Меган очень сурова и требовательна. Она так откровенна в своих желаниях, что ее поклонники считают это похвальной добродетелью, указывающей на честность и порядочность, в то время как критики рассматривают это как прискорбный порок, наводящий на мысль о бесчувственности и надменности. Меган так открыта в своих честолюбивых устремлениях, так гордится тем, что ей нравятся вещи этого мира, что кажется честной тем, кто сочувствует ее мирской жизни, и в то же время отталкивает других. Нравится она вам или нет, но она харизматична. Меган привлекает вас, и те, кто с ней связан, находят ее вполне убедительной, в то время как остальные обвиняют ее в притворной искренности опытной актрисы или в форменной фальши. Два наиболее часто употребляемых выражения для ее описания - «сильная» и «твердая как гвоздь», однако люди, которые не принимают ее, постоянно говорят: «Что-то в ней не так». Когда я пыталась выяснить, почему у них такое ощущение, они часто не могли сформулировать ответ, но все утверждали, что Меган почему-то не звучит правдиво. Как сказал один из друзей Гарри: «Он думает, что она потрясающе хороша, и это правда. А я думаю, что она слишком хороша, чтобы это было правдой».
В частной обстановке Меган горько жаловалась на своих критиков. Как подтвердил Гарри в своих постах, они оба находили чрезвычайно болезненным для нее то, что в ней часто сомневались. Они действительно изо всех сил пытались понять, почему так много людей не могут признать, насколько очевидно благонамеренна и замечательна Меган.
Это создавало ощущение несправедливо принесенной жертвы, и они обвиняли не только «мерзких» людей, которые так думали, но и всех, кто предоставлял им трибуну. Так росла их ненависть к прессе, и, как сказал мне один член королевской семьи, эта ненависть «граничит с паранойей».
Примирить противоположные представления о Меган практически невозможно. Для тех, кто ее знает и любит, она почти «ангел», как называет ее мать. Гораздо более спорным является мнение психолога, с которым я беседовала. В то время как поклонники Меган считают ее чрезвычайно чувствительной личностью, каждая мысль и чувство которой управляются мягким характером и добрым сердцем, мой собеседник пришел к выводу, что описания герцогини коррелируют с социопатическими, а также нарциссическими тенденциями. Она обладает ярко выраженным обаянием, харизмой и социальными навыками, которыми нарциссы и социопаты обладают в большей степени, чем обычные люди. Но решающим фактором для подобных умозаключений, с точки зрения психолога, было ее стремление искать сочувствие. Люди с социопатическими наклонностями, очевидно, обладают большей потребностью в сочувствии, чем это бывает в среднем. Поскольку таким является каждый двадцать пятый, и при этом лишь немногие из них соответствуют популярному взгляду на маньяков, а многие весьма успешны и даже занимают значимые посты, - в силу этих причин социопаты или люди с социопатическими наклонностями распространены гораздо больше, чем это осознает общественность. По мнению этого психолога, беседа Меган с Томом Брэдби была явным свидетельством не только ее жажды сочувствия, но и другой социопатической черты, а именно отсутствия понимания того, насколько неуместным может быть ее требование удовлетворения своих потребностей, тем более при таких обстоятельствах.
Возможно, Меган не виновата, что запись была смонтирована именно так. Не исключено, что ITV была ответственна за то, какой одержимой и жалеющей себя она казалась, когда сетовала на сильную боль - не получая эмоциональной поддержки и внимания от королевской семьи, которых ей хотелось, приспосабливаясь к своей новой роли с еще большими привилегиями и возможностями, чем в ее прежней жизни, в которой, кстати, тоже не было лишений. Но упомянутому психологу показались слишком неадекватными ее жалобы, высказанные в то время, когда она и Брэдби были окружены южноафриканскими женщинами, которые на самом деле ежедневно боролись за жизнь, свободу, здоровье, еду и безопасность. Эти женщины и их проблемы должны были стать подлинной целью программы. И все же вера Меган в себя была столь непоколебима, столь очевидна ее потребность заручиться поддержкой зрителей, снискав их сочувствие к трудностям, которые она испытывала в своей нелегкой жизни. Она не задумывалась, удобно ли королевской герцогине, удачно вышедшей замуж за человека, который ее обожает, у которой есть прекрасный, здоровый сын и жизнь, полная исключительных привилегий, утверждать перед лицом подлинных лишений, что ее собственные страдания столь велики, что их можно даже упомянуть наряду с нищетой, изнасилованиями, увечьями, убийствами, голодом и многими другими ужасами жизни южноафриканских женщин.
Гарри во время интервью оправдывался с таким же эмоциональным порывом. В то время как его поклонники, возможно, были полны сочувствия, когда он признался, что каждый раз, когда видит фотовспышку, вспоминает о смерти матери, однако те, кто более взвешенно смотрит на обязанности и привилегии принца, имели основания сомневаться, не начал ли он тоже погрязать в слишком большой и чрезмерно эмоциональной жалости к себе. При этом здоровая доза благодарности могла бы стать более подходящей реакцией на многие преимущества его положения. Интересно, что до сих пор никто не задавался вопросом, есть ли у Гарри нарциссические и социопатические наклонности, соизмеримые с таковыми у Меган. Во всех отношениях, кроме проявлений интеллекта, он практически копировал ее, что показало его поведