Последнюю фразу вахтёр произнёс довольно громко, нарочно обернувшись в сторону склада, но Паддингтон был слишком занят и ничего не услышал. Неожиданно оказалось, что работать на мармеладной фабрике очень здорово. Он уже вымыл и сложил в сторонке почти все маленькие бочки и теперь, очень довольный, сидел на чемодане и высчитывал свой заработок на клочке мармеладной этикетки.
Когда мастер и сторож удалились, Паддингтон налил себе из термоса какао, не спеша выпил и задумчиво поглядел на здоровенный штабель больших бочек, который возвышался в дальнем конце двора.
С маленькими бочками всё было довольно просто: если не считать некоторых особенно противных корочек, которые приходилось отскабливать, достаточно было залезть внутрь и побрызгать водой на стенки. С большими всё обстояло куда труднее.
Во-первых, они были слишком велики. Во-вторых, он не нашёл ни лесенки, ни подставочки – словом, ничего, чтобы забраться наверх.
Паддингтон отложил шланг, выбрал доску подлиннее и просунул между двумя бочками в самом основании штабеля. Утром всё случилось так быстро, что он не успел ничего толком сообразить, однако твёрдо запомнил слова мастера: на мармеладной фабрике всегда лучше начинать с самых низов.
Паддингтон посильнее надавил на доску, и тут сверху донеслось какое-то громыхание. Паддингтон не особенно любил грозу, поэтому встревоженно посмотрел на небо и решил поторапливаться. Гром гремел почти над самой головой, а ему хотелось успеть как можно больше, прежде чем хлынет дождь.
Медвежонок и не подозревал, что не его одного встревожила внезапная перемена погоды. Сам сэр Хантли Мартин, который стоял на помосте и произносил речь, обеспокоенно поглядел на небо. День для февраля был довольно тёплый, да и вообще грозы зимой бывают крайне редко, но громыхание ему совсем не понравилось.
– Только этого нам и не хватало! – буркнул он в микрофон.
Надо сказать, что вид у сэра Хантли Мартина был довольно несчастный. Неприятности начались ещё утром: знаменитая кинозвезда, которая должна была открывать новый цех, заболела и не смогла приехать. Гроза могла окончательно испортить церемонию.
Несколько раз он открывал рот, чтобы продолжить речь, но каждый раз его прерывали раскаты грома. Даже зрители заволновались, а миссис Бёрд, которая сидела в первом ряду, на всякий случай вытащила зонтик.
– Хотела бы я знать, куда запропастился Паддингтон, – проворчала она. – Говорила я ему, чтобы взял плащик!
– Думаю, он под крышей. Застрял на каком-нибудь мармеладном складе, – отозвался мистер Браун.
– Если он не поторопится, то пропустит церемонию, – заметила миссис Браун. – И очень огорчится!
Мистер Браун снова устремил взгляд на помост.
– Если сейчас хлынет дождь, то никакой церемонии вообще не будет, – заметил он.
– Вот это да! – внезапно закричал Джонатан, указывая в сторону склада. – Смотрите!
– Силы небесные! – ахнул сэр Хантли, посмотрев в ту же сторону. – Это вовсе не гром! Это бочки!
Зрители застыли в изумлении. Несколько бочек уже катились, подпрыгивая, по площади, а когда сэр Хантли заговорил, ещё несколько штук сорвались с верхушки штабеля и с громким треском посыпались вниз.
– Берегитесь! – заорал мастер. – Сейчас весь штабель рухнет!
Не успел он договорить, как грохот превратился в рёв, гора бочек разом обрушилась, и на глазах у остолбеневших гостей через ворота на площадь хлынул деревянный водопад. Впрочем, почти все бочки остановились на приличном расстоянии, лишь немногие подкатились прямо к ногам зрителей, а одна, точно живая, всё подскакивала и подскакивала и наконец с громким треском врезалась в помост.
– Батюшки! – вскричала миссис Бёрд, когда из-под обломков показались знакомая шляпа и знакомые уши. – Это Паддингтон!!!
– Это же медведь, которого я утром принял на работу! – удивился мастер.
– На работу? – не поверил своим ушам сэр Хантли. – Но он же мой гость! Слава богу, мишутка цел, – продолжал он, спрыгивая с помоста. – Я не знаю, дорогой, в чём дело, но, если бы с тобой что-то случилось на моей фабрике, я бы никогда себе этого не простил!
– Ты молодчина, что не растерялся и прыгнул в бочку, – похвалила миссис Бёрд. – А то ещё неизвестно, чем бы всё это кончилось!
– Я с самого начала был в бочке, миссис Бёрд, – признался Паддингтон. – Я услышал грохот и забрался в бочку, чтобы меня не убило громом.
– Но что, скажи на милость, всё это значит? – поинтересовался сэр Хантли.
– Наверное, мне не надо было начинать с низов, – грустно сказал Паддингтон, вставая и отряхиваясь.
У него было ощущение, что он разом прокатился на карусели, колесе смеха и американских горках. Даже стоять было как-то неловко, точно с каждым шагом лапы всё глубже и глубже увязали в земле.
– Осторожнее! – закричала вдруг миссис Бёрд, – Не испорти мемориальный цемент!
– Мемориальный цемент? – ошарашенно повторил Паддингтон и уставился на свои задние лапы.
Сэр Хантли Мартин стремительно шагнул вперёд и осторожно снял медвежонка с квадратика сырого цемента.
