ого выговора и поучений завалиться в постель, вытягивая затекшие и замерзшие ноги. Проплакать до полудня следующего дня, придумать план, как сделать так, чтобы лорды пожалели о своем решении взять меня в жены, и поесть.
Да, поесть надо определенно, а то живот скручивает от голода…
— Инесс! — рявкнул дядя, и явно волновавшаяся подруга выбежала из-за своего укрытия у крыльца нам навстречу. — Меду ей, крепкого. Горячую ванну и одежду потеплее. А потом ко мне, и чтобы быстро.
— Конечно! Поможешь, лорд? — обратилась она к медведю, и тот мотнул своей тяжелой головой, словно ноша в виде моего тела его совершенно не напрягала.
Пронеся меня по тихим коридорам, жители которого продолжали отмечать праздник в главном зале, Берд уверенно толкнул тяжелую дверь, внося меня в комнату.
— Давай на кровать. Спасибо, лорд.
Взаимно рыкнув в ответ на благодарность, Смоляной лорд вышел — так же, как был, в звериной шкуре, из которой выбираться, судя по всему, в ближайшее время не планировал.
— Ну ты, Ласка, меня и напугала! Совсем головы лишилась? В чащу! Одна! Почти без одежды! Ты чем думала?! — почти кричала подруга, а в уголках ее глаз сверкали слезинки, подталкивая дрожащий голос сорваться на визг. — Я… Я боялась, что они не успеют!
Стало стыдно. Жутко.
Плечи девушки задрожали, подсказывая, что вот-вот она сорвется и заплачет, выпуская наружу чувство страха за меня. Но, как истинная бера, Инесс взяла себя в руки, принявшись стягивать с моего ватного тела остатки одежды, которую необходимо было сменить, и обиженно поджимая дрожащие губы.
Не зная, как загладить вину перед подругой, я поймала ее запястье и потянула на себя, всем видом показывая, что хочу что-то спросить. Что-то такое важное, что любопытство Инесс возьмет верх над обидой.
— Я не знаю, как объяснить то, что произошло. Это… будто не я была, — прошептала, глядя бере прямо в глаза. — Инесс, со мной такого никогда не было.
— Чего? — недоуменно спросила она, но внимательный взгляд говорил о том, что мой план сработал.
Она вся превратилась в слух.
— Меня будто волной захлестнуло, понимаешь? Столько чувств… Я не знала, что делать. Ноги сами бежали, я даже не запыхалась, понимаешь? Мне надо было туда…
— Чувств? И ты понеслась в чащу?
— К Игдрисилль, — призналась я, отчего лицо девушки вытянулось. — Я была там, когда меня нашли.
Почти минуту, очень долгую и тяжелую, подруга молчала, усердно о чем-то думая, судя по складочке между светлых бровей. Я уже готова была сорваться, когда она вдруг прервала молчание, огорошивая меня своими словами.
— Сейчас выпьешь меда и примешь ванну. После сходишь к дяде, как он и велел. О том, что случилось, пока не болтай. Все, кому надо было, уже знают.
— Ты понимаешь, о чем я говорю? — так и не услышав ничего вразумительного, кроме огромной тайны в ее словах, спросила я.
— Догадываюсь, но не уверена. Как только закончишь — приходи ко мне, и я тебе все расскажу, договорились?
Закивав, я с подозрением смотрела на удивительно молчаливую подругу, которая явно что-то скрывала, пряча от меня свои мысли. Но, понадеявшись на ответы, хоть и с опозданием, я села, готовая приводить себя в порядок.
— Садись, — все еще рассерженно взрыкивая, дядя указал мне место рядом с собой. Подозвал приведшую меня Инесс и что-то быстро зашептал ей на ухо.
Подруга выслушала, кивнула, многозначительно посмотрела на своего лорда, развернулась и дала деру, скрываясь среди танцующих гостей.
— Даже ничего не спросишь? — сама спросила я, попытавшись разрядить накалившуюся обстановку.
Молчащий лорд Летний пугал меня не на шутку. Предчувствуя, что познать его гнев мне сегодня обязательно посчастливится, я уныло уткнулась взглядом в пустую тарелку.
Есть уже не хотелось.
Желудок был полон меда, который на удивление не пьянил, а согревал, при этом совершенно прогнав аппетит. А может, и не в меду дело… Причин много, выбирай любую!
— Дядя…
— Цыц. Я думаю.
— Так ты думай вслух, а то мне не по себе.
Выразительный взгляд потемневших глаз подсказывал умолкнуть и не доводить родственника до ручки своими остротами. Но повисшая между нами тишина продлилась недолго, так как северные лорды всем своим составом молча подошли к нашему столу, замерев в ожидании.
— Ну, кто довел мою племянницу? Сами сознаетесь или силой спросить? — сурово произнес дядя, умно опознав зачинщиков.
— Я, — Харланд смело вышел вперед, продолжая прятать от меня глаза. — Моя вина, лорд Летний. Решите морду набить — сопротивляться не буду.
— Прежде чем так храбро заявлять о решимости получить от меня по ушам, сперва поделись, что же все-таки так взбудоражило девочку? Или лучше мне?
— Сам, — покачнувшись с ноги на ногу, беловолосый вздохнул и наконец обратил взгляд ко мне. — Ласкана просила стать претендентом ей в мужья. А я отказал.
— И почему же? — явно зная ответ, спросил дядя, делая немаленький глоток из своего кубка и громко брякнув дном об стол, заставляя меня вздрогнуть от испуга и покоситься в сторону напряженного родственника.
