Глава 30
Девин воткнул булавку в верхнюю часть фотографии, прикрепив её к пробковой доске на стене. Путь от двери для сотрудников банка до хранилища был четко обозначен. В углу находилась комната отдыха. Он повесил чистый лист бумаги, чтобы показать, где коридор проходит мимо комнаты снабжения к двери, ведущей в переулок и к мусорному контейнеру.
Рассел вошёл с улыбкой на лице. То ли он был вечно счастлив, то ли обретение пары сделало его таким.
Девину не было знакомо это чувство. Он ждал её годами и объездил всё, что только можно, в поисках. Его кот хотел иметь семью, чтобы любить её и прижиматься к ней. Его сердце хотело того же. Чтобы не сойти с ума, он, как и многие другие трудоголики, зарылся в работу. Его мать, упокой Господь её душу, всегда говорила ему быть терпеливым. Судьба приведёт его к ней. Надо иметь веру.
Не так давно его вера во все была разрушена. Перевод сюда буквально спас ему жизнь.
Он вздохнул. Не хотелось туда возвращаться. В то время ему было очень плохо, но он смог выбраться из этой ямы, в том числе благодаря новому окружению. Теперь он хотел сделать всё возможное, чтобы защитить тех, кто дал ему второй шанс. Ответ был так близок…
Рассел бросил в него ещё один бумажный шарик.
— Эй, кот. Ты выглядишь так, будто у тебя сейчас случится коронарный приступ. Пойдём со мной на счастливый час и выпьем по паре кружек пива. Разберём твоё дело.
Он собирался поступить как обычно и отказаться от всего, что отвлекало бы от работы, но Рассел не закончил говорить.
— И, если ты скажешь мне «нет», клянусь Богом, я притащу сюда всех своих сестер, их друзей и кузенов с пятнадцатью пиццами и позволю им всю ночь рассказывать тебе о своей сексуальной жизни.
Он рассмеялся и поднял руки в знак поражения.
— Хорошо, Майер. Ты покупаешь первый раунд.
— Ух-ху. Ты его получил. Поехали, — Рассел похлопал его по спине. — Приятно снова иметь приятеля по пиву. Но, к сожалению, я нашёл свою пару, так что тебе придется найти другого приятеля.
Девин нахмурился.
— Разве ты не должен быть с ней?
— Да, — начал Рассел, — но только после того, как моя квартира станет безупречной. Соседские детишки завтра уберут за двести баксов. Они говорят, что очень крутые. У них даже есть мойка для ванной комнаты на нижнем этаже.
— Это та, где ты не сидишь?
Рассел издал громкий смешок.
— Чувак, у тебя память как у кашалота.
Кашалота? Девин не был уверен, как к этому отнестись. Зная несколько вещей, которые, казалось, занимали все мысли Рассела, — секс и ещё раз секс, — он подумал, не была ли вся шутка в кашалоте (прим. перев. — игра слов, «кашалот» по-английски «Sperm»).
— Почему кашалот, а не слон?
— У кита самый большой мозг — семнадцать фунтов. Значит, больший мозг… большая вместимость… может больше запомнить. Понятно?
Девину хотелось рассмеяться над этим безумным сравнением, но он оставил смех при себе.
Рассел ещё раз хлопнул его по спине, когда они вышли из дверей отдела и направились в бар на соседней улице.
— Я понимаю, почему ты решил, что слон может подойти. У слона самый большой член среди всех сухопутных животных. Шесть футов в длину. Представляешь?
Нет. Он не хотел представлять.
Рассел поднял руку над головой.
— Такой же большой, как я.
Вот чёрт. Его новый друг попал прямо в точку.
— Значит, если бы кто-то назвал тебя членом, то был бы прав?
Рассел остановился и согнулся от смеха.
— Черт, чувак. Это было здорово, — он схватился за живот от сильного смеха. — Но, если это когда-нибудь станет известно, я натравлю на тебя свою незамужнюю кузину. Она симпатичная, но злобно кусается.
Дойдя до входа, Рассел придержал дверь для Девина, и они оба вошли в тусклое помещение с громкой музыкой. Каждый из них сел на табурет у бара и заказал пиво. После долгого глотка Рассел откинулся на спинку стула.
— Ладно, парень. Что это у тебя в мозгах за лапша? Выкладывай подсказки, и пусть Рассел покажет тебе свет.
Переминаясь с ноги на ногу, двое перечисляли возможные связи, перебирали в уме причины, по которым женщина могла быть голой — по мнению Рассела, она, вероятно, принадлежала к колонии нудистов, которые каждое лето ходили на пляж. Не то чтобы он входил в эту группу. Ему запретили участвовать в них после того, как он как-то заставил рыбу укусить за член главного нудиста на озере. Потребовалось накладывать швы. Медсестры несколько дней смеялись, когда лечили парня.
— Давай найдём столик потише, — проговорил Девин. Рассел заказал ещё два пива и повёл их к пустому столику в дальнем углу.
— О чём думаешь? — спросил Рассел.
— Помню, в офисе менеджера в ювелирном магазине на полу лежали одеяла, которые выглядели так, будто на них спало маленькое животное. А ты пошутил, что от тебя пахнет кошкой.
Рассел поднял палец.
— Если правильно помню, я сказал «киской».
— Да, но ты имел в виду кошку, — Девин сделал паузу и задумался. — Ты ведь не имел в виду кошку, верно? — Рассел стукнул по столу шлепком и рассмеялся. Даже Девин не мог отрицать юмора.
