риллиетанн, или арлекины. Эти записи были сделаны членом Ордо Ксенос, инквизитором Брониславом Чеваком. По мере того как Мефистон возвращался к тексту, он представлял себе обширные заметки Чевака и составленный им подробный словарь, напоминая себе о региональных и культурных различиях, которые упоминались во всем корпусе материалов.
Потом он вновь поглядел на сферу в своей руке. Подробности все так же ускользали от него, но общее значение рун прояснилось: это было устройство судного дня, созданное, чтобы уничтожить осколок искусственного мира, на котором он стоял.
Должно быть, арлекин остался, чтобы это место не смогли захватить враги… Мефистон покосился на мерцающий в облаках ромб. Портал явно обладал огромной тактической важностью. Библиарий спрятал устройство под пышной алой мантией и шагнул обратно в покинутое мгновение.
Ксенос зашипел от изумления, когда его рука дотянулась до пояса, но не нащупала ничего. Он лихорадочно огляделся по сторонам, высматривая сферу среди обломков, явно думая, что обронил ее, пока убегал от Мефистона. И лишь потом он посмотрел на библиария.
— Цегорах, подкинь мне лиру, — прошептал арлекин уже не так весело. Свяжи мне звезды, дай огня к пиру. Нудные громилы вломились как гамадрилы, видят боги, сгину, если услышу про их тяжелую судьбину.
Говоря, он остервенело ощупывал одежду в поисках детонатора.
Кровавые Ангелы все так же стояли поодаль, держа ксеноса на прицеле, но Мефистон обнажил меч и шагнул к нему, показывая клинком на развалины.
— Здесь мы сможем найти многое, — обратился он к братьям. — И столько узнать. Сообщите на флот, что мы обнаружили нечто особенное.
Арлекин оглянулся на мост. Его пистолет лежал в паре метров, совсем рядом с космодесантниками. Ксенос попытался встать, но рухнул и выругался, вцепившись в остатки ноги и шипя от боли.
— Это было лишь вопросом времени, — продолжил Властелин Смерти, обходя скорчившегося ксеноса. — Империуму Человечества всегда было предначертано…
— Предначертано? — прошипел арлекин. — Да что мон-кеи знают о предначертании? — Он больше не пытался говорить стихами, но цедил слова, брызжа слюной из-под маски. — Вы лезете напролом в металлической скорлупе, слепо идете в места, которые даже представить своими обезьяньими мозгами не можете.
Теперь ксенос был именно таким, каким хотел его видеть Мефистон — взбешенным, страдающим и не способным мыслить ясно.
— Места вроде Ока Дромлах, а? — небрежно спросил он, все так же кружа вокруг альдари. Перечитав тексты Чевака, он гораздо яснее понял, с чем имеет дело. Если же его расчеты верны, то он правильно назвал нависающий над ними портал.
Ксенос умолк, тряся головой и явно не веря своим ушам.
— Может, мы и обезьяны, но некоторые из нас научились читать.
Арлекин, выказав недюжинную силу воли, схватился за ограждения моста и кое-как поднялся. Из изувеченной ноги текла кровь, но он решительно вцепился в перила и даже рассмеялся.
— Вы обречены, мон-кей, и трагедия вашего вида в том, что вашу гибель едва ли заметят, — говоря, он подтащил себя ближе к Мефистону, и достал из-за пояса тонкий нож. — Ваш бог-труп никогда не завладеет местами вроде этого.
Мефистон сурово посмотрел на братьев, услышав лязг перезарядки болт-винтовок, и шагнул к арлекину, не обращая внимания на нож.
— А нам и не нужна власть над развалинами.
— Лжец. Зачем еще вы пришли?
— Я ищу путь через разлом.
Какой-то миг ксенос пристально смотрел на него, а потом отцепил маску, свалившуюся на грудь. Лицо его выглядело как человеческое, но более заостренное и вытянутое, будто отражение в кривом зеркале. У создания были кошачьи глаза и острые уши. На продолговатом черепе выделялись высоко расположенные и выпирающие скулы. Арлекина можно было бы даже назвать красивым, если бы не пылающая в глазах бездумная злоба. Кожа посерела от боли, приобретя тот же оттенок, что и пыль, а глаза затуманились.
— Путь? Куда?
— На другую сторону Цикатрикс Маледиктум.
— Через эфирную бурю? — нахмурился ксенос, посмотрев на пурпурное небо.
Мефистон кивнул. Арлекин отвернулся, морща лоб, и что-то пробормотал себе под нос.
— Так тебе нужен лишь проход? Не эти сооружения?
— А зачем нам могла понадобиться эта жалкая дыра? — рассмеялся Луций.
Суровый взор Рацела заставил его умолкнуть.
— Только путь, — ответил Мефистон. — Мой корабль остановился на краю системы. Мне нужна дорога через Разлом, и ничего более.
— Зачем? — подозрительно посмотрел на него арлекин. Властелин Смерти встретил его взгляд, — Куда вы направляетесь?
— Через Великий Разлом.
Ксенос выругался и прищурился.
— Но вам понадобится проводник, — он покосился на других Кровавых Ангелов. — Око Дромлах ведет во Всяко-Где — сеть, связывающую Галактику. Без проводника вы заплутаете.
Ему явно было тяжело разговаривать. Арлекин шатался так, словно мог упасть в любой момент. Но все равно он зло глядел на Мефистона.
