорится, дело чести. Ну а если не решится, то помогу ей новую личность обрести. Без проблем.
– Спасибо тебе, дружище, спасибо.
Я подошел к Рамилю, и мы обменялись крепкими рукопожатиями.
– Только ты это… Завтра, как Таю увидишь, не говори ей ничего, – попросил я. – Ну, что узнал ее и что мужа ее знаешь. Она ж испугается. Я сам… Сам потом найду способ ей рассказать.