– Трагическая случайность, – возразила женщина, которая стояла чуть поодаль. – По сути, Малеев сделал это сам, что естественно после всего, что он натворил.
Оксана замотала головой. Щёку снова обожгло, и незнакомый мужчина поддел её за подбородок, заставляя глядеть прямо в своё лицо.
– Укус зыбочника, – резюмировал вслух. – Опасно, но не смертельно. Потерпите, Оксана Олеговна.
Поднял вторую руку с коротко остриженными ногтями, и краем глаза Оксана увидела, как ногтевая пластина на указательном пальце незнакомца удлинилась, выстрелив острым сверкающим лезвием. Боль обнесла половину головы. Почти ослепнув на правый глаз, Оксана забилась в чужих руках, с ужасом наблюдая, как мужчина вытягивает из её лица что-то тонкое, плотное, заключенную в спиральную скорлупу.
– Вот теперь всё, – спокойно сказал он, отбрасывая личинку. – Вероника, подай йод.
Женщина протянула пузырёк. Знакомый запах ударил в нос, но Оксана стерпела, пока мужчина обрабатывал рану. Кровотечение тоже прекратилось, а шум в голове пропал, будто его не было.
– Нельзя оставлять зыбочника под кожей, – пояснил мужчина. – Вырастет – выест изнутри. Я Сергей Леонидович, будем знакомы.
– Я догадалась, – прошептала Оксана. Отняв вату, попыталась оттереть окровавленные пальцы. Её ещё била дрожь, но рядом с людьми всё становилось почти не страшным, почти обыденным. – Вы звонили Герману, да? Вы его начальник?
– Да и да, – согласился мужчина.
– Где он сейчас?
– В безопасном месте.
Она кивнула, точно ответ удовлетворил её. И, хотя это было не так, сознание сейчас занимал погибший мальчик с торчащей из груди рукоятью ножа.
От воспоминания снова замутило, и Оксана задышала через рот.
– Я не виновата, – забормотала она. – Не виновата! У них была Альбинина куртка, и я испугалась… и разозлилась… но я бы никогда не причинила вреда человеку! Ребёнку!
Она задрожала всем телом, и Астахова сразу же протянула наполненный водой стакан.
– Мы вас не обвиняем, – мягко произнес Сергей Леонидович. – Не в моих принципах кого-либо обвинять. К тому же это едва не стоило жизни вам самой. Мало кто из двоедушников способен провалиться в Лес настолько глубоко и вернуться в относительном здравии.
– Глу… боко? – повторила Оксана, осушая стакан наполовину и поднимая на мужчину страдальческий взгляд.
– Это влияние стресса и чужой крови, – ответил Сергей Леонидович. – Минус четвёртый, может, даже минус пятый уровень, а двоедушники редко погружаются ниже второго. Я порядком получаса выуживал вас.
– Разве… так долго? – растерянно произнесла Оксана, а после вспомнила о потерянных в Лесу днях и о юном лице Ани Малеевой.
Она снова заплакала, на этот раз глуше и тише.
– Нам придётся вернуться в Медвежьегорск, – услышала она голос Сергея Леонидовича, обращённый к Астаховой. – Пусть Оксана Олеговна немного отойдёт, потом собирайте вещи. Оставаться опасно и нецелесообразно.
Он взял с дивана ноутбук, сунул подмышку. С крышки подмигнула красноволосая мультяшная девочка.
Оксана втянула воздух сквозь сжатые зубы.
– Погодите! Это ведь ноутбук Димы Малеева? Я видела его раньше!
– У вас хорошая память, – улыбнулся Сергей Леонидович.
– Герман нашёл что-нибудь? Что-то о пропавших детях и… об Альбине?
– Зацепки есть, – уклончиво ответил мужчина. – Но вам не о чем волноваться, всю информацию в полном объёме получат компетентные сотрудники. Ваша Альбина найдётся.
– А если она тоже провалилась в Лес? – не сдавалась Оксана. – Так глубоко, что её нельзя выудить на поверхность? Если её покусали эти… зыбочники? Если Дима увел её, отдал человеку с белыми глазами?!
– Успокойтесь.
– Я должна позвонить Герману.
Оксана открыла телефонную книгу.
– Это ничего не даст.
– Почему?
– Герман уехал.
– Как…
Она растерянно замерла, сжимая телефон.
– Я же сказал, мы почти поймали убийцу, – ответил Сергей Леонидович. – Вам не о чем больше волноваться.
– Кто он?
– Любитель оккультизма и чёрной магии, называющий себя Сен-Жерменом. Слышали о таком? – дождавшись отрицательного ответа, пояснил: – Французский алхимик и маг, по легенде овладевший секретом бессмертия. Вероятно, наш подозреваемый взял псевдоним в знак уважения, а может, он ярый поклонник этого Жермена. Кстати, вы местная, Оксана Олеговна?
– Нет… Но мой отец долгое время жил в Карелии…
– Жаль, – не стал дослушивать Сергей Леонидович. – Думал, вы подскажете, что значит загадочное «пгу».
– Я местная, – вмешалась Астахова. – Но такой аббревиатуры не слышала. Может, Малеев имел в виду ПетрГУ?
– Университет?
– Да, – кивнула Астахова. – Петрозаводский государственный университет. Тогда слова Малеева о том, что нужно написать в приемную Сен-Жермену, имеют смысл.
Она поджала губы, покосившись на Оксану.
Та стояла, опустив глаза. Сердце отсчитывало удары.