– Дамы и господа! – возвестил он, жестом требуя тишины. – Полагаю, что торжественный момент настал: разрешите здание нового цеха считать открытым.
Грянули аплодисменты, а сэр Хантли добавил:
– В конце концов, что особенного в том, что новый цех открывает кинозвезда? Таких цехов на свете полным-полно. А многие ли могут похвастаться отпечатком настоящей медвежьей лапы?
Когда стихли аплодисменты, Паддингтон ещё раз осмотрел цементный квадратик.
– Я вам могу сколько хотите отпечатков наделать, сэр Хантли, – предложил он. – У медведей это очень хорошо получается.
– Э‑э… спасибо, дорогой, – тактично отказался сэр Хантли. – Думаю, пока хватит. Всё хорошо в меру. А мы, кстати говоря, не в меру задержались, – добавил он, взглянув на часы. – Чай давно ждёт. По такому случаю мы сделали специальный Директорский Мармелад.
– Директорский Мармелад? – облизнулся Паддингтон. – Я такого ещё никогда не пробовал!
– В нём больше корочек, чем в обычном, – доверительно сообщил сэр Хантли и повёл медвежонка к главному зданию. – Я бы очень хотел узнать, как он тебе понравится.
Пробираясь между обломками изувеченных бочек, миссис Бёрд многозначительно посмотрела на остальных.
– Я знала, что медведи всегда падают на все четыре лапы, – проговорила она, – но надо быть таким медведем, как Паддингтон, чтобы упасть точнёхонько на квадратик мемориального цемента!
– Да ещё попробовать в награду Директорский Мармелад, – напомнила Джуди. – Не забывайте об этом!
Глава третьяКак Паддингтон вылетел в трубу
Паддингтон стоял посреди столовой и удивлённо озирался.
Ещё рано утром, когда миссис Бёрд принесла ему завтрак в постель, он заподозрил, что в доме происходит что-то необыкновенное. Завтрак в постель в будний день мог означать только одно: миссис Бёрд нужно, чтобы он не путался под ногами. Снизу с самого рассвета долетали какие-то скрипы и шорохи, и он был готов увидеть почти что угодно – но только не то, что увидел.
Дом Браунов, как правило, содержался в безукоризненной чистоте, но сегодня столовая выглядела так, словно по ней только что пронёсся ураган. Вся мебель была сдвинута в один угол. Тут же стоял ковёр, скатанный в трубочку. С окон исчезли занавески, а со стен – картины. Камин не топился, и, если бы не электрический обогреватель,[4] было бы совсем холодно.
– У нас сегодня генеральная уборка, – сообщила миссис Бёрд.
– Гениальная уборка? – удивился Паддингтон. – А куда убирают гения?
– Гений тут ни при чём, – рассмеялась миссис Браун. – «Генеральная» – значит во всём доме, сверху донизу. На очереди твоя комната.
И больше мы откладывать не можем!
– Кстати, о делах, которые больше нельзя откладывать, – заметила миссис Бёрд, направляясь к дверям, – если мы сейчас же не пойдём и не купим эти занавески, вся семья останется без ужина.
– Как вы думаете, взять его с собой? – спросила миссис Браун, выходя следом за миссис Бёрд в прихожую. Паддингтон остался в столовой, чтобы без помех разобраться, что к чему. – Ему всегда удаётся купить хорошую вещь по дешёвке.
– Нет, – твёрдо ответила миссис Бёрд, – ни в коем случае. Весенняя распродажа – не время, чтобы водить медведей по магазинам. Обязательно что-нибудь стрясётся. Лучше уж мы заплатим подороже, а он пускай остаётся и присматривает за домом.
С этими словами миссис Бёрд поспешила наверх. Миссис Браун проводила её взглядом, полным сомнения. Безусловно, в одном миссис Бёрд была права: походы с Паддингтоном в магазин частенько оканчивались неприятностями, но мысль о том, что он останется один в доме, где в разгаре генеральная уборка, вызывала куда более серьёзные опасения.
– Ну и денёк сегодня, – вздохнула миссис Браун, когда сверху донёсся стук молотка. – Строители чинят крышу, Генри собрался чистить трубу, да ещё и генеральная уборка… Ох, добром это не кончится!
– Наверняка, – подтвердила миссис Бёрд, спускаясь с лестницы и надевая шляпку. – Только не переживайте заранее, этим делу не поможешь. Да, а где этот медведь? Я ещё не дала ему указания.
– Тут я, миссис Бёрд, – откликнулся Паддингтон, выскакивая в прихожую.
Миссис Бёрд покосилась на него с подозрением. Что-то очень уж ярко блестели у него глаза. Впрочем, к счастью для Паддингтона, она была слишком занята и не стала его расспрашивать.
– Сосиски и салат на подносе, – сказала она. – Пудинг с патокой на плите – только смотри не подпали усы, когда будешь зажигать газ. И следи, чтобы он не подгорел. Я не хочу, чтобы к нашему приходу весь дом пропах дымом.
– Хорошо, миссис Бёрд. А можно, я пока тоже немного поубираюсь? – с надеждой спросил Паддингтон, провожая их к дверям. – Я ещё никогда не делал гениальной уборки!
Миссис Браун переглянулась с миссис Бёрд и ответила:
– Можешь, если хочешь, вытереть пыль. Только не перетруждайся. И не таскай ничего тяжёлого, а то надорвёшься. Боюсь, пару дней нам придётся есть на кухне, пока ми