Наконец колдун поднял голову – она увидела приговор в его глазах и заледенела.
– Я не могу, – сказал он. Темный сделал шаг в сторону, покачнулся. Он был страшно бледен. – Не понимаю почему. Я делал препарат с тем расчетом, что он ослабит его, но не убьет – иммунитет Бермонтов должен был сыграть свою роль, – но, видимо, неверно рассчитал концентрацию. И сейчас болезнь еще сильнее. Простите, ваше величество.
– Отдайте подвеску, – безжизненным голосом потребовала Пол. Ей было холодно и тускло.
Рибер печально покачал головой, выдохнул, чернея и опуская плечи, быстро шагнул за щит, неуловимым движением руки открыл Зеркало – и бросил туда и подвеску, и склянку с кровью. Скорчился, рухнул на пол под топот рванувших к нему охранников, застонал, забился в конвульсиях – и затих.
В спальне снова стало оглушающе тихо. Солдаты расступались, открывая застывшей королеве обзор.
– Мертв, – сказала Люджина, прижимая пальцы к шее колдуна. – Клятва сработала. Мне очень жаль, ваше величество.
Полина сжала зубы, чувствуя, как отливает кровь от лица и деревенеет тело. Внутри звенела, разлетаясь на мелкие осколки, ее безумная надежда. Неужели проиграла?
Королеву повело, руки и ноги вдруг стали чужими, и она сделала назад шаг, другой, прислонилась к шершавой стене и начала сползать вниз. Рядом стоящий Свенсен вовремя среагировал – поддержал, отнес в гостиную, уложил на диван. Только чудовищным усилием воли Полина удержалась в сознании. И словно сквозь толстый слой стекла наблюдала, как появляется в покоях Игорь Стрелковский, как шумят рассерженные голоса, как проводит над ней руками капитан Дробжек – и тело становится легким, послушным. Полине принесли воды, что-то говорили, но она не понимала что. Из спальни ушли солдаты, унося на носилках тело колдуна. Рядом присела откуда-то взявшаяся матушка Демьяна, леди Редьяла. Потрогала невестке лоб, легко погладила по волосам, вздохнула сокрушенно и печально. Взяла за руку и поцеловала холодные пальцы, прижала к своей щеке. И четвертой Рудлог вдруг стало стыдно за свою слабость, за то, что разлеживается тут, как нежная барышня.
Четкость мыслей вернулась резко, будто включился свет. За полуоткрытой дверью в коридоре спорили мужчины, и иногда в разговор вступал спокойный женский голос.
– Вы не понимаете наших традиций, полковник! – рычащий голос, видимо, принадлежал Свенсену. – Для нас сначала государь, потом государство, а потом уже супруга короля! Она не имела права принимать подобное решение! Она женщина и обязана слушать мужчин!
– Но по вашему закону вы обязаны ей подчиняться в отсутствие монарха, – спокойно возражал Стрелковский. – Я понимаю, что у вас законы – это одно, а традиции – другое. Вы просто не привыкли к другим женщинам, подполковник. Я же служу семье Рудлог почти всю жизнь. И вам придется привыкать к некоторой… несдержанности и самостоятельности вашей королевы. Заклинаю вас: не пытайтесь на нее давить. В лучшем случае она просто разгневается. В худшем – сделает все наоборот. Самое верное – это спокойное, аргументированное убеждение. И не нужно ее винить. Как колдун проник в замок? Это ведь ваш промах, подполковник.
Короткое рычание и звук, будто когтями полоснули по дереву.
– Сам знаю, – неожиданно примирительно произнес Свенсен. – Все замковые коридоры охраняются, закрыты щитами, как и крыша… после некоторых событий.
Стрелковский хмыкнул.
– Сам замок – на скале, – продолжал подполковник Хиль. – Вы считаете, мы не думали накрыть его щитом полностью? Но это огромный объем, и из-за высоты и расположения закрытой окажется и площадь у замка, и часть домов. Щиты такой высоты и размера очень трудно сделать и поддерживать. До сих пор замок защищал себя сам: те, у кого получалось пробраться, не проходили защиту, а те, кто проходил, – только под нашим наблюдением. За исключением… – тут он осекся, и Стрелковский повторно хмыкнул.
– Я согласен с вами, что Полина поступила неосмотрительно. Но учтите тот шок, в котором она пребывает. Даже суток еще не прошло. Жаль, что она поддалась на обман…
– Он не врал, шеф, – сдержанно возразила Люджина. – Мне трудно было читать его, очень уж защищен, но, когда давал обещание – видимо, намеренно раскрылся. И он действительно пытался вылечить его величество.
Воцарилось молчание.
– Королеве придется встретиться со старейшинами, – наконец произнес Свенсен. – Я не знаю, какое решение они примут. Могут заключить под стражу.
– В интересах вашей страны, чтобы этой глупости не случилось, – настойчиво сказал Игорь Иванович. – Вряд ли дом Рудлог спокойно отнесется к аресту своей принцессы. Межгосударственный конфликт не нужен никому.
– Не нужен, – тяжело согласился командующий гарнизоном. – Я со своей стороны сделаю все, чтобы обеспечить молчание придворных и слуг, – уже отдал распоряжение придворному магу с помощниками подготовить магдоговора. Объясним народу Бермонта, что их величества уехали на медовый месяц, управление осталось на правительстве. С министрами это согласовано, все будут молчать. Но, сами понимаете, бесконечно без правителя страна не сможет…
Голоса понизились – пошло живое обсуждение дополнительных мер по защите замка.
