Возникает вопрос: чьим интересам лучше всего отвечала новость о том, что Меган была девушкой Гарри и что у них были серьезные отношения? Поскольку я сама стала жертвой утечек в прессу и пережила немыслимые девяностые, когда Диана Уэльская выдавала информацию различным авторам, а затем представляла себя жертвой гончих, у меня появился нюх на заказные статьи. Иногда информация, содержащаяся в рассказе, носит настолько личный характер, что может исходить лишь от кого-то из персонажей. Как только я увидела личные детали в этих историях, сразу поняла, что источником был кто-то очень близкий к паре. Зная, как Гарри ненавидит прессу, которую он винит в смерти своей матери, и то, что у него не было никаких причин сообщать о своих отношениях с Меган, я попыталась докопаться до сути. Поэтому я позвонила Адаму Хелликеру, в то время общественному обозревателю The Sunday Express, - человеку, которого я знала, любила и уважала на протяжении десятилетий. Адам сказал мне, что «наводка пришла по старинке. От прислуги».
Это не объясняло деталей других сообщений, но я пока этим удовлетворилась и решила все оставить так, как есть. Пока у вас не будет достаточно информации, чтобы прийти к взвешенному выводу, всегда лучше сохранять непредвзятость.
Неудивительно, что роман Гарри и Меган стал мировой новостью и журналисты повсюду пытались добыть крупицы информации, которые дали бы им преимущество перед конкурентами теперь, после того, как The Sunday Express раскрыл эту историю.
Несомненно, что одни страны более благосклонно смотрели на возможность вступления американской актрисы смешанной расы в брак с представителем британской королевской семьи, чем другие. Цвет Меган всегда был проблемой. Несмотря на то что это выглядело плюсом в Великобритании, США, Канаде и многих других странах Содружества, в иных, менее прогрессивных государствах, особенно в культурных сообществах, где было мало браков между представителями разных рас, классов и вероисповеданий, всегда была тенденция смотреть на это сквозь иную призму.
Кроме того, предметом обсуждения было прошлое Меган и ее положение как актрисы. Хотя британская пресса предпочла представить ее как ведущую звезду, причем уважительно, СМИ многих других стран придерживались более предвзятого мнения.
Подобные оценки могут казаться нам устаревшими, но там они актуальны. Они основаны на традиционных ценностях, которыми в этих странах все еще дорожат, даже если мы их уже не ценим. В их представлении мужчине одного класса неприлично общаться с женщиной другого класса, если только она не проститутка, с которой у него шашни, тем более что такие вещи скрыты от посторонних глаз. Однако что-либо более серьезное просто неприемлемо. Если добавить сюда разницу в цвете кожи, возникала совершенно особая ситуация.
Хотя мы на Западе придерживались точки зрения, что это старомодный и оскорбительный подход и что отношения, подобные отношениям Гарри и Меган, могли только способствовать достижению межрасовой гармонии и социального взаимообогащения, имел место и иной взгляд, распространяемый западными СМИ. Он подразумевал наличие несоответствий помимо классовых и расовых, в частности проблему статуса. Имелось в виду, что Меган не была ведущей звездой и ее имя не было нарицательным. Две недели назад никто не мог идентифицировать ее как звезду даже в «Форс-мажорах». Этот сериал имел настолько второстепенное значение, что даже к моменту описываемых событий мало кто знал других его актеров, притом что имя самой Меган сделалось столь запоминающимся. Почему же западным СМИ пришлось преувеличивать ее значимость, если она действительно подходила для британского принца?
Журналисты из этих скептически настроенных обществ вскоре обнаружили в Меган массу сокровищ, разбросанных, словно многочисленные забытые реликвии, на равнинах ее прошлого. В этой охоте к ним присоединились многие их британские и европейские коллеги из таких стран, как Германия, медиапространство которой имеет сильный бульварный элемент. Это не прирученные издания, и они никогда такими не были. Хотя по тону и содержанию некоторые из них сродни The National Enquirer в США, многие другие более серьезны и солидны. Само слово «таблоид» у американцев ассоциируется с чем-то наподобие супермаркетов, продающих всякую дешевку, но в остальном мире у него нет такого негативного подтекста, и оно является просто описанием того, что более популярно в прессе. Тем не менее у всех этих изданий та же цель, что и у более низкопробной части американского медиарынка. Они специализируются на срывании масок и ни перед чем не останавливаются, чтобы добраться до сути истории, если она достаточно актуальна.
Меган была в середине своего четвертого десятилетия. Она прожила полноценную жизнь. У нее был целый набор мужчин. Она пробовала свои силы во многих видах деятельности. Не было никаких сомнений в том, что предстоит снять множество слоев и раскопать интересные истории. Единственный вопрос состоял в том, насколько грязными они будут.
Как человек, которому в течение последних сорока пяти лет приходилось подавать в суд на каждую крупную газетную компанию в Великобритании за клевету, могу подтвердить, что даже относительно авторитетные издания редко сопротивляются соблазну сделать сенсацию из незначительных инцидентов в прошлом знаменитости и представить ее самые нейтральные качества как ужасные недостатки. Алан Фрейм, бывший заместитель редактора The Daily Express, дочерней газеты The Sunday Express, которая раскрыла историю Меган, однажды сказал мне, что его газета получила массу противоречивых данных о моем прошлом от множества людей. Они называли себя моими лучшими друзьями, и он счел бы меня самой популярной женщиной на земле, если бы они не были такими язвительными. Многие из информаторов, естественно, хотели денежного вознаграждения за свои рассказы, какими бы лживыми они ни были.
Разлагающее влияние грязной наживы проявляется по-разному. Британские газеты особенно известны тем, что платят солидные суммы информаторам, которые могли бы, но в равной степени и не могли бы твердо оперировать фактами. Многие издания достаточно циничны, чтобы дать правде перебить хорошую байку, когда они хотят представить восток западом, а север югом. Не требуется воображения, чтобы увидеть, как журналисты с подобными убеждениями готовят блюда из такого набора сенсационных, равно как и поддающихся проверке фактов.
Потребовалось совсем немного времени, чтобы обнаружить, что у восхитительной суперзвезды, героини новостей от 30 и 31 октября, есть предыстория, причем такая, которую не нужно приукрашивать. Еще до конца недели половина Флит-стрит30 узнала в ходе своих расследований в Голливуде и Торонто, что Меган на своем пути к вершине взращивала, завлекала и очерняла как мужчин, так и женщин - а потом избавлялась от них. Журналист The Mail сказал мне: «Когда она взбирается на следующую ступеньку лестницы, она ставит ногу вам на голову. А когда вы вытираете лицо, вы видите, что оно покрыто коровьим навозом».
Другими словами, Меган сбросила как балласт целую кучу друзей обоих полов, не исключая мужчин, с которыми у нее были отношения, и сделала это таким образом, что они превратились во врагов. Эти люди были счастливы общаться с прессой, а когда у них не было настроения, они перенаправляли журналистов к тем, кто был рад поговорить с ними.
В течение первой недели ноября 2016 года репортеры со всего мира предлагали огромные суммы за выступления некоторых из этих отверженных. И кое-кто пошел на это. Но даже если они этого не делали, способному журналисту хватило бы нюха, чтобы узнать, что где-то поблизости закопан труп.
Всплыло столько фактов, которыми можно поживиться, что журналист The Mail сказал мне: «Нечасто нам приходится преуменьшать, а не преувеличивать. Но в случае с Меган было именно так. С самого начала. Это был единственный способ дать информации пройти через фильтр юридического отдела».
Был еще один, более трогательный аспект подхода британской прессы к этому сюжету. Журналист из The Mirror прекрасно описал все это, сказав: «Никто не хотел причинить Гарри боль. Он был по-настоящему популярен, и если это была именно та девушка, которая ему нужна, если она могла сделать его счастливым, что она, судя по всему, и делала, то никто не хотел портить ему праздник. С практически всеобщего, но безмолвного согласия мы все заняли мягкую позицию».
Однако эта позиция была недостаточно мягкой для Меган, которая привыкла к прессе не вопрошающей, а ручной, рабски воспроизводящей то, что скармливала журналистам она сама или ее представители. К концу первой недели своей настоящей славы Меган была так встревожена возможным появлением новых разоблачений, что Гарри сделал заявление:
«С юных лет принц Гарри прекрасно сознавал то теплое отношение, которое дарили ему представители общественности. Он рад, что его поддерживает столько людей, и он знает, какую счастливую и привилегированную жизнь ведет.
Гарри также понимает, что его личная жизнь вызывает огромное любопытство. Он никогда не чувствовал себя комфортно в этом плане, но старался не обижаться по поводу связанной с этим степенью интереса со стороны СМИ. Принц редко выступал официально в связи с весьма регулярной публикацией вымышленных историй, написанных о нем, и он упорно трудился, чтобы развивать профессиональные отношения со СМИ, сосредоточенные на его работе и на тех проблемах, которые его волнуют.
Однако на прошлой неделе граница дозволенного была пересечена. Его подруга Меган Маркл подверглась волне оскорблений и преследований. Одна часть этих публикаций была весьма громкой: клевета на первой полосе газеты; расовый подтекст в комментариях; откровенный сексизм и расизм медийных троллей и комментариев к статьям в интернете. Другая часть была скрыта от общественности: ночные бои за то, чтобы не допустить клеветнических историй в газетах; огромные усилия, которые пришлось сделать ее матери, чтобы пройти мимо фотографов и добраться до входной двери собственного дома; попытки репортеров и фотографов незаконно проникнуть в ее дом и последовавшие за этим звонки в полицию; крупные взятки, предлагаемые газетами ее бывшему бойфренду; нападки