Герман действительно напал на след. Где бы он ни был сейчас, ему удалось получить наводку на настоящего убийцу. На человека, который уводит детей в Лес и с которым был знаком несчастный Дима Малеев.
Оксана неосознанным жестом раскатала ватный шарик в ладонях, снова и снова счищая кровь.
– Умойтесь, – велел Сергей Леонидович. – И, если успокоились, собирайте вещи.
– Вы не арестуете меня?
Мужчина поддёрнул очки на переносице.
– Мы ведь договорились, что это была трагическая случайность, – терпеливо сказал он. – Малеев вырезал глаза собственной матери и собирался убить её, а когда случился проблеск сознания, ужаснулся содеянному и нанёс себе рану, не совместимую с жизнью. Вы только послужили катализатором, Оксана. Вы не виноваты, любой на вашем месте не сдержался бы, если речь зашла бы о его ребёнке.
– Да, – повторила она, – любой бы поступил так же. Простите…
Продолжая сжимать телефон, она на негнущихся ногах направилась в ванную комнату. Казалось, спину внимательно сверлят две пары глаз.
Начальник Германа не нравился Оксане.
У него было приятное лицо и мягкий голос, он вытащил Оксану из Лесной чащи, где она сгинула бы, окончательно увязнув в безвременье и где на её костях свили бы гнезда зыбочники, и всё же он не нравился ей.
Было в нём что-то не настоящее, как в страшном человеке из детства. Словно под добродушной маской скрывался кто-то ещё. Кто-то, изо всех сил пытающийся прикинуться человеком, но от человека неизмеримо далёкий – инопланетный слизень в чужой коже.
Она мотнула головой, подставляя лицо и ладони под тёплую воду. Потом, опомнившись, вернулась к двери и закрылась на щеколду.
Мысли кружились тяжёлые, как стаи зыбочников, жалили не в щёки – прямо в мозг.
Она убила Диму Малеева. Убила, что бы ни говорил Сергей Леонидович. Оксана видела осуждающий взгляд Астаховой, который полицейская не могла или не желала прятать. Будь её воля – она бы вменила Оксане по меньшей мере убийство по неосторожности, и это было бы законно и правильно.
Подавив рвущиеся из горла рыдания, Оксана глотала воду, отплёвывалась, тёрла глаза, стараясь не встречаться взглядом с собственным отражением: казалось, посмотри она в зеркало – увидела бы окровавленную звериную морду.
– Он заслужил, – прошептала вслух.
Слова показались злыми, но Оксана повторила их снова, на этот раз громче:
– Он заслужил смерть! Сделать такое с собственной матерью… с сестрой… с Альбиной…
Дима сказал, что отвёл бы к белоглазому человеку новых детей. Что, если благодаря Оксане удалось предупредить новые смерти?
– Он заслужил! – повторила в третий раз.
Теперь голос звучал уверено, жёстко.
Плюхнувшись на опущенный стульчак, Оксана подключилась к вай-фаю. Официальный сайт нашелся сразу – Петрозаводский государственный университет. Новости. Информация для абитуриентов. Контакты.
Открыв вкладку, Оксана долго гипнотизировала электронный адрес. Мучительно ломило в затылке, грудь сдавливало от нехватки воздуха, а может, это распирала изнутри нарождающаяся сила, которой Оксана ещё не могла подобрать названия.
Дима Малеев сказал, что отдал сестру в обмен на собственную жизнь.
«Когда я отдал Аню, я стал другим», – так он сказал.
Скопировав адрес, Оксана вставила его в адресную строку. Пальцы сами собой заскользили по клавиатуре, набирая текст.
«Он спросил: хочу ли я увидеть что-то волшебное? Я сказал, что хочу. И тогда он показал Лес…»
Оксана тоже видела его, когда ей было всего лишь три года. Человек с кукольными глазами увёл её с детской площадки, чтобы показать мёртвую лису, и Лес распахнул перед девочкой свою ненасытную утробу. Кто увидит – того вывернет наизнанку, и он уже никогда не станет прежним.
«Он обещал, я буду жить вечно…»
В памяти кротко улыбалась Альбина. Фломастеры скрипели, прорисовывая алую грудь снегиря.
Чтобы приобрести что-то – надо что-то отдать взамен. Кровь за кровь, око за око, жизнь за жизнь.
В строке «Тема» Оксана написала «Господину Сен-Жермену». Затем, не колеблясь, нажала кнопку отправки.
Сразу же пиликнуло входящее сообщение.
Дрожащими пальцами Оксана открыла письмо, но увидела только слово «Получено».
Вздохнув, удалила оба письма, отправленное и входящее, в корзину. Спрятала телефон в карман и тщательно умылась холодной водой, после чего вернулась в комнату.
– Извините за задержку, – сказала, на ходу собирая волосы в хвост. – Я готова.
Она не стала спрашивать, когда уезжают. И без того было понятно, что в Медвежьегорск нужно вернуться прямо сейчас.
Глава 32Без прощения
– Мара-Морана, Богиня-Мать! Повелительница Луны, спящего моря и зелёной Земли, из тебя всё произошло и в тебя же вернётся. Благослови любовью своей, надели силой своей, направь руку властью своей. Приношу эту жертву во славу твою, защити наш дом и наш род во благо. Да будет так, да будет так…
Молитва звенела, насыщала воздух вибрациями чужого отчаяния – как долго Мара не слышала этих слов, как истосковалась по их плотной, осязаемой силе.