Паддингтон с большим уважением относился к инструкциям, но уже не раз замечал, что в них, как правило, написано про всё на свете, только не про то, что ему нужно.
На последней страничке, между прочим, говорилось, что перед обладателем машинки фирмы «Сама-Шиот» открываются бескрайние горизонты. Пока что Паддингтон видел на своём горизонте только два более или менее утешительных обстоятельства: Брауны вернутся не скоро, а мистер Карри вряд ли рискнёт высунуться из дому в таком неприличном виде.
Паддингтон был не из тех медведей, что отступают без боя, поэтому он взял ножницы и без особой надежды принялся ковырять один из швов.
Как ни странно, его старания тут же увенчались успехом: один рывок – и пояс распоролся пополам. Тогда Паддингтон решил ещё раз дёрнуть за свободную нитку, но это оказалось уже лишним: раздался треск и брючина одним махом разъехалась до самого низу.
А потом, когда он ещё раз дёрнул за ту же нитку, а может быть, и за другую, одна штанина вовсе отвалилась и осталась одиноко лежать на столе.
Паддингтон на всякий случай задёрнул занавески, зажёг ночник и внимательно осмотрел штанину. Он уже пожалел, что не выбрал для начала какие-нибудь захудалые штаны, а сразу же взялся за тёмно-синие в мелкую полоску брюки от лучшего костюма мистера Карри.
Впрочем, через некоторое время он изменил точку зрения: синие брюки, по крайней мере, аккуратно разделились на два куска, чего вовсе нельзя было сказать о брюках старых и поношенных.
Но настоящие сложности начались, когда Паддингтон попытался заново стачать некоторые половинки. Это оказалось куда труднее, чем он думал. Раньше ему доставались тонкие, послушные ткани, а брюки мистера Карри все как на подбор были из толстой, плотной материи. На поясе оказалось столько складок, что Паддингтон скоро сбился со счёта и с большой натугой крутил ручку. С горя он даже попытался зажать её в ящике стола и поворачивать саму машинку, но тут раздалось зловещее «трын!», и иголка сломалась.
Да, дела шли хуже некуда. Паддингтон трудился не покладая лап, лишь наскоро перекусив куском булки с мармеладом, и всё же результаты не радовали даже его самого, а уж как мало они обрадуют мистера Карри, не хотелось и думать.
Коллекция, которую он мог предоставить на выбор своему соседу, получилась примерно такая: брюки без пояса с карманами наружу; брюки с большой прорехой сзади; серые фланелевые шорты со штанинами разной длины; несколько пар брюк со штанинами разного цвета и целый набор лоскутков, которые ни на что не пригодились.
Паддингтон не брался сказать заранее, какие брюки выберет мистер Карри, но точно знал, что в любом случае он вряд ли придёт в восторг и уж тем более не станет платить по пятьдесят пенсов за пару.
Медвежонок понуро оглядел груду обрезков. От отчаяния ему даже пришла в голову дикая мысль позвонить мистеру Карри, изменить голос и попробовать всё объяснить, но тут он вспомнил, что у того нет телефона.
Однако эта мысль натолкнула его на другую, и, заглянув ещё раз в инструкцию, Паддингтон помчался вниз.
На последней странице обложки он заметил надпись: «Что делать, если вы совсем отчаялись», а чуть ниже – адрес службы ремонта фирмы «Сама-Шиот», куда можно написать письмо в безвыходной ситуации.
Паддингтон очень надеялся, что безвыходные ситуации не перевелись за долгие годы, служба эта по-прежнему существует и у неё появился телефон. И ещё медвежонок был абсолютно уверен, что ситуации безвыходнее там не встречалось за всё это время!
Механик из службы ремонта фирмы «Сама-Шиот» изумлённо оглядывал комнату.
– Ну и разгром! – проговорил он сочувственно. – Что же ты натворил?
– Я переделывал брюки мистера Карри и сам попал в переделку, – ответил Паддингтон. – У меня осталось очень много лишних штанин…
– Вижу, – кивнул механик, подбирая с пола целую охапку. – Только, понимаешь ли, – продолжал он не совсем уверенно, – это, вообще-то, не совсем по нашей части. Подтянуть болтик-другой – это мы можем…
– Я уже пробовал потянуть нитку-другую, – грустно отозвался Паддингтон, – но ничего хорошего из этого не вышло…
Механик искоса взглянул на медвежонка и вдруг застыл на месте.
– Это твоё? – спросил он, указывая на швейную машинку.
– Моё, – кивнул Паддингтон. – Мне её мистер Крубер подарил. Правда, она довольно старая и вам, наверное, не очень понравится…
– НЕ – ОЧЕНЬ – ПОНРАВИТСЯ?.. – Механик распахнул дверь и заорал не своим голосом: – Джим! Джим! У этого медведя наша Первая Модель!
По лестнице прогрохотали шаги, и в комнату влетел второй механик. Паддингтон совсем перестал понимать, что происходит, но, главное, хоть что-то начало происходить. Он битый час звонил в разные места и объяснял, что к чему, прежде чем сумел отыскать службу ремонта «Сама-Шиот» и вызвать оттуда механика. Впрочем, и на эту службу у него не было особой надежды, и теперь он слушал, разинув рот.