— Но с какой стати мне вам помогать? Едва вы пройдете через эфирную бурю, то свяжетесь со своими армиями. Они прилетят на этих уродливых тупоносых кораблях и обрушатся на нас. Когда уже, наконец, вы оставите нас в покое? Вы даже не представляете, ни почему мы здесь, ни кто мы такие.
— А если я вернусь? — пожал плечами Мефистон. — Ждать ведь не будешь? — Он показал на измученный купол неба. — Как только я улечу, вы перенастроите устройства, позволяющие скрывать это место. Вы так поступали веками, иначе как еще вы избегали флотилии наших эксплораторов?
— А с чего ты решил, что я не заведу вас в западню? — пристально поглядел на него чужак, щурясь. — С чего взял, что можешь мне доверять?
Мефистон отошел от ксеноса и достал сферическое устройство из-под мантии, держа палец прямо над драгоценным камнем-активатором. Арлекин напрягся, а затем попытался броситься на него, но рухнул на землю, охнув от боли и сверля Ангела взглядом.
— Ты понятия не имеешь, какая там заключена сила.
— Я ведь сказал тебе, что умею читать, — постучал пальцами по рунам старший библиарий.
Когда Мефистон увидел панику в глазах ксеноса, то вспомнил бесчисленные смерти от рук альдари, свидетелем которых стал. Злоба чужаков не знала границ. На глазах Властелина Смерти те уничтожали целые города по причинам столь абсурдным и сбивающим с толку, что их могли понять лишь другие ксеносы. Конечно, боль арлекина едва ли приносила ему особенное удовольствие, но было нечто истинно справедливое в обмане обманщика.
— У меня все так же нет причин тебе помогать. Ты ведь включишь устройство, как только я перестану быть нужным. Едва я проведу тебя через Всяко-Где, ничто не помешает тебе разрушить Око Дромлах.
— И как же я вернусь? — поинтересовался Мефистон, шагая по мосту. — Ты называешь это Всяко-Где, я — путевой паутиной. Вот только я мало что знаю о ней, кроме названия. Карт для нее у меня нет. Если ты умрешь, а Око будет уничтожено, как я вернусь через Великий Разлом?
Ксенос скривился, но снова смог встать, не выпуская нож, и поковылял к Властелину Смерти, оставляя за собой кровавый след.
— Ты хочешь моей гибели, мон-кей, это так же ясно, как то, что я хочу твоей. Неважно, убьешь ты меня сейчас или по возвращении.
— Ладно. Тогда умри сейчас, — пожал плечами Мефистон и обратился к другим Кровавым Ангелам: — Братья, возвращаемся на корабль. Здесь нам не пройти. Мы отправляемся к Протоке Нахмунда, а это место уничтожим, как только вернемся на «Клятву».
— Подожди! — рявкнул ксенос. — Мы не договорили.
— Но мы в тупике. Как насчет решения? Проведи нас через Паутину на другую сторону Великого Разлома, и я верну тебе это оружие самоубийства.
Оскал альдари оказался таким же кошмарным, как свисающая с шеи маска.
— Лжец.
— Меня можно назвать по-разному, но не лжецом, — покачал головой Мефистон. — Я клянусь самим Ангелом Сангвинием, что, если ты проведешь меня через Разлом, я выпущу тебя невредимым и с устройством в руках.
Ксенос уставился на него.
— Или же я убью тебя прямо сейчас, как ты и напрашиваешься, и вернусь на корабль. После чего у меня не останется причин сохранить развалины.
Арлекин закрыл глаза, прошептал что-то и медленно кивнул. Он подтянулся ближе и показал на портал.
— Видишь верхнюю левую часть Ока?
Едва Мефистон поглядел туда, как чужак бросился вперед и ткнул кинжалом под нагрудник Мефистона.
— У ядов на этом клинке нет ни одного известного противоядия, — усмехнулся он, сверкая глазами.
— На каком клинке?
Ухмылка ксеноса поблекла, когда он поглядел вниз и увидел, что в его кулаке ничего нет.
Властелин Смерти снова предугадал его действия. За удар сердца до этого он вырвал кинжал, пройдя через грань времени.
— Кто ты такой? — вопросил альдари, пораженно уставившись на него.
Мефистон протянул руку и разжал кулак, показав ему раздавленный латницей клинок.
— Я — надежда.
Глава 16
— Прыгайте! — заорали Федорак и Малик, когда гвардейцы поднялись из укрытий, ведя ответный огонь по деревьям, пока включали гравишюты.
Омытые лазерным огнем изменники Гоурин выбегали из леса. Обстрел становился все более яростным, и вокруг уже начала разлетаться на части каменная кладка. Полковнику оставалось лишь броситься вперед и надеяться, что бойцы последуют за ним.
На лету заработали ускорители, но он держал их на половине мощности, чтобы пикировать куда быстрее, чем обычно. Федорак молился, чтобы река оказалась такой же глубокой, какой выглядела.
Какофония выстрелов оборвалась, когда он рухнул в стремительные воды, но вновь впилась в его уши, едва полковник вырвался на поверхность, плотно сжав зубы. К своему облегчению, он увидел, что десятки солдат смогли последовать приказу и падали вслед за ним. Но потом его взгляду открылась настоящая причина бегства Зура.