– Долго они спорят? – прошептала Полина, садясь.
– Долго, – сказала леди Редьяла. – Я как раз зашла, когда тут кричали. Это они сейчас мирно разговаривают, а тогда чуть в грудки друг другу не вцепились. Поругаться успели уже. Два командира, множество охранников, а виновата женщина, – невесело улыбнулась она.
– Вы не осуждаете меня? – недоверчиво спросила молодая королева, прислоняясь к спинке дивана.
– Как я могу? – строго произнесла матушка Демьяна. – Это мой сын. И пусть я не в состоянии помочь ему и внутри меня все леденеет от ужаса, когда подхожу ближе, – я буду рада послужить тебе. И к тому же, – она поколебалась, – я была в часовне…
Пол стойко выдержала ее взгляд.
– Это ничего не значит, леди Редьяла.
– Я так и поняла, – королева-мать вздохнула. – Бедная смелая девочка… Как в детстве ты в него вцепилась, так и не отпустишь, да?
– Ни за что, – уверенно ответила Полина. – Матушка… а что такое с этой подвеской? Что в ней важного? Почему за ней охотились темные?
– А кто ж знает? – мать Демьяна махнула рукой. – Подвеска в нашем доме уже очень давно, почти пять веков. Случайно выяснилось, что она позволяет видеть прошлое и будущее, но только королю и только после поста и молитв. Пришла из Йеллоувиня вместе с принцессой, невестой будущего короля. Тогда в Йеллоувине чехарда была со сменой императоров – старого убил его собственный сын, сел править и через несколько десятков лет по дури своей решил завоевать Бермонт. В наших горах сильно не повоюешь, – она с гордостью усмехнулась. – Тогда восток Бермонта называли красными ледниками, потому что воины кланов и королевской армии вырезали захватчиков, а тела их сохранялись во льдах десятки лет. Мы-то свои горы знали, а они нет. Воевали долго, очень долго, пока император вдруг то ли косточкой абрикосовой подавился, то ли сталью, да только сел на трон его сын. И в знак примирения предложил обменяться невестами: мы ему – дочь короля, они нам – сестру императора. И с невестой прибыли богатые дары, в том числе и эта подвеска, оправленная в серебро. Тогда впервые и использовали Лунный глаз при коронации – невеста с поклоном вручала его мужу. А затем уже стало традицией. У нас особое отношение к традициям, Полина. Они выше короля.
– Не для меня, – Поля не собиралась оправдываться. Встала, подошла к двери, открыла ее. – Игорь Иванович, здравствуйте. Рада вас видеть. Подполковник Свенсен, я готова встретиться со старейшинами. Но только после обеда. Пока нет горничных, распорядитесь накрыть нам с матушкой, пожалуйста. – И, не успел берман и рта открыть, продолжила: – Выяснили, куда мог колдун отправить подвеску?
– Работаем, ваше величество, – мрачно сказал Свенсен. – Задача передана Управлению безопасности. Зеркало отследить невозможно, жил он в глухом лесу, поэтому с кем контактировал – непонятно. Но работаем.
Поля кивнула.
– И после разузнайте, где можно найти старого шамана… с ярмарки. Как же его звали? – она задумалась. – Хайке, Тайхе… точно, Тайхе!
– Тайкахе, – поправил ее берман. – Я знаю, где его искать, но придется облететь много стойбищ на самом севере. И вряд ли он пойдет во дворец, ваше величество, старик очень не любит города. Удивительно, что он прибыл на ярмарку.
– Найдете – доложите мне, сама к нему слетаю, – с нетерпением произнесла Полина. И, увидев упрямый взгляд бермана, резко предупредила: – И не спорьте со мной, богов ради!
Стрелковский усмехнулся, глянул на коллегу.
– Вам бы отдохнуть, госпожа, – с некоторым даже отчаянием сказал Свенсен.
– Некогда, некогда мне отдыхать, подполковник, – зло ответила Полина. – Потом. Демьян проснется, и наотдыхаюсь. Делайте, что говорю!
Игорь Иванович застыл: так похожа она в этот момент стала на Ирину с ее резкой, беспрекословной манерой говорить и двигаться – как тогда, когда она, сжимая кулаки от ярости, твердила ему в лицо: «Нет, Игорек, мы еще повоюем!»
– Так точно, ваше величество, – берман поклонился. – По поводу обеда я сейчас распоряжусь. Горничные скоро появятся.
Несостоявшийся завтрак Полина компенсировала обедом. Первые куски казались безвкусными, зато потом открылся такой волчий аппетит, что матушка Демьяна, скромно наслаждающаяся супом, только диву давалась. После обеда сразу потянуло в сон, но Пол встряхнулась – нужно было еще пережить встречу со старейшинами.
Ее уже ждали. В большом зале для советов, не тронном, слава богам. Кроме старейшин, расположившихся за длинным столом, были здесь и министры, и военные – все, кто имел отношение к управлению государством. Все они встали, сдержанно поклонились вошедшей в сопровождении Стрелковского королеве.
В воздухе отчетливо витали растерянность и неодобрение.
– Я готова вас выслушать, почтенные, – Полина села за стол, подождала, пока устроится рядом Игорь Иванович. – Пожалуйста, начинайте.