– То ли ещё будет, когда узнает наш мистер Бриджес! – ликовал механик, направляясь к двери. – Да он голову потеряет от счастья! Вот увидишь!
– Вряд ли увижу, – вздохнул Паддингтон. – Я, наверное, тоже голову потеряю, потому что мистер Карри мне её оторвёт, когда узнает про свои брюки.
Пусть даже в отдалённом будущем и наметился какой-то просвет, ближайшее будущее по-прежнему не сулило Паддингтону ничего хорошего. Так оно и оказалось. Гневный вопль, который долетел из дома мистера Карри, когда механик принёс ему свежие новости, звенел у медвежонка в ушах всю дорогу до улицы Портобелло. Он облегчённо вздохнул, только когда добрался до надёжного укрытия – лавки мистера Крубера.
Паддингтон забрался на диванчик, чтобы отдышаться, а мистер Крубер спешно сварил какао, и через несколько минут они устроились, как обычно, в шезлонгах на тротуаре.
Тогда мистер Крубер уселся поудобнее и внимательно выслушал длинный и довольно сбивчивый рассказ об утренних событиях.
Когда Паддингтон дошёл до конца, мистер Крубер удивился ничуть не меньше, чем он сам.
– Как здорово, что эта рухлядь оказалась такой ценной, – проговорил он. – А я бы ни за что не догадался. Вот видите, и в моём деле никогда не поздно поучиться.
– Механик сказал, что это их Первая Модель, – многозначительно сообщил Паддингтон. – Может быть, вообще первая машинка, которую они сделали. Они уже давно ищут такую для своего музея, так что она, должно быть, ужасно дорого стоит.
– Самое главное, что они предложили бесплатно перешить брюки мистера Карри, – усмехнулся мистер Крубер, наливая по этому поводу по второй чашке какао. – А то пошли бы от нас клочки по закоулочкам. По-моему, мистер Браун, вам очень повезло. Вот рассудите-ка, – добавил он, – не урони вы деньги в канаву, ничего этого и не случилось бы. Большое порой начинается с маленького.
Паддингтон согласно кивнул сквозь пар над чашкой и украдкой потянулся к своему карману.
Мистер Крубер понял, что у него на уме.
– Нет, мистер Браун, боюсь, если вы нарочно положите деньги в канаву, ничего не получится, – тактично заметил он. – Видите ли, молния редко дважды попадает в одно и то же место, хотя судьба и преподносит порой очень забавные сюрпризы.
Паддингтон подумал и решил, что мистер Крубер абсолютно прав: не стоит рисковать без особой надобности.
– И потом, я не хотел бы, чтобы молния попала даже в брюки мистера Карри, – объявил он. – Особенно пока их не починили!
Глава третьяСкачка во весь дух
Паддингтон натянул поводья, остановил лошадь и в изумлении уставился на судью.
– У меня четыреста пятьдесят два штрафных очка? – воскликнул он возмущённо. – Но я проехал всего один круг!
– Там было двенадцать барьеров, – медленно и отчётливо выговаривая слова, ответил Рад Чизмен. – Вы сбили их все – это уже сорок восемь штрафных очков. Плюс четыре за то, что через последний барьер вы проехали ещё раз, задом.
– А кроме того, – добавил он веско, глядя вниз, на жалкие останки растоптанной шляпы, – ваша лошадь наступила на мой лучший цилиндр, который я сегодня собирался надеть на приём. Вот вам и ещё четыреста!
Мистер Чизмен был не в духе. Когда он заносил Паддингтоновы «успехи» на доску, выражение его лица абсолютно не соответствовало имени: чувствовалось, что он совершенно не рад такому обороту дела и вообще предпочёл бы вовеки не слышать о школе Святого Христофора и всех её учительницах и ученицах, не говоря уж о Паддингтоне.
Происходило всё это в день окончания четверти в школе, где училась Джуди. В этом году директриса мисс Гримшо решила вместо традиционных поздравлений и речей устроить спортивный праздник, чтобы собрать деньги на строительство нового бассейна[4].
В программе были всевозможные конные состязания, и в двух самых главных заездах – первом и последнем – могли участвовать все желающие, в том числе родители, родственники и друзья учениц.
Участникам соревнований выдали специальные листы, на которые нужно было собрать как можно больше подписей. Подписавшиеся обязались заплатить небольшую сумму за каждый удачный прыжок.
Брауны приехали довольно рано, и Паддингтон, который решил участвовать в обоих заездах, без устали бегал по стадиону со своим листом.
Школьные подруги Джуди хорошо знали медвежонка, поэтому оба четвёртых, пятый и шестой классы уговорили всех своих родных и близких поддержать именно его. Суммы были самые разные – от пятидесяти пенсов до фунта за каждый прыжок. Паддингтон собрал столько подписей, что его удачное выступление могло бы стать значительным подспорьем для нового бассейна.
Судить и комментировать соревнования, ко всеобщей радости, согласился Рад Чизмен, знаменитый олимпийский чемпион. Солнышко ярко светило в голубом небе, звонко цокали копыта, гомонили зрители, поскрипывали бессчётные корзинки с провизией – словом, день начался очень славно.