Всю дорогу, пока они ехали от ближайшего телепорта к озеру Полумесяц, уже покрытому крепким льдом, и потом, когда их везли по льду на катере на воздушной подушке, она ожидала встречи со своим прошлым с трепетом и улыбкой. С восторгом узнавала знакомые места. Вот здесь, где нынче лежат сугробы, переходящие в ледяной покров Полумесяца, стоял лагерь, в котором они отдыхали после поездки. Вот эта заснеженная лагуна – место, где она купалась, и здесь Мариан выносил ее из воды на руках.
Королева покосилась на мужа – взгляд его был серьезным и задумчивым одновременно. Подумать только, десять лет прошло. Ему будет тридцать пять – и вокруг глаз уже пошли первые морщинки, и лицо стало жестче, суше, да и ей уже двадцать семь. Целая жизнь.
– А мне ведь поручили сопровождать тебя буквально за три дня до поездки, – сказал он уже в катере. – Я заменил офицера, у которого жена родила на две недели раньше срока.
– Ты не говорил, – удивилась Василина.
Барон улыбнулся, притянул ее к себе, грея. Они ютились на узком сидении за спиной водителя. Но жаловаться не хотелось – бедняги сопровождающие вообще мерзли на открытой палубе.
– Я сам только что вспомнил.
Вот и не верь после этого в судьбу.
Предупрежденные о прибытии королевы обитатели форта находились в состоянии восторженном и удивленном. Зимой жизнь здесь практически замирала, связь с внешним миром была редкой – раз в месяц ходил катер, – а тут такое событие!
И встреча с комендантом Шукером и его супругой получилась теплой. Выстроившиеся на расчищенном плацу солдаты и офицеры дружным ревом приветствовали гостей, и Василина кратко поблагодарила их за встречу, сказала, что для нее это особенное место и что не могла она не посетить заставу. Подзамерзшую королеву быстро провели в гостиную жилой части комендатуры и уже там, пока заканчивали накрывать стол к обеду, окружили горячей заботой. Госпожа Божена даже расплакалась от избытка чувств, а полковник Шукер долго торжественно тряс бывшему подчиненному руку.
– Счастлив, счастлив, – повторял он, – какая честь для нас! Снова увидеть вас, ваше величество! И вас, капитан!
– А я говорила Томашу, – всхлипывала госпожа Шукер, – что вы нас не забудете! Как хорошо, что вы приехали, ваше величество!
Полковник Шукер степенно кивнул – говорила, мол, подтверждаю. Василина улыбнулась и обняла гостеприимную северянку. Первоначальная неловкость, возникшая на причале, когда встречающие начали разводить церемонии, прошла, супруги Шукер перестали стесняться, и было ощущение, что она к родным приехала.
– А почему вы еще капитан? – строго спросил полковник у Байдека. Повернулся к Василине. – Непорядок, ваше величество. По выслуге лет уж давно майорское звание положено, а по должности – и полковничье!
– Непорядок, – весело согласилась молодая королева. У нее уже приняли шубу, вручили чудесный ягодный чай, поставили кресло у камина, и она блаженно пила сладкий горячий напиток и млела. – Такой вот упрямец мой муж, полковник. Уже его подчиненные мне представления пишут: мол, как так, гвардейским полком армейский капитан командует, майорами распоряжается, дайте ему звание. А он ни в какую. Не хочу, говорит, чтобы думали, что я из-за статуса звания получаю. Хоть вы его убедите.
Байдек с усмешкой смотрел на нее. Спор между ними по этому поводу возникал с завидной периодичностью, и, хотя Василина могла своей волей дать ему хоть десять званий, его мнение она уважала и только расстроенно вздыхала, когда муж в очередной раз отказывался.
– В баньке и поговорим, – кивнул полковник. – С утра топим, вас ждем. Останетесь на баньку-то, ваше величество?
– Зависит от того, сможет ли наш придворный маг открыть сюда стабильное Зеркало, – со вздохом сказала Василина. – Сейчас Мариан позвонит, попробуем. Тут предгорья, очень мало кто из магов способен порталы открывать в горы, но наш Зигфрид на этом специализируется. Надеюсь, что получится. Если нет, то придется нам пораньше уехать. По льду катер, конечно, куда быстрее, чем по воде идет, но все равно не хочется уезжать распаренной.
Кляйншвитцер появился через десять минут и остался ждать конца визита, чтобы не расходовать силы на повторные переходы туда-обратно. Впрочем, потраченную энергию он компенсировал щедрым обедом и ел так жадно, что создавалось впечатление, будто его во дворце вообще не кормят.
Обед прошел прекрасно. Опять присутствовали офицеры, и атмосфера была легкой, домашней, щедро приправленной вкусом превосходных зимних щей («Из мороженой кислой капусты», – объяснила госпожа Божена) и сладких пирогов.
– А к водопаду сейчас можно попасть? – поинтересовалась Василина после обеда. Ехать, по правде говоря, было лениво – так сыто и сонно ей стало, – но за окнами сияло солнце, и хотелось все-таки увидеть те места, где она пережила и страх, и отчаяние, и восхищение тем, кто спас ее.
– Дорога тореная, – с сомнением сказала госпожа Божена, – но холодно же.
Василина неуверенно взглянула на мужа. Тот поколебался и кивнул.
