– Дешевые украшения должны дать хорошую прибыль, – предположил Норманн.
– Глиняные и деревянные бусы? Это любой дикарь способен самостоятельно сделать.
– Я возьму на себя первую экспедицию, – решился Норманн. – Надо разведать неведомые земли и узнать торговые приоритеты.
Он не хотел этого, не нужна ему Африка, но еще меньше желал видеть за своей спиной ганзамистра Конрада фон Аттендорна. Завернуть Ганзу в Америку? Нет, это будет чрезмерная информация, причем от одного человека. Заподозрят, причем сразу отведут в подвал. Сам расскажешь и о портале, и о средней школе в деревне, и о количестве пограничных кораблей на границе с Норвегией. После этого костер под ногами встретишь с явным облегчением. Придется убалтывать итальянцев, у них свои интересы, никак не складывающиеся с интересами Норманна. Хочешь не хочешь, а придется заниматься изобретением собственного корабля. Лучше построить сразу галеон. Остался один крошечный нюанс, как это сделать, – галеон он видел только в качестве модели. И рассматривал его просто как красивую игрушку, а не с интересом будущего кораблестроителя. Занесла нелегкая в этот портал! Знал бы, встал на дороге и поспал до рассвета, днем в это марево можно нырнуть только с дури.
Дальнейшая беседа с господами купцами пошла без напряжения, Норманн много шутил, а иногда и пугал. Над картой Индийского океана вспоминал различные страшные истории о злобных осьминогах и гигантских рыбинах. Только реальной информации рассказать не мог, да и люди еще не знали о существовании морских пассатов и муссонов. И тропические ураганы пока оставались за гранью фантазии самого просвещенного европейца. Вопросы элиты ганзейских купцов приобрели более прагматичный характер. Их интересовал рельеф побережья, преобладающая растительность, близость гор, рек и пустынь. Норманн отвечал честно: если что-то припоминалось из старой школьной карты, объяснял без утайки, если не знал, то без лукавства так и говорил. Судя по всему, Бертрам Гидебей и его друзья остались довольны, расставались с дружескими объятиями и с пожеланиями удачи и скорой встречи.
Драккары впряглись в буксирный трос и поволокли судно вниз по реке. Норманн стоял на крыше маленького дощатого домика, который впоследствии назовут рубкой. Конрад Эйзен зажал под мышкой рулевое весло и правил в кильватер драккару. Отход чуть было не превратился в скандал из-за значительной прибавки бесплатных пассажиров.
– Шушун! – Норманн остановил суетящегося старшину корабелов. – Откуда у нас столько женщин?
– Ты о чем, боярин?
– Вон на борт корабля забирается толпа красоток.
– А, ты о своей прислуге!
– Не темни! Мне полсотни девок не надо!
– Я отсюда не вижу, ты толком объясни.
– Правду говори! Для меня ты взял пятерых девок и пятерых парней, а на палубу поднимается целый взвод красавиц.
– Ты, что ли, о шлюхах беспокоишься?
– О каких еще шлюхах? Решил для нищих рыбаков бордель открыть?
– Ох, боярин! Ты сотню немецких солдат домой везешь, а дальше своего носа смотреть не хочешь.
– Для них шлюх набрал?
– Они-то и на самом деле портовые потаскушки. К тебе пошли по доброй воле, половину определил кухарками, остальных – в прачки.
– В деревнях своих кухарок не найдется?
– Ты в монастыре жил? Ждешь сражений своих воинов с селянами?
– С чего так решил?
– Солдаты обязательно изнасилуют чью-нибудь жену или дочь, в ответ вся деревня с дрекольем прибежит.
Норманн вынужден был признать правоту Шушуна и поблагодарить его за предусмотрительность. Простая житейская истина как-то прошла мимо его сознания. Войско охраняет земли от врагов, служит своему господину, оберегает его, а потребности солдата, обычного молодого мужчины, остались за пределами внимания. Вся забота ограничилась рамками: оружие, амуниция, еда и жилье. Долго не проживешь, если смотреть на воинов как на безликую серую массу, они сами о себе напомнят, причем ударом в спину.
Окружающий Норманна мир совершенно не подходил под привычные книжные описания. Взаимоотношения людей основаны на силе и непонятных правилах, причем именно правилах, а не законах. В последний перед отходом день снова состоялась встреча с именитыми купцами Любека. На этот раз «председательское» место занял Маркварт фон Косфилд, а разговор шел по поводу поставки товаров из Новгорода. Улучив момент, Норманн задал вопрос по поводу ограбленного купца из Полоцка.
– Господа, почему его ганзейская бирка была признана фальшивой?
– Она таковой и являлась! – Казалось, что фон Косфилд искренне удивился вопросу.
– Но почему? По слухам, купец из Полоцка получили ее в Рижской конторе Ганзы.
– Нам известны законы Риги. В Братство Черноголовых принимают только немцев, а он иностранец.
– При чем здесь членство в Братстве и в Ганзе?