— Потому что я уже.
В голове заскрипели заржавевшие механизмы, скрежеща песком. Совершенно не понимая, о чем идет речь, я вопросительно посмотрела на молчавших лордов, которые этого даже не заметили, сверля спину Харланда кровожадным взглядом.
Дядя молчал, явно ожидая от меня какой-то реакции, но поняв, что отмороженным мозгом я ни к какому выводу так и не пришла, тяжело вздохнул, вновь обращаясь к беру.
— Давай, объясни дочке, как же ты так «уже». Что?!. — рявкнул так, что задрожала посуда, привлекая ненужное внимание ближайших гостей за соседними столами. — Обязательно надо было комедию играть?! Нормально сказать нельзя было?!
— Ласка, — чувствуя, что лорд Летний на грани, Харланд обратился ко мне напрямую. — Лорды Смоляного леса — мои братья. Я не мог претендовать на тебя, потом что я уже претендовал вместе с ними.
«Я немного припозднился», — вспомнились его слова при нашей первой встрече.
Припозднился…
Просто опоздал. Не успел.
Харланд, Хьялвард и Хьялберд… Братья. Ну конечно же! Очевидно же!..
И этот взгляд, и его желание со мной сблизиться, и даже глупый спор — все стало таким понятным. Подослали ко мне опоздавшего братца, такого всего приятного, непохожего… Так быстро завоевавшего симпатию.
Один поцелуй, и я бы проиграла, узами обещания связывая себе со всеми лордами севера сразу. Но сама мысль об обмане, который не должен был меня расстроить, а максимум удивить, ударил точно в сердце, почему-то откликнувшись слишком… лично.
— Ловко, — выдохнула хриплым смешком. — Очень ловко, лорды. Дядя, прошу меня простить…
— Сидеть, — рыкнул мужчина, не дав мне сбежать в очередной раз. — И вот что мне с вами делать? Ммм? Как вину свою заглаживать будете?
— Усердно, — хмуро произнес Вард, не сдвинувшись с места.
— Всеми силами, — добавил Берд, тоже оставшись стоять.
— В какой-нибудь другой жизни, — прорычала, сама удивившись тону.
Это что еще за звук?!
Не у одной меня он вызвал вопросы: все мужчины удивленно уставились на меня, высоко приподнимая брови.
— Охрипла аж, — переводя внимание, лорд Летний решил продолжить прилюдное бичевание, вновь обращаясь к лордам. — Заморозили мне девчонку. Мне теперь как ее с вами на север отправлять? С камнем на душе?
— Дядя!
Слова о том, что по поводу брака мужчина не передумал, буквально выбили почву из-под ног, вздергивая меня как деревянную куклу в воздух.
— Я за них замуж не выйду! Не выйду, слышишь?!
Злость и бешенство колотили изнутри. Вновь боль, пронзившая виски, вынудила пошатнуться и рухнуть обратно на стул, а злые слезы заполнили глаза поволокой, заставляя обиженно подрагивать губы.
— Довольны? — никак не прокомментировав мое возмущение, дядя вновь тяжело вздохнул, косо поглядывая на пустой кубок. — Значит, так, я свое позволение даю, но между собой разбирайтесь сами. Пожалуется — порву, ясно?
— Ясно, — как нашкодившие медвежата, лорды синхронно качнули головами, с тоской глядя на меня.
— Не выйду, — зло шептала, сомневаясь, что кто-то меня услышит. — Ты не можешь… не выйду…
— Ласка, — теплая дядина ладонь мягко развернула меня к себе, заставляя подставить лицо под уставший и взволнованный взгляд. — Доверяй мне, дочка. Я зла тебе никогда не желал, и они — это то, что всегда будет тебе нужно.
— Так ты знал…
— Так я думал, и ты знаешь, — ответил мужчина. — Потому и говорил тебе, чтобы скорее на замужество решалась, так как один из лордов тебе самой понравился. Решил по глупости, что, может, оно и к лучшему, а вот как вышло. Со временем ты меня поймешь и простишь, а пока дыши. Тебе сейчас платок надевать будут.
Испуганно обернувшись, я увидела Инесс, притащившую тяжелый стул и сжимающую в кулаке цветастый платок. Она старалась выглядеть собранной, спокойной, но я видела, как подруга переживает, явно уже узнав от дяди, как меня водили за нос.
— Иди, — бер осторожно подтолкнул меня вперед, заставляя подняться на ноги и пойти навстречу неизбежному.
Чертов стул маячил перед глазами бельмом. Покачиваясь, словно тростинка на ветру, я добрела до него и рухнула, слыша, как незамужние девушки поднимаются со своих мест в предвкушении обряда.
— Именем матери медведицы — покоя и крепости, — тяжелая ткань опустилась на голову, на секунду пряча от меня стоящих рядом лордов. — Именем отца медведя — силы духа. Именем сына медвежонка — счастья родительского. Именем дочки медведицы — нежности и ласки.
Ткань тянула голову к полу, стук мужских ног и животный рев переворачивал мысли с ног на голову, резко показав мне милую до этой секунды традицию в ужасном свете, словно я овца на закланье.
Пальцы путались в бахроме. С трудом распутав узел — Инесс, видимо, вязала от души — поднялась, будучи тут же поднятой в воздух чужими руками, от прикосновений которых кожа покрылась мурашками. Оказавшись выше всех, я с тоской осмотрела толпу развернувшихся беров, ждущих от меня платок. Ничего не став спрашивать, я вскинула ткань в воздух, даже не думая смотреть, кому в руки она упадет.