И опять они ехали верхом в сторону водопада, но теперь уже рядом, бок о бок, и пар шел из ноздрей похрапывающих лошадей и ртов сопровождающих королевскую чету вооруженных офицеров. Все почти как в тот раз, только верный Симон был не здесь, а в маленьком храме недалеко от поместья Байдек, куда удалился на служение Триединому почти сразу после их с Марианом свадьбы. Переливающийся, искрящийся от солнца снег заставлял щуриться, а мороз – прятать нос в меховой воротник.
Водопад оказался так же великолепен, как тогда, когда она увидела его впервые, и так же издалека был слышен грозный рев этого чуда природы. Река Дикарка не замерзала, прыгала-катилась по валунам, покрытым наледью, и по краям огромного, низвергающегося с высокого плато потока воды поднимались гигантские, словно слепленные из вязкого льда сверкающие колонны. Ближайшие к водопаду деревья все были покрыты замерзшей водяной пылью и казались стеклянными.
– Берег здесь обвалился, – объяснил ей Мариан, когда она с удивлением осматривалась вокруг, не узнавая местности. Вместо памятного пологого склона, в который Василина и провалилась, к реке тянулись узкие овраги, и языки снега стекали прямо к воде.
– Какой же глупышкой я была, – тихо сказала королева мужу. Он усмехнулся, но ничего не ответил. – А где мы переходили реку?
Барон кивнул вправо, и она поежилась, с изумлением покачала головой – такой широкой там показалась Дикарка. И как у нее тогда хватило сил? И у него, раненого?
Возвращались обратно вскачь – и Василина разрумянилась, посвежела, с азартом оглядываясь на мужа и приподнимаясь в стременах. И банька по возвращении пришлась как раз. И сладкий морс, и дровяной дух, и горячая вода в широких бочках, и пар, и обжигающий веник в умелых руках мужа – всё это довело ее до блаженного и томного состояния.
– Я как в отпуске побывала, – призналась Василина краснолицей, распаренной госпоже Шукер, когда они сидели в предбаннике под внимательным приглядом банных духов, пили горячий липовый чай и слушали, как охают окунающиеся в ледяную воду после парилки мужчины. – Теперь вернусь – и с новыми силами за работу. – Она потянулась и зевнула, деликатно прикрыв рот ладонью. – И Мариан, я вижу, рад, что мы приехали.
– Я ведь еще тогда поняла, что пропал наш Байдек от вашей красоты, – тихо и осторожно ответила госпожа Божена. Увидела мягкую улыбку королевы и осмелела. – Да и вы, ваше величество, как на него глазами сверкали, как сверкали! Разве мог не пропасть? Вы такая миленькая были, такая гордая девочка. Да вы и сейчас девочка, – заключила она, – совсем не изменились.
– Мне уже двадцать семь, – сказала Василина. – Десять лет прошло, Божена.
– Ха! Девочка и есть, – отмахнулась хозяйка. – А вот Байдек заматерел, да. Он ведь после вашего отъезда совсем ошалевший был, потерянный. Всё мы понимали, а что тут сделаешь? Мы уж думали, и не женится никогда после вас-то, ваше величество. Уж и девушку ему хорошую представили, дочь одного из офицеров, а он – ни в какую. – Королева выразительно подняла брови, и хозяйка рассмеялась. – Как отрезало его от женщин. А как мы его уговаривали во дворец по вашим приглашениям съездить! Нет, уперся. Передавайте, говорил, мои благодарности и заверения в моей преданности, но не поеду. Эх, – она отхлебнула чай и долила гостье и себе еще. – Мужики иногда такие дурни, уж простите, ваше величество. Как хорошо-то все вышло, а?
– Хорошо, – искренне согласилась хихикающая Василина. – Очень хорошо.
Они успели еще и отдохнуть после бани, и поговорить о нуждах заставы, и поужинать, и тепло попрощаться – и вернулись во дворец.
А утром в субботу Василину ждал подарок на день рождения. За завтраком сестры прямо-таки прыгали от нетерпения и ели так быстро, как только позволяли приличия. Одна Ангелина была спокойна, как обычно, да маленькие принцы под строгим взглядом Мариана послушно уплетали кашу, хотя им тоже очень хотелось все бросить и побежать смотреть, что же построил дед. Святослав Федорович улыбался и повторял:
– Вы почти неделю ждали. Неужели еще полчаса не подождать?
– Надо было пробраться туда ночью, как я и предлагала, – пробурчала Марина, и младшие сестры Рудлог понимающе переглянулись и рассмеялись.
– Папа, – с укоризной сказала Полина, – по твоей вине сейчас произойдет первый в истории случай массовой смерти от любопытства! Ну побыстрее… не зря же мы терпели грохот все эти дни. Васенька, милая, неужели тебе не интересно?
– Сгораю от нетерпения, – призналась Василина, вопросительно поглядывая на мужа, но тот сохранял невозмутимость, только глаза его смеялись. – Ну ты и конспиратор, – проговорила она со смешком, – подумать только. Ни слова не сказал!
– Я хотел, чтобы ты удивилась, – ответил он тихо.
И она удивлялась. И когда Мариан, крепко держа ее за руку, шагал вслед за отцом по широкому крытому коридору, что обнаружился за одной из дверей Семейного крыла. И когда вышли за дворец, на теплую летнюю лужайку, большую, окруженную высокими колоннами, на которых крепились артефакты, формирующие погодный купол. Под купол попали и небольшое озерцо, и березовая рощица, уже начинающая зеленеть.