– Региональные конторы Ганзы создаются местными гильдиями. Братство Черноголовых является гильдией купцов.
– Возможно, он вступил в Ганзейский союз через другую гильдию.
Вопрос вызвал дружный смех, а ответил Николаус Шонек:
– В каждом городе только две гильдии, большая и малая. В большую входят купцы, малая состоит из ремесленников.
– Разве не может быть гильдии кузнецов?
– Кузнецы объединяются в союз, который выделяет одного представителя в малую гильдию.
– В большой гильдии только немцы, в малой – все остальные. Я правильно понял?
– Членами гильдий могут стать только немцы. Туземцам запрещено заниматься торговлей и ремеслами.
– Сколько же в Риге немцев?
– Примерно триста человек, а всего в городе проживает около восьми тысяч.
– Коренные жители могут взбунтоваться, за ними явное большинство.
– Уже нет, проучили. А бунт был сорок лет назад.
– Бунтовщики захватили город?
– Даже успели разрушить рыцарский замок.
– Кара была жестокой?
– Более чем жестокой, их заставили выплатить стоимость замка, затем построить новый. После чего выгнали за городские стены.
– Рига осталась без жителей?
– Почему же. Ганза не платит церковной десятины, поэтому всегда найдутся желающие поселиться в городе.
– Там сейчас спокойно? Я планирую зайти в Ригу, и не хотелось бы нарваться на войну.
– Семь лет назад полоцкие воины захватывали замок Динамюнде, но сейчас воцарился мир и покой.
– Замок далеко от Риги?
– В устье реки, километров пятнадцать от города. Тевтонский орден по своим обязательствам защищает наше судоходство.
– Зачем Полоцку замок в устье Двины?
– Захотели беспрепятственно выходить в море.
Норманн вспомнил Ригу, старый город действительно несколько в стороне от Двины и не может препятствовать проходу по реке. Так, так, так, а в рассказе фон Косфилда явная нескладушка!
– Если членами Братства Черноголовых могут быть только немцы, я не могу понять причину, по которой мне дали Ганзейскую бирку.
– Во-первых, Братство Черноголовых только на восточном берегу Восточного моря. Во-вторых, вы в Любеке.
– И какие здесь преимущества?
– В Ганзейский союз кроме немцев входят греки, французы, голландцы, датчане. Приехав сюда, вы поступили абсолютно правильно.
– А Готландский союз принимает иностранцев?
– Нет, это замкнутый союз, членами которого являются только выходцы с северных островов Восточного моря.
– Их зовут аландцы? – Норманн вспомнил хвастливый рассказ одного из финнов, когда он был на яхте в городе Мариенхамн.
– Да какая разница! В любом случае их дни сочтены.
Низкие, заросшие камышом берега реки Траве постепенно уходили назад, впереди появилась серая полоса Макленбургской бухты. Надоела вся эта дурамуть, быстрее домой, в родные и понятные края.
Глава 11Правила мореплавания
Море встретило устойчивым юго-западным ветром, хмурым небом с низкими облаками и осенним дождем. Норманн в буквальном смысле слова не находил себе места. Еще в Любеке решили, что он вместе с учителем немецкого языка поселится в капитанской каюте. Хорошая задумка превратилась в настоящую пытку, господин Хинрих Пап надоедал с утра до вечера. Преследуя своего ученика, он показывал на различные предметы или действия, комментируя на немецком языке. Подъем с кровати начинался с утренней молитвы, за обедом, прежде чем взяться за ложку, требовалось прочитать благодарственную молитву, а перед сном – вечернюю. Здесь Норманн быстро нашел лазейку, уловив в молитвах отзвуки итальянских слов.
– Я православный и не должен читать католические молитвы, – решительно заявил Руслан.
– Карашо, карашо, молитесь по-русски. – И Пап протянул Молитвослов.
Тоска, как все это прочитать? Совершенно непонятные слова с непонятными буквами, но немец не отставал и внимательно следил за соблюдением церковных правил. Завтрак заканчивался диктантом с последующим разбором написанного текста, причем разбор шел на немецком языке. В школе он якобы учил английский язык, в училище – немецкий, на поверку не знал ни того ни другого. При желании можно припомнить несколько французских слов, приклеившихся при общении с Люси, но Руслан не был уверен в истинном их значении. Попытка сбежать под предлогом осмотра трюма, привела к экзамену в общении со своими подданными. Они что-то просили, объясняли и благодарили, а он ни ухом ни рылом. Учитель, настоящий гад, стоял и посмеивался. Осмотр трюма дал понимание причин, по которым грузы перевозят в бочках. По деревянным бортам нет-нет да и стекали капельки воды, а внизу плескались лужицы. Днище прикрыто деревянными щитами, но сырость-то осталась, вот и перевозят основные товары в бочках.
– Dieses Wasser[37]. Повтори!
– Wasser[38], – послушно повторял Норманн.
– Dieser mast[39]. Повтори!
– Mast[40].
– Dieses Segel. Wiederholen Sie die!