— Вообще-то я имел в виду кошку, — его лицо стало серьёзным. — Большинство из вас, кошек, пахнут примерно одинаково. Но есть тонкости, благодаря которым каждая кошка пахнет по-своему. И когда я вспоминаю оба места и их запахи, то вижу, что в каждом из них живёт одна и та же кошка.
Девин шлёпнул себя по лбу и откинулся на спинку кресла.
— Ты знаешь, что это значит?
Рассел на мгновение задумался, а затем сказал:
— Здесь бродит кошка, которой очень не повезло?
Прежде чем Девин успел ответить, зазвонил телефон.
— Сондер слушает.
Голос Милкана громко сообщил ему, что Чарли попала в больницу после аварии.
— Мы проверим, как она. Выезжаем.
Глава 31
Колющая боль разбудила Чарли. Веки были слишком тяжелыми, чтобы открыть их, а поскольку дышать было больно, она не хотела ничего видеть. Ритмичные звуковые сигналы совпадали с пульсом в ее горле. Казалось, она находится в малой операционной своей клиники. Но она не помнила, чтобы принимала пациентов с травмами. Беременная корова была последней пациенткой, которую она видела.
В голове промелькнула картина аварии. Вот отстой. В голове пронеслись образы дерущихся медведей и звуки выстрелов. Были ли они частью сна или реальностью?
Где Барри? И где она сама, если уж на то пошло? Пришлось открыть один глаз, опасаясь, что от света в комнате голова разболится ещё сильнее. Но полумрак был достаточно мягким, чтобы она смогла приоткрыть второе веко.
Барри сидел, скрючившись, в мягком кресле, придвинутом к больничной койке, и, держа её за руку, спал. У него непременно должна была случиться судорога шеи. Он выглядел очаровательно в светло-голубой униформе, волосы торчали в разные стороны. Небритый подбородок делал его ещё более сексуальным.
Его нос дёрнулся, и глаза распахнулись. Они были тёмными, насыщенными желанием. Он быстро ухмыльнулся.
— У кого-то в этой комнате появились непристойные мысли, и не только у меня.
Она подавила смех, от которого горели череп и рёбра.
— Чёрт, Барри. Не заставляй меня смеяться. Я надеру тебе задницу, мне так больно.
Он встал с кресла, затем наклонился и нежно приник к ее губам. Это не помогло ни погасить жар в ней, ни замедлить движение крови в голове. Только одно, что билось в ней, могло унять горячее желание.
— О чём бы ты ни думала, — начал Барри между поцелуями, — тебе лучше остановиться, а то мы сейчас начнём играть в доктора прямо здесь, на глазах у всех медсестер. Чёрт, ты невероятно пахнешь.
Вошла женщина в зелёной униформе и легком хлопковом халате с милыми мышками на нём.
— Да, мы так и думали, милашка. У вас сильно участился пульс, и мы решили, что этот прекрасный экземпляр мужчины напал на вас. Позвольте мне измерить ваши показатели, и тогда атака возобновится, — медсестра подмигнула ей, и Чарли почувствовала, как её щеки заливает жар.
Барри отступил назад, ухмылка от уха до уха заставляла его глаза сверкать. Когда санитарка ушла, он взял руку Чарли и поцеловал каждую костяшку.
— Не могу передать, как я был близок к панике. Ты не открывала глаза и почти не дышала. Я думал, что потеряю тебя.
— О, Барри. Ты говоришь самые приятные вещи. От меня чертовски трудно избавиться. Особенно когда обводишь меня вокруг пальца.
— Точно, — хмыкнул Барри. — Это я вокруг твоего пальца, — он поцеловал её запястье, — и вокруг твоего тела, — он присосался к внутренней стороне её локтя, отпустив его с хлопком, — и в твоём теле. Закончу так сильно, что твои ноги будут дрожать несколько часов.
По всему её телу пробежала дрожь. Это звучало так божественно.
— Но сначала, любовь моя, ты должна достаточно поправиться, чтобы мы могли вернуться домой.
Чёрт. Он был прав.
— А как же стрелок?
Барри опустился в кресло рядом с кроватью.
— Кажется, я знаю, как убийца следил за нами. После того как грузовик разбился, я нашёл устройство слежения, прикреплённое к днищу.
Её глаза широко раскрылись.
— Устройство слежения?
Он кивнул, злобно нахмурившись.
— Похоже, наш друг хочет быть больше, чем просто знакомым.
— Чёрт возьми, и что теперь? — Чарли закусила губу и задумалась, что же им делать дальше.
— Эй, не волнуйся. Я здесь главный и обо всём позабочусь. Ты просто должна сказать мне, что делать, — он улыбнулся и встретил её взгляд. — Давай разберёмся вместе.
В её голове пронеслась сцена аварии. Затем она вспомнила о медведях.
— Барри, ты ведь трансформировался, не так ли? Как тебе это удалось?
Он стал задумчивым, потирая пальцем подбородок. Он был таким милым, в моменты, когда был серьезен.
— Не знаю. Я сказал себе, что пора измениться, когда медведь начнет на меня нападать, но это не сработало. Обернулся, когда увидел другого медведя у твоего водительского окна, который ломал его, чтобы добраться до тебя. Всё произошло так быстро, что я даже не успел ничего понять, пока не увидел, что мои руки — это лапы.