лем с удивительной ловкостью. У нее никогда не было негативных оценок, несмотря на то что пройденный ею путь был усеян останками прежних отношений. Причина была проста. До этого она просто не была достаточно известна, чтобы вызывать негативное освещение. Это происходит только тогда, когда кто-то становится знаменитостью. До 30 октября 2016 года все материалы о Меган в СМИ заказывались либо ей самой, либо через студии. На самом деле она была автором газетной колонки, фигурой средней величины, которую журналисты используют, чтобы заполнить страницы, когда им не о чем писать или когда им приходится расплачиваться с кинокомпаниями в порядке бартера.
Но теперь Меган добилась известности, и пресса жаждала прояснить картину. Первая волна статей была настолько позитивной, что таблоиды хотели восстановить баланс, добавив немного сенсации. Их первой целью был любой человек из прошлого Меган, который мог бы рассказать, какой она была на самом деле. К их чести, никто из ее близких друзей, бойфрендов, бывшего мужа и даже членов ее семьи не раскрыл никаких секретов. Они хранили достойное молчание, притом что хвалить ее было не за что. А если эти люди и не молчали, их заявления были настолько взвешенными, что они не могли быть обвинены в том, что опорочили ее. В значительной степени это объяснялось тем, что у Меган всегда хватало ума общаться с порядочными людьми. Как она спросила Вайолет фон Вестенхольц: «Он хороший?»
Тем не менее некоторые люди, от которых журналисты ожидали положительных комментариев, отвечали оглушительной тишиной. Это было безошибочным свидетельством того, что что-то происходит. Поэтому были опрошены люди, которых Меган знала не так хорошо и которые были не столь лояльны. На этот раз сдержанности было гораздо меньше.
Картина, которая возникла, была неоднозначной. Некоторые люди, например соседи, не могли сказать о ней ничего плохого, в то время как другие признавали, что она была «та еще штучка» и «делец», что она была «безжалостной», «амбициозной» и упражнялась в «вышвыривании людей после истечения срока годности».
Посторонние могут удивиться, узнав, что британские журналисты расследуют разжигающие страсти истории. Но именно это они и делают. Гарри попросил перерыва, и, поскольку он был очень популярен, даже не самые роялистские сегменты средств массовой информации могли с уважением отнестись к тому, что цветная женщина стала подругой одного из старших членов королевской семьи. Что еще важнее, никто не хотел быть обвиненным в расизме. Поэтому британская пресса решила сделать шаг назад и предоставить паре свободное пространство.
Хотя Гарри и Меган могли подумать, что полученная передышка была единственным результатом их заявления, это было далеко от истины. Причины были более сложными. Несмотря на то что пресса и дворец знали о грязи, способной навредить Меган, опасения сыграли меньшую роль в отступлении, чем сочетание целесообразности и расчета. Непосвященные могут подумать, что между дворцом и прессой существует полная разобщенность, но на самом деле это не так. У этих институтов симбиотические отношения. Дворцу нужны СМИ, чтобы освещать деятельность королевских особ и поддерживать интерес публики к ним, в то время как прессе нужны королевские особы, потому что они являются мировыми мегазнаменитостями и, следовательно, надежным источником пропитания.
Газеты выполняют еще одну важную функцию для дворца. Они помогают ему в сборе информации, полезной для поддержания монархии и защиты интересов королевской семьи. Поскольку журналисты обязаны обращаться в пресс-службу дворца за комментариями, прежде чем опубликовать статью, они являются богатым и зачастую невольным источником информации. Многие члены королевской семьи пытались скрыть свою деятельность от семьи и придворных, но лишь для того, чтобы быть раскрытыми любопытным репортером, задающим неудобный вопрос сотруднику прессы-службы.
На самом деле королевская семья узнала об отношениях Меган и Гарри раньше, чем пресса. Когда стало ясно, что они превращаются в нечто большее, чем секс в течение трех ночей, дворец сделал то, что делал и всегда. Началось собственное расследование прошлого Меган, так как биография каждого, кто становится близким с любым членом королевской семьи, всегда подвергается изучению. Один придворный сказал мне, что есть «озабоченность» по поводу «прошлого» Меган, но, поскольку это было «просто интрижкой, подход был такой: не пересекать мост, если мы не приблизимся к нему». Тем не менее во дворце ощущалось беспокойство по поводу «наскоков прессы», хотя он считал, что это было бы лучшее, что она могла сделать. «Это пресекло бы интрижку, пока она не переросла в нечто более серьезное. Из всего, что мы узнали о прошлом Меган, стало совершенно ясно, что она может оказаться источником серьезных неприятностей».
Дворец, конечно, не собирался сообщать прессе о своих проблемах. Ни один компетентный сотрудник по связям со СМИ не стал бы так поступать. Но все надеялись, что роман закончится, Гарри встретит девушку с менее сложным прошлым и более податливым характером, и тогда все смогут вздохнуть с облегчением.
Как мы знаем, в течение следующих шести месяцев ни пресса, ни кто-либо из близких Меган не выступали с критикой. Первой, кто вмешался, была ее сводная сестра Саманта, которая объявила в апреле 2017 года, что пишет книгу под названием «Дневник сестры напористой принцессы». На этом этапе ее критика скорее подразумевалась, чем утверждалась, но это не принесло Меган никакого вреда, а Саманте - никакой пользы. Она производила впечатление ревнивого искателя внимания, намеревающегося вмешаться в успех своей младшей сводной сестры, но я узнала, что на самом деле была более животрепещущая причина. Сестры никогда не были близки, но у них всегда были теплые отношения. Однако, когда Саманта обратилась к Меган, чтобы поздравить ее с успехом, та проигнорировала ее.
Тем временем роман продолжался. В сентябре в Торонто прошли Игры непобежденных, и Меган с Гарри впервые официально появились на публике как пара. Она была шикарна в огромной белой мужской рубашке, заправленной в облегающие синие джинсы, и он был одет так же неформально. В нарушение королевского протокола они держались за руки во время и после соревнований. Они проявляли откровенную чувственность, их руки и ноги соприкасались. Влюбленные публично демонстрировали взаимное притяжение, посылая сигнал, что они горячая пара, совершенно опьяненная друг другом.
Говорят, что каждый любит любящего его, и это определенно представлялось правдой в отношении Гарри и Меган. Их считали глотком свежего воздуха, и i « «
красивой, восхитительно неформальной парой, которая, очевидно, была полностью поглощена своей влюбленностью.
В кругах британского истеблишмента люди в целом были довольны тем, что Гарри нашел себе такую красивую девушку, которая, казалось, так же влюблена в него, как и он
в нее. Ее расовая принадлежность часто упоминалась не как недостаток, а как неотъемлемый признак. Время романа было сочтено особенно благоприятным с точки зрения ситуации в Содружестве наций. В течение некоторого времени вопрос о руководстве этого благородного учреждения был предметом обсуждения среди 53 стран-членов. Должность не является наследственной. Король Георг VI был его первым главой, за ним последовала его дочь королева Елизавета II, чья любовь к Содружеству уступает только любви к стране ее рождения. Ее очень уважают главы правительств многих из 52 бывших британских колоний, с которыми она работала на протяжении своего долгого правления. Происходило достаточное число коллизий, например кризисы вокруг Родезии и Южной Африки, когда Содружество оказывалось в опасной близости от фрагментации. Королеве ставили в заслугу то, что она поддерживает его целостность; ее приверженность, мудрость и безразличие к цвету кожи -клей, который скрепил все это. Но ей было уже за девяносто, и тема преемника обсуждалась не менее десяти лет. Некоторые страны хотели, чтобы следующим главой назначили их представителей, в то время как прочие, помня об эгоизме одних государств и опасности коррупции в других, считали, что нейтралитет британского монарха станет лучшим гарантом целостности Содружества. Чреватая осложнениями расовая проблема иногда поднимала свою уродливую голову. Некоторые из черных стран задавались вопросом, почему организация, представляющая в большей степени черное, но не белое население, должно иметь руководителем главу семьи, которая была исключительно белой. Однако, если Гарри женится на Меган, британская королевская семья больше не будет чисто белой. Это было бы хорошо для всего Содружества, особенно с учетом того, что процесс назначения его следующего главы должен был обсуждаться на ближайшем заседании глав правительств в апреле 2018 года.
Букингемский дворец объявил о помолвке Гарри и Меган 27 ноября 2017 года. Эта новость была встречена публикой с неподдельным энтузиазмом. Было даже больше волнения, чем когда Уильям обручился с Кэтрин Миддлтон. Несмотря на груз традиций, британское общество отбросило снобизм и проявило толерантность. Обе помолвки подтвердили это. Происхождение Кэтрин исключительно из среднего класса, а также цвет кожи и классовая принадлежность Меган рассматривались как подтверждение того, что британская монархия стала похожей на институт американского президентства. Туда может стремиться любой, независимо от происхождения.
20 апреля 2018 года королева исполнила свое заветное желание, когда принц Чарльз был назван ее преемником в качестве Главы Содружества. Некоторые из верховных комиссаров Содружества сказали мне, что почти нет сомнений в том, что помолвка Гарри с Меган существенно облегчила для стран-членов это назначение.
Между объявлениями о помолвке и о назначении Чарльза преемником королевы на посту Главы Содружества произошла самая грандиозная заварушка на расовой почве. Только Мари Кристина фон Рейбниц, принцесса Кентская, женщина, которую повсеместно порицают в королевских кругах, могла организовать что-то столь бессмысленно обреченное на провал. На ежегодном обеде у королевы для всех членов монаршьей семьи в Букингемском дворце за несколько дней до Рождества она была сфотографирована с брошью, красовавшейся на ее пальто и имевшей вид головы темнокожего. Она не из тех, кому люди в здравом уме хотели бы подражать. Она тщеславна и утомительна. Я бы поставила хорошие деньги на то, что она надела эту брошь для привлечения внимания, к которому она стремится на каждом шагу. Хотя позже она выступила с заявлением, в котором утверждала, что «очень сожалеет и огорчена причиненным оскорблением», я не могла избавиться от ощущения, что она намеренно собиралась сбить новичка с первых полос. Чего и добилась. И хотя она сделала это демонстративно, я должна отметить, что брошь, которую она носила, в принципе не могла рассматриваться как имеющая расистский подтекст. Она изображала не чернокожего раба из региона к югу от Сахары, а аристократа из Северной Африки. Моретто Венециа-но