собой и миром буферную зону, чтобы можно было получить новорожденного ребенка, который затем будет выдан за того, которого родила Меган. Многие спрашивали: почему имена врачей не могут быть обнародованы? В чем же была большая тайна? Если Меган и Гарри нечего было скрывать, почему они так прятались? Что такого секретного было в именах лечащих врачей? Может быть, они боялись, что врач подтвердит, что ребенок родился от суррогатной матери, а не от Меган? Разве не было очевидным то, что пациенты защищены врачебной тайной? Поскольку личная жизнь Сассексов охранялась юридическими и профессиональными протоколами, к чему такая секретность, если они ничего не скрывали? Все это слишком попахивало авантюрой, и общий тон в интернете сводился к тому, что лишь те, кто намерен мошенничать, требуют столь экстраординарной степени защиты, какой желали Гарри и Меган. Огромное количество людей теперь верило, что Сассексы зашли слишком далеко и защищают не свою личную жизнь, а самих себя от возможного разоблачения.
Вряд эта точка зрения порадовала сторонников монархии. Многих в истеблишменте озадачило, что Гарри и Меган предпочли следовать по пути, который породил эти подозрения, а не предпринимать шаги, чтобы преодолеть их. Они упорно не желали менять свои планы. В самом деле, Сассексы начали вести себя так, будто их преследовали. Они просто не могли понять, что происходящее обусловлено их собственным поведением.
Дворец был бы совершенно некомпетентен, если бы не понимал, что поведение Гарри и Меган скорее подпитывало, чем опровергало новоявленную версию слухов о грелке. «Вы можете себе представить, как люди во дворце рвали на себе волосы», - сказал один королевский родственник. Это было именно то предположение, которое не нужно ни одной уважаемой организации. Но Гарри и Меган сделали все возможное, чтобы раздуть, а не приглушить слухи, которыми жил интернет. Никто не был доволен происходящим, но связаться с парой было невозможно. Гарри преданно поддерживал требование Меган, что она имеет право рожать, как ей заблагорассудится, причем поддерживал так упорно, что даже люди, которые первоначально считали слухи о грелке нелепыми, начали допускать их обоснованность. Вопрос о том, чьим интересам служат эти сплетни (королевская чета, естественно, не в счет), кажется, ускользнул от их внимания. Но Меган и Гарри - сплоченная пара. Они твердо стоят на избранном пути, несмотря на все сопротивление, потому что урок, который Меган усвоила за эти годы, состоял в том, что-
бы не сдавать позиций и делать то, что она считает лучшим. Эта дама определенно не из тех, кто колеблется.
Именно на этом крайне беспокойном фоне о рождении ребенка было впервые сообщено в аккаунте Instagram, который герцог и герцогиня Сассекские завели месяцем ранее. Объявление было простым, стильным и эффектным, какой и должна быть информация от матери из Голливуда. Недавно Меган объявила кому-то в присутствии глубоко оскорбленного зрителя: «Я здесь для того, чтобы показать им, как все должно быть сделано. Они просто недостаточно современные». Конечно, этот аккаунт, как и само объявление, был гораздо более стильным, чем все, что до сих пор придумали другие королевские особы. Это было совсем не похоже на скучное, будничное сообщение в обычной раме, вывешенное на пюпитре за оградой Букингемского дворца позже в тот же день. Королева и ее семья выражали радость по поводу того, что герцогиня Сассекская, как прежде герцогиня Кембриджская, благополучно родила мальчика, причем мать и ребенок чувствуют себя хорошо.
Объявление Меган и Гарри в Instagram потрясало гламуром и шиком. «Это мальчик!» - говорилось в публикации, белые буквы которой красиво контрастировали с королевским синим фоном, под стильной герцогской короной и переплетенными инициалами четы H и M, написанными каллиграфическим почерком Меган в верхней части страницы. Под этой драматической новостью скрывался выразительный и удивительно откровенный намек на аспекты идентичности пары, о чем свидетельствовали заглавные буквы: «Их КОРОЛЕВСКИЕ ВЫСОЧЕСТВА ГЕРЦОГ и ГЕРЦОГИНЯ САССЕКСКИЕ ЧРЕЗВЫЧАЙНО РАДЫ объявить о РОЖДЕНИИ своего РЕБЕНКА».
Для тех, кто в курсе, эта блестящая, высокопрофессиональная, сверхгламурная и привлекающая внимание презентация была абсолютно ожидаема. По словам Лиз Брюйер, ведущей светской львицы из британского аристократического PR-мира, черпавшей сведения от людей из пресс-службы Букингемского дворца, и по данным принца одного из континентальных королевских домов, чьим источником информации был представитель британской королевской семьи, Меган прилетела в Лос-Анджелес вскоре после зачатия ребенка с конкретной целью нанять лучших специалистов Instagram в мире. Краткая инструкция, которую она им дала, была достаточно простой:
- мне нужно, чтобы вы создали для меня аккаунт номер один в мире. Он должен иметь больше подписчиков, чем любой другой;
- я хочу быть известней, чем Диана, принцесса Уэльская;
- мне нужно, чтобы вы сделали меня самой знаменитой женщиной на земле.
Если Меган была настолько наивна, думая, что дворец не узнает о ее планах, она ошибалась. В королевском мире случается очень мало такого, о чем дворец не узнает раньше остальных. Пока она действовала в рамках королевских норм, никто не возражал против ее амбиций, хотя очевидно, что всегда безопаснее ошибаться на стороне и не слишком увлекаясь. Чрезмерное тщеславие было подозрительным в королевских кругах со времен леди Макбет, и, конечно, его следует избегать, помня о том, что Карл I потерял голову на плахе в 1649 году.
Хотя доброжелатели Меган, в том числе и я, хотели, чтобы она была несколько скромнее, она всегда удивительно открыта в плане своих целей и амбиций, в том числе перед специалистами, которым дает указания. Как утверждала Нел-торп-Коун, Меган сказала ей, что она и Гарри намерены «изменить мир», и та интерпретировала это как желание Меган «править миром». Хотя подобная трактовка может показаться преувеличением, но то, что Меган и Гарри считали себя способными изменить мир, свидетельствовало о сильном чувстве уверенности у обоих. Они явно стремились обладать влиянием более значительным, чем то, которое ожидается от членов королевской семьи в этом демократическом веке. Меган также сказала своим журналистам, что хочет «взорвать» интернет. Позже в том же году она была разочарована, когда выпуск журнала Vogue, который Меган готовила как приглашенный редактор, не достиг этой смелой цели, несмотря на четкие инструкции.
Несмотря на всю свою прямоту, Меган, казалось, не понимала, что выражение подобных амбиций, когда ты являешься членом королевской семьи, может быть приемлемо в Соединенных Штатах, но в Британии люди задаются вопросом: а правильно ли ты понимаешь свою роль? Для королевской герцогини так же неуместно хотеть «взорвать» интернет, стать самой известной женщиной в мире или иметь самую большую аудиторию в Instagram, как мечтать позировать обнаженной в журнале Playboy или оказаться папой римским. Каждое из этих стремлений одинаково нежелательно по следующим причинам.
Королевский мир - не площадка для личных достижений или реализации амбиций, а полноценный и функциональный орган государства. Папы, проститутки и принцессы не должны мечтать о некой степени признания: так они принижают свою социальную роль и институт, который представляют.
Как только дворец был проинформирован об инструктаже Меган своих людей в Лос-Анджелесе, там, естественно, забеспокоились, что она может нанести ущерб монархии, поскольку приступила к осуществлению весьма неуместных амбиций. Нигде в ее указаниях не прослеживались понятия королевского долга, обязанностей, государственной службы и упоминания прочих атрибутов монархии. Если руководство к действию от Меган на самом деле было таким, как утверждал хорошо осведомленный и безупречный источник, ее цели, похоже, сводились к славе ради славы. Это было действительно страшно, ибо каждый человек высокого ранга знает, что погоня за славой как самоцель неизменно разрушительна. Отчасти это происходит потому, что положительный образ никогда не дает достаточного газетного объема жаждущим славы людям. Единственное, что заставляет пламя славы ярко вспыхивать, это вариативность. Повествование должно иметь извивы и повороты, негатив и позитив, драму и конфликт, противоречие и непредсказуемость. Без этих элементов уровень известности, которого каждый достигает, определяется интересом, который его или ее деятельность и талант действительно привлекают. Это относится даже к самым знаменитым людям в мире, например к Королеве, Папе Римскому, Далай-ламе или Альберту Эйнштейну при его жизни. Они будут периодически привлекать внимание общества, независимо от того, насколько знамениты вы. Если вы активно не добиваетесь интереса, вы, как правило, не попадаете в новости. Единственные люди, которые достаточно постоянно держатся на виду, - те, кто добивается публичности и беспрестанно делает все возможное, чтобы поддерживать свое присутствие в прессе и в общественном мнении.
Дворец уже столкнулся с подобным раньше, и у него не было ни малейшего желания пережить это снова. Диана, принцесса Уэльская, была помешана на славе. Если проходил день, когда ее не было в новостях, она впадала в депрессию и находила способ вернуться на страницы газет. Тогда она жаловалась на то, что пресса преследует ее, что не может избавиться от нежелательного внимания и никто не должен сообщать СМИ о ее присутствии на том или ином мероприятии, но при этом сама разрушала свою приватность. В мемуарах бывшего президента Conde Nast International Николаса Кольриджа «Глянцевые годы» есть очень занимательное описание того, как Диана посещает официальный завтрак в Vogue House втайне от всех. Когда Кольридж провожал ее до машины после трапезы, их сфотографировал папарацци. Ветеран бизнеса задается вопросом: кто же мог их выдать? Наведя справки, он выяснил, что принцесса сама позвонила газетчикам, чтобы сообщить им, что покинет Vogue House в такое-то время.
Было много разных историй на эту тему, и некоторые из них узнал Букингемский дворец. Диана испробовала почти все возможные уловки, чтобы гарантировать, что она останется фигурой, представляющей интерес для прессы. Она была настолько изобретательна, что ее тактика до сих пор считается лучшим руководством для манипулирования СМИ. Мысль о том, что Меган может превратиться во вторую Диану, «наполнила их [всех во дворце] ужасом», по словам одной принцессы, моей близкой подруги. Их рассуждения были просты. Жаждущие славы люди удовлетворены лишь тогда, когда оказываются в центре внимания. Скандалы и споры неизбежно должны составлять основу повествования, иначе не будет никакой истории для прессы. Поэтому «наркоманы», подсевшие на славу, совершают самые странные и нетипичные для себя поступки благодаря газетчикам, готовым сообщить об их поведении. Это рассчитано на вкус толпы и пугает всех разумных людей.