Преисполненный отвращения Властелин Смерти вскочил и отошел. Так же поступил Рацел, уже собиравшийся что-то сказать, когда позади донесся громкий стук.
Они резко обернулись, выхватив пистолеты.
Это был Федорак. Он распластался у подножия кратера, перемазавшись в грязи и скривившись от боли.
Мефистон прошел к нему по металлическому диску и помог встать на ноги.
— Лучше бы ты к нам не подкрадывался, — проворчал Рацел.
Полковник кивнул, отряхивая одежду. Похоже, что он пришел в себя после недолгой паники и пытался глядеть на Мефистона с большим достоинством.
— Я могу показать вам, куда они ушли.
Мефистон пошел за спотыкающимся человеком вдоль волнистого круга.
— Здесь, — сказал Федорак, подойдя к меньшему диску в верхней левой части большего. — Спутник Гоурин что-то сделал со своими людьми. Демон и ведьма бросили их в реку, даже не тронув, и они… — Он скривился, качая головой. — Еретики подожгли моих солдат синим пламенем.
— И что произошло дальше? — спросил Властелин Смерти, изучая меньший круг.
— Эта штука начала вращаться. А потом открылась. Образовала что-то вроде двери в горе, за которой начиналась нисходящая лестница.
Мефистон изучил поверхность металла и подозвал Рацела.
— Вот, взгляни сюда.
В центре диска находилось еще одно круглое углубление. Гай кивнул и воткнул посох в проем.
— Вот только мы не знаем нужных обрядов. И, похоже, Цадкиил использовал человеческое жертвоприношение, чтобы провести ритуал. — Он свирепо зыркнул на полковника, заметив, как тот пятится. — Не смей подозревать меня в чем-то, невежестве…
— Гай, — перебил его Мефистон. — Он тебя боится. И не зря.
Рацел еще раз сердито поглядел на Федорака, а потом отвернулся от него.
Старший библиарий сделал мысленный набросок всех покрывающих металл иероглифов и положения рычагов на двери. Мгновение он внимательно изучал их, а потом специально подумал о чем-то другом. Момент перерождения под ножами Кво-87 никогда не отдалялся слишком далеко от его мыслей, поэтому снова он погрузился в видения, которые узрел, пока воссоздавали его тело, и в очередной раз попытался раскрыть тайну черного ангела, которого видел сражающимся в варпе. И пока его сознание было отвлечено, подсознание могло спокойно изучать тайны этих символов.
— Я уже видел такое расположение фигур, — сказал Мефистон через несколько минут, когда ответ буквально предстал перед его взором. Он присел над металлом, хмурясь и не понимая, как все связано. — Но это странно.
— О чем ты? — спросил Рацел.
— Сочетание клинков практически совпадает с ходами Антроса, когда мы в последний раз играли с ним в мемориам. — Старший библиарий провел пальцем по металлическим зубьям. — Лишь одна деталь не на месте. Иначе была бы та же последовательность, которой он воспользовался для победы. Словно он уже побывал здесь до нас и оставил сообщение.
— Если это очередная его ребяческая игра, я его точно казню, — нахмурился Рацел, открывая вокс-канал. — Антрос. Докладывай!
В ответ ничего, только белый шум.
— Антрос! — рявкнул Рацел. — Докладывай, чтоб тебя!
Опять ни звука. Мефистон мысленно потянулся вдаль по склону к городу.
— Я его не вижу. Думаю, он покинул Адурим.
— Что же он затеял? — удивился Гай. — Я знал, что его стоит оставить на Ваале.
— И лишь одна часть не на месте, — снова поглядел на замок Мефистон. — Мог ли он предвидеть это?
— И не упомянуть? Если он знал, что здесь дверь, знал нужное сочетание, то почему просто не сказал? Зачем прятать намек в игре в мемориам?
— Ты прав, это бессмысленно. — Мефистон представил игру, гадая, мог ли он ошибаться, но последовательность деталей была почти той же.
Он протянул руку и толкнул часть, которая не совпадала со схемой. Искры света пробежали вдоль двери, соединяя каждый затвор, и осветили внешний круг. В тот же миг далекий звук пения стал громче, настолько, что его услышал даже Федорак, недоуменно оглядевшийся по сторонам.
— Это то же сочетание, — прошептал старший библиарий. — Замок снят.
— Но вам не открыть дверь, — заметил полковник. — Если не поступите так же, как Гоурин и ее дружок.
— Моему дару не нужна чужая кровь, — ответил Мефистон.
По указанию друга Рацел вновь взял рогатый посох — Властелин Смерти возложил руки на вершину черепа и произнес несколько коротких фраз.
Алое пламя вырвалось из латных перчаток и метнулось по посоху вниз, освещая вырезанные руны и сплетаясь с синими искрами, мерцающими на вратах.
Федорах зашатался, чувствуя, как пол уходит из-под ног. Мелодичный голос стал звучать еще выше и натужнее.
— Отойдите! — приказал Мефистон, вытаскивая посох, и передал его Гаю. — Покиньте круг.
Несколько ударов сердца спустя свет вспыхнул еще ярче, и круг начал двигаться, разделяясь на расходящиеся по спирали пластины. Навстречу воинам потекли звуки пения, и показались ступени, уводящие во тьму. Паутина синих линий на двери извивалась, будто приглашая войти.
Рацел обратился по воксу к отделению Туриоссы, призывая его спуститься в кратер. Космодесантники еще слезали по склонам, когда Мефистон уже растворялся во мраке, шагая в глубь горы.
— Как мы поступим с Антросом? — спросил Рацел, спешно шагающий за Мефистоном.
Старший библиарий уже много часов размышлял над будущим Луция. Ему было не по нраву держать Рацела в неведении, но пока он и не знал, что сказать. Сюрприз у дверей напомнил ему, что Антрос остался загадкой даже теперь, при всей мощи разума Властелина Смерти и контролю над ней.
— Сконцентрируйся на задании, — ответил он. — Цадкиил где-то в горе. Нам надо изгнать его в варп прежде, чем он завершит задуманный им ритуал. — Мефистон помедлил, оглянувшись на старого друга. — Все испытания готовили меня к этому вызову. Магнус одурачен, как и любой другой прислужник Хаоса. Неважно, что демон тщится затеять в системе. Главное, он прокладывает путь Тзинчу. Открывает двери меж царством безумия и реальностью. И Цадкиил пришел сюда, чтобы удостовериться, что ему не помешают. Не беспокойся об Антросе. Мы должны скорее найти демона и остановить его.
— Не беспокоиться об Антросе? — Глаза Гая сверкнули, — Мефистон, он играет с нами в игры. Он показал тебе ключ к двери за много недель до того, как мы о ней узнали. И Луций не в Адуриме, пусть ты и приказал ему там остаться.
— Ты в чем-то обвиняешь нашего боевого брата? — пристально поглядел на эпистолярия Мефистон.
Рацел сжал челюсти, а потом отвернулся и принялся изучать мерцающие повсюду иероглифы и узоры.
— В его поведении что-то не так. В лучшем случае он отбился от рук, в худшем — лжет нам.
— Я верю в него, Рацел. И я никогда не видел так ясно, как сейчас.
— Именно поэтому мне странно слышать, что ты не предвидел его последней уловки.
Мефистон уже собирался ответить, когда звуки пения стали громче, и он понял, что они подошли к источнику. Их нагнали другие Кровавые Ангелы, поэтому он жестом приказал отряду пройти по коридору на шум.
Спустя еще несколько поворотов в сумрачном полусвете виднеющихся в металле линий они вошли в круглый зал. Мефистон удивленно замер на пороге, а позади него выругался от отвращения Федорак. Все синие нити, тянущиеся через комнату с восьми разных направлений, пересекались в центре зала, и прямо над их средоточием стоял юноша. Его омывало синее пламя, наполняющее комнату ослепительным сиянием, а голова незнакомца была запрокинута. Огонь покрывал каждый клочок его кожи, вздувающейся, будто кипящая похлебка. Его глаза расплавились, остались лишь пустые глазницы, а пальцы скривились от боли. Именно его голос они слышали на склоне. Лицо исказилось в жутком оскале, но из глотки исходил не вой, но прекрасная музыка. Человек явно не мог сбежать от пытки. Его тело дрожало и корчилось от мук, а ноги приросли к полу там, где пересекались синие нити.
— Во имя Трона! — воскликнул полковник. — Я его знаю. Это Таднос. Что с ним случилось?
Пока космодесантники расходились по залу, держа проходы на прицеле, Властелин Смерти подступил к пылающему человеку. От него исходил зловещий холод, и смертный содрогался, когда по нему лились волны пламени. В такой близи его песня завораживала своей красотой. Впрочем, едва Мефистон вновь сконцентрировался на музыке, то услышал настоящий звук, скрытый за искусственным. Человек выл. Лишь колдовство делало вопль прекрасным.
Вытянув руку, старший библиарий почти коснулся пламени, и по его латной перчатке забили грозные волны эфирной силы.
— Его превратили в топливо. В живую батарейку. — Властелин Смерти оглядел круглые узоры у ног пленника, не обращая внимания на смесь воплей и пения, в попытке понять, как работает узилище. — Он питает все это место. Весьма изобретательно.
— Это чудовищно! — закричал Федорак, выхватив пистолет, и прицелился в страдающего человека.
Мефистон щелкнул пальцами, и оружие вырвалось из рук полковника и с лязгом покатилось по золоченному полу.
— Даже не думай застрелить его.
— Мы не можем его просто так бросить! — воскликнул Федорак, глядя на Рацела в ожидании поддержки. — Это ужасно. Он не умирает, несмотря на боль.
— А если умрет, то это сломает энергетическую сеть? — Не обращая внимания на офицера, Гай подошел к живому трупу.
— Он лишь часть большей алхимической ячейки. Если разорвать связь, — Мефистон кивнул, поглядев на потолок, — то все это место застынет, а мы окажемся в западне и не сможем добраться до его нутра.
— А что это за место? — резко спросил Федорах, подняв пистолет и осторожно убрав его обратно в кобуру. — Что это за залы? Таких пещер не бывает. Кто их построил?
— Культисты, — ответил Мефистон, показав на извивающиеся узоры на каждой поверхности. — Все это — символы Тзинча, бога Хаоса. Как и увиденные нами снаружи знаки. Кто-то пришел сюда давным-давно и построил… — Он пожал плечами, не уверенный в том, что это за место. — Какой-то храм. Возможно, укромный уголок для проведения темных таинств? И теперь сюда вернулся Цадкиил, желая раскрыть его зловещие загадки.