Правительство должно четко дать это понять. Не может быть никакого графа Сассекса из Роуздейла и никакого принца Гарри из Пойнт-Грея. Канада - это не дом на полпути для тех, кто хочет выбраться из Британии, оставаясь в королевской семье».
Это точно отражало точку зрения многих канадцев, но в то же время прямо указывало на суть дилеммы. В то время как они сочувствовали Гарри в его стремлении отойти от королевской жизни, его не приглашали в Канаду. Хотя отказ Меган и Гарри от полномочий был огромной новостью и реакция была достаточно смешанной, чтобы дать каждой стороне пространство для маневра, за кулисами вмешалась семья, чтобы сдержать негативные последствия для монархии и исключить возможность долгосрочного ущерба, в том числе для самой пары. Сассексы, конечно, не собирались постоянно проживать в Канаде, но, будучи искусными тактиками, понимали, что их радикальное бегство из Соединенного Королевства будет более терпимым, если их конечная цель -Калифорния - будет скрыта под фиговым листком желания жить в стране Содружества. Они все еще позволяли всем думать, что останутся в Канаде. Это имело весьма существенные последствия, но они были меньше, чем могли считать общественность и пресса, потому что Гарри просто недостаточно высоко поднялся по линии преемственности. Он был максимум запасным, а как только у Уильяма родился первый ребенок, он перестал быть даже таковым. К 2020 году Гарри стал четвертым запасным после троих детей Кембри-джей. Тем не менее он все еще был членом королевской семьи, все еще любимым и все еще тем, чье поведение могло повредить монархии и потенциально ему самому. Кроме того, данные ему сейчас возможности создают прецеденты, которые в дальнейшем могут повлиять на принцессу Шарлотту и принца Луи Кембриджского, поэтому важно было все сделать правильно.
Королева взяла дело в свои руки. В семье она всегда играла второстепенную роль после принца Филиппа. Однако там, где речь идет о ее функции суверена, она неизменно ревностно охраняет свою территорию, не допуская вмешательства со стороны любого члена семьи, включая властного мужа, которому она в иных случаях подчинялась, или сильную мать, из тени которой вышла только после смерти королевы-матери в 2002 году, когда той было почти 102 года.
Для человека, обладающего личной скромностью, Елизавета II как королева всегда показывала поразительную степень уверенности. Ее личный секретарь достопочтенный (позже сэр) Мартин (затем лорд) Чартерис был первым, кто прокомментировал это сразу после ее вступления на престол в возрасте двадцати пяти лет. Он заметил, какой уверенной она становилась, как только ей приходилось исполнять роль монарха. Она обладала подлинным природным авторитетом и абсолютным доверием, возможно, возникшим в результате подготовки к роли монарха своим отцом королем Георгом VI и бабушкой королевой Марией.
Королева использовала эту царственную уверенность с пользой, когда совещалась с главой семьи, принцем Филиппом, который к тому времени жил на ферме Вуд в поместье Сандрингем, отказавшись от общественной жизни. Известный в семье своей мудростью, практичностью, человечностью и непоколебимо королевским подходом к исполнению долга, он, по словам члена одного европейского королевского дома, придерживался такой точки зрения: «Самое главное - не позволять действиям затягиваться». Решения должны приниматься быстро, поэтому на понедельник, 13 января, была назначена встреча между королевой, Гарри и двумя ближайшими наследниками престола, Чарльзом и Уильямом. Чтобы гарантировать, что решения будут приняты в короткий промежуток времени, Елизавета II сообщила всем, что встреча должна завершиться до чая, а это означало, что она не может продолжаться после пяти вечера.
Королевские родственники рассказали мне, что принц Филипп был потрясен тем, как Меган и Гарри пытались оказать давление, чтобы добиться своего. Он был счастлив не участвовать в самой встрече и, выразив королеве свою поддержку, был увезен из большого дома его близким другом как раз перед началом встречи. Гарри приехал из Виндзора рано, надеясь заранее встретиться с бабушкой, чтобы повлиять на нее, но это не сработало. Она оставалась недоступной до назначенного времени, ожидая прибытия принца Уэльского и Уильяма.
Королева ясно дала понять, что хочет заключить соглашение до завершения встречи. Все вокруг испытывали личную боль. Чарльз был в отчаянии от того, что его попытки включить Меган в свой круг ни к чему не привели и что Гарри всех их неприятно удивил. Уильям был столь же расстроен тем, что брат, которого он любил и защищал всю свою жизнь, мог вести себя так безрассудно и разрушительно .
