— Слишком поздно, — вновь раздался услышанный Мефистоном прежде голос, и разум его автоматически перевел слова, произнесенные задом наперед. — Он пришел в себя. Приведите Цимору.
Мефистон поднялся и окинул взглядом блестящие поля. Метрах в пятнадцати от него находился холм, за которым что-то двигалось. Он крепче сжал Витарус, чей клинок еще дымился, и зашагал через стебли к виднеющейся фигуре, разбрасывая осколки и пыль.
На гребне холма показалась крупная, крепко сбитая гончая. Когда она повернулась к нему мордой, Мефистон понял, как сильно мутировало создание. У него было восемь ног, и каждая — покрытая броней и суставчатая, будто конечность насекомого. Приближаясь, пес внимательно изучал космодесантника и ничем не выказывал страха. Его шкура из серебристого металла сверкала при движении, как и ревущие над головой потоки.
Пульс Мефистона участился.
Гончая со смехом отпрыгнула, и, когда промчалась мимо, он заметил других созданий на склоне, столь же странных.
Ближе всего находилась огромная змея, достигающая почти трех метров. Голову ей заменяла распростертая рука, из ладони которой проступало женское лицо. За змеей высился человек с торчащей из груди головой и абсурдно длинными руками с множеством суставов. Он скалился в ухмылке, доходящей чуть ли не до макушки.
С ними были и иные твари, одна нелепее другой, но взгляд Мефистона притянуло более крупное создание, что еще только перебиралось через гребень. Оно выглядело, как танк на шести поршневых ногах, ступающих с такой силой, что земля содрогалась. С покрытого ржавчиной и вмятинами металла капало масло. Из сочленений вырывались дым и пар, а сквозь пластины брони сочился дьявольский свет. От каркаса поднималось столько дыма, что Мефистон не сразу заметил, что на машине кто-то сидит верхом.
Мефистон шагнул вперед, всматриваясь в смрадные клубы. Оказалось, что это не наездник, а существо, спаянное с корпусом, — синекожий гигант, сросшийся с металлом. Его тело представляло собой гору сапфировых мускулов, а вытянутую бычью голову венчали завязанные узлом рога. Даже в нынешнем состоянии Мефистон смог вспомнить название таких порожденных варпом чудовищ.
— Душедробитель, — пробормотал он, смутно припоминая, что прежде бился с кем-то таким.
Мефистон ухмыльнулся, припав к земле и готовясь к бою.
Синекожее чудовище щелкало железными клешнями, которые сыпали искрами, и даже с шести метров Мефистон чувствовал мощь, излучаемую железной шкурой монстра.
— Отдай нам меч, — потребовала серебряная гончая, просеменившая обратно к Мефистону, — и я отзову Цимору. Мы не ищем драки.
Речь этого существа звучала до абсурда напыщенно. Явно раздраженное задержкой, оно алчно взирало на Витарус, пока кружило поблизости, тяжело дыша и сверкая глазами.
Опьяненный яростью, Мефистон пошатнулся. Он едва мог вспомнить собственное имя. Космодесантник чувствовал лишь жажду порвать тварей в клочья. Властелин Смерти побежал вниз по склону, не слушая гончую, и расправил крылья, чтобы пронестись над мутантами прямо к душедробителю. Демоническая машина замахнулась и ударила Мефистона в лицо клешней, отбросив его прочь.
Тот рухнул на землю — раздался звон разбитого стекла. Его кровавая ярость стала втрое сильнее, но вместе с ней усилилось и наслаждение. Мефистона переполняла эйфория. Будто он провел целую жизнь, сдерживая гнев, и сейчас наконец-то мог дать ему волю. Он вскочил на ноги, запрокинул голову к металлическому небу и завыл. Вой обжег его легкие и горло и хлынул наружу.
Космодесантник содрогнулся, когда из его челюстей вырвалась горячая кровь. Пошатнулась и дьявольская машина, пытаясь удержаться на ногах под напором кипящей жидкости. Мефистон заорал еще громче, тяжело шагая вниз по склону, а кровь продолжала хлестать по душедробителю. Он понятия не имел, что происходит, но это было великолепно.
Демоническая машина попыталась ударить его вновь, но кровь Мефистона разъедала пластины ее брони, терзая каркас и выдирая осколки. Когда Кровавый Ангел добрался до твари, то вскочил на нее и вцепился в плавящийся металл когтями, а затем вонзил зубы в горло чудовища. Ненависть столкнулась с ненавистью, когда демон сомкнул на Мефистоне металлические клешни, пытаясь разорвать его пополам. Библиарий же вонзил Витарус в грудь демона и окутал себя ведьмовским огнем.
Он взревел, и по вздыбившемуся небесному морю пронесся раскат.
Машина осела. Ее металлические ноги подкосились, будто сломанные ветки, но кровь продолжала бить сквозь корпус. Мефистон разорвал шею демона, и его оторванная голова покатилась по склону. Синекожее чудовище исчезло, остался лишь дымящийся безжизненный остов. Но Властелин Смерти даже не заметил своей победы. Он бросился на останки машины, раздирая топливопроводы и поршни в бешеной бессмысленной атаке когтями, зубами и мечом.
Лишь несколько минут спустя он заметил, что кто-то говорит с ним.
— Кто ты такой? — раздался вывернутый голос, но уже другой, не такой, как прежний.
Он продолжал раздирать обломки, не в силах утолить жажду насилия, но все же заставил себя оглянуться.
К нему обращалась тварь с извивающимися руками и головой в груди. Она все так же зловеще широко улыбалась, нацелив на него автопистолет.
— Как тебе удалось?..
Мефистон спрыгнул и вырвал морду создания из ребер.
Кровь хлынула на стекло, и тварь замертво рухнула на землю. Мефистон принялся кромсать ее на куски, смутно осознавая, что когда-то был не просто машиной для убийства, не просто хищником. Но он слишком упивался переполнившей его яростью, чтобы беспокоиться об этом. Когда же терзать стало нечего, он бросился на другого мутанта, а потом на следующего, разрывая их в слепой ярости. Он метался среди стеклянных стеблей, прокладывая в поле кровавые просеки.
Мефистон потерял счет времени, пока наконец не пришел в себя, чтобы понять, что уже даже не изничтожает трупы, а просто молотит землю кулаками, плюясь кровью. Абсурдности того, что он делал, хватило, чтобы вывести его из состояния помешательства, и он, шатаясь, зашагал по кругу, уставившись на свои когтистые руки.
Мгновение Властелин Смерти даже не мог вспомнить, зачем сюда пришел. А затем к нему резко вернулось осознание его цели. Он пришел убивать. Пришел за Цадкиилом.
Мефистон отшатнулся от трупов, подхватил меч и начал подниматься по склону. Спустя пару минут останки тел исчезли из виду, будто ничего не произошло. Небесное море все так же сотрясалось и громыхало над головой.
— Тизка, — прошептал он с растущей уверенностью. Там он найдет свою добычу. Там он найдет Цадкиила.
— Зачем тебе Тизка? раздался знакомый вывернутый голос.
Мефистон стремительно обернулся и увидел, что серебряная гончая глядит на него со скалы метрах в десяти. Жажда убийства вернулась, и он крепче сжал рукоять меча. Библиарий мог добраться до зверя, один лишь раз оттолкнувшись крыльями. Он уже предвкушал, как кровь пса потечет по его глотке. Но сперва нужно было найти Цадкиила.
И с невероятным усилием Мефистон заставил себя остаться на месте.
— Ты знаешь Тизку? — Голос его прозвучал как низкий неровный хрип.
Гончая внимательно наблюдала за ним, семеня через стеклянные просторы.
— Кто ты? — протянула она возмутительно напыщенным тоном. — Князь демонов или раб- чародей? Воплощение Кровавого бога?
— Кровавого бога? — На миг Мефистон был сбит с толку. При этих словах он представил алого ангела, но затем понял, кого имеет в виду зверь. — Кхорна? — сплюнул он. — Нет. Я не… не это самое.
Он осекся, пытаясь мыслить ясно. Он находился в демоническом мире. Надо было добраться до Тизки. Убить Цадкиила.
— Значит, ты служишь Алому Королю?
— Магнусу? — Мефистон рассмеялся. В каком бы смятении он ни пребывал, Кровавый Ангел знал, что не прислуживает тьме. А затем возникла тревожная мысль. Он не пытался обманывать себя, думая, что может одолеть демонического примарха. — Магнус в Тизке?
— Нет. — Пес все так же внимательно разглядывал Мефистона. — Должен был быть. Но боевые гурты сообщают, что он отправился в иной мир. Просперо. Готовить Новое Царствие! — Пес говорил с таким раздражением, что Мефистон вновь расхохотался. Зрелище жалующегося на отсутствие господина восьмилапого пса было чудесным в своей нелепости.
— А Цадкиил? — спросил он, медленно подходя к гончей.
— Цадкиил? Стервятник? Да, думаю, он в Тизке. — Пес попятился, косясь на оставшиеся где-то внизу тела. — Я могу отвести тебя в Город Света. Сохрани мне жизнь, и я стану твоим проводником.
Мефистон завертел головой. Путь он сможет найти и сам. Библиарий потянулся к поясу за книгой, всегда висевшей на нем, но руки сомкнулись на пустоте. Книги не было. Впрочем, как и пояса. Мефистон ощутил мимолетную дрожь, поняв, как сильно раскололся его разум. Он представил книги и высеченные на медной пластине строки, но ни в чем не было смысла. И как теперь найти Цадкиила?
— Уверен, что тебе не нужна моя помощь? — Пес по-прежнему изучал его. — Единственный путь к Тизке лежит через Равновесие. Великую Игру. Иначе до столицы не добраться. — Гончая, выглядящая до противного довольной, посмотрела на Витарус. — Уверен, что знаешь дорогу?
Каждое произнесенное зверем слово переполняло Мефистона злостью. Мерзкое существо походило на разумную игрушку, что с лязгом и щелчками кружила рядом на восьми нервно подрагивающих лапах.
Он шагнул к псу, и тот засеменил прочь. Однако Мефистон не собирался убивать его, по крайней мере пока. Он просто хотел подняться повыше, чтобы иметь лучший обзор. Стеклянная долина тянулась на юг, пока не врезалась в подножия гор. Во все стороны открывался почти такой же вид. Кровавый Ангел будто оказался в километровой ширины чаше, окруженной стеклянными пиками. Мерцающая трава рябила и раскачивалась в такт проносящимся над головой волнам, но он словно мог различить пути через заросли, узкие тропы, протоптанные множеством ног.
— Боевые гурты, — кивнул пес, проследив за его взглядом. — Они регулярно прочесывают ущелье. Тзинч их знает зачем. Никогда не находят ничего ценного.