Королева была разочарована тем, что все блестящие возможности, которые брак Гарри создал для всего Содружества, могут сойти на нет и что теплота, щедрость и гостеприимство, которые королевская семья и общественность проявляли к Меган, значили так мало. Сам Гарри чувствовал, что его недостаточно поддерживают, и был раздосадован, когда стало ясно, что они с Меган не смогут ездить в Северную Америку, заключать любые сделки, затем возвращаться в Великобританию для нескольких фотосессий, которые будут поддерживать потенциал их заработка, и просто делать все, что им нравится. Что касается их хорошо продуманных планов по использованию своего королевского положения, Гарри было указано, что им будет назначен испытательный срок продолжительностью в год. «За год многое может случиться, - сказал один европейский принц. - Не придя к окончательному соглашению, семья выигрывала время, позволяя герцогу и герцогине чувствовать себя под контролем, что, как мы надеемся, побудит их заключать только приемлемые сделки. Помните: Меган - деловая женщина. Самый большой риск заключается в том, что она так сильно любит деньги, что пожертвует здравым смыслом ради выгоды и тем самым втянет себя и монархию в двусмысленную ситуацию».
Помимо того, что пара получила испытательный срок, семья ясно дала понять Гарри, что он и Меган не будут решать, что им можно и чего нельзя делать в отношении их королевских попечительских проектов, как Сассексы предлагали в своем первоначальном заявлении. Гарри сообщили, что он должен будет отказаться от своих связей с армией. Это был большой удар для него, потому что «он действительно представлял себе, как вернется назад, будет находиться рядом с другими мужчинами, отдыхая и наслаждаясь товариществом, которое было одной из самых ярких сторон его жизни. Затем он поедет в Америку - хотелось бы надеяться, на частном самолете друга, - чтобы заключить больше сделок, в то время как Меган преумножит семейное состояние, а станет ли она президентом Соединенных Штатов или просто миллиардершей, не имело значения», - объяснил один из его родственников. Гарри не рассчитывал на то, что его заставят отказаться от должности Почетного командующего Королевской морской пехоты, которую он унаследовал от своего деда принца Филиппа и высоко ценил, от должности Почетного командующего Королевских ВВС и Главнокомандующего малыми кораблями и подводными лодками Королевского Военно-Морского флота. Потеря этих должностей действительно причинила боль, как он признался несколько дней спустя, когда выступал с речью от имени Sentebale, благотворительной организации, которую он основал и которая поддерживает психическое здоровье и благополучие детей и молодых людей, больных ВИЧ, в Лесото и Ботсване. Он также сохранил покровительство в фонде Игр непобежденных, который тоже создал сам. Тем не менее единственные по-настоящему значимые должности, которые ему и Меган удалось сохранить, были президент и вице-президент Королевского фонда Содружества, что соответствовало ее способностям и чем она могла легко управлять. Королева искренне любит Содружество, как знают все ее близкие, поэтому, позволив Гарри и Меган сохранить эти шефские должности, она играла на многих уровнях, она надеялась, что это позволит открыть каналы для более широкого сотрудничества в будущем.
И последнее, но не менее важное: Гарри и Меган были вынуждены отказаться от использования своих титулов Королевского Высочества. Хотя они и не были лишены их, но, запретив им использовать эти почетные звания после того, как они официально ушли в отставку в качестве членов королевской семьи 31 марта 2020 года, королева, принц Чарльз и принц Уильям ясно дали понять: вы не можете быть одновременно и внутри и снаружи. Это либо-либо. Тут был еще один тонкий способ установить некоторый контроль над упрямой парой. Если бы они вели себя благопристойно, о дальнейших понижениях в должности больше не было бы и речи, но подразумеваемая угроза была очевидна: перейди черту, и ты можешь вообще потерять свой королевский ранг.
Маловероятно, что Меган и, вполне возможно, Гарри знали о существовании прецедента, когда королевским особам запрещалось пользоваться королевскими титулами. В 1917 году Ее Высочество принцесса Мод, графиня Саутеск, получила приказ от своего дяди, короля Георга V, прекратить использование обращения и титула принцессы, которыми ее дед король Эдуард VII наделил ее в 1905 году. С тех пор она стала известна под фамилией мужа - леди Саутеск. Она оставалась высочеством и принцессой и пользовалась старшинством сразу после тех членов своей семьи, которые были королевскими высочествами. Даже ее коронационные одежды были одеждами королевской принцессы, а не графини, но в «Придворном циркуляре» она была упомянута лишь под дворянским титулом. Если бы она упорствовала в использовании королевских титулов, король Георг V лишил бы ее их.
Поскольку Сассексы находились в аналогичном странном положении и никто еще не знал, окажется ли Меган такой же «белой вороной» в коммерческом и политическом отношении, как некоторые опасались, обе возможности были открыты. Если она и Гарри будут уважать границы, в рамках которых королевские особы должны действовать в коммерческих и политических целях, им будет позволено сохранить королевский статус. Если же они будут отклоняться от требуемых высоких стандартов, они будут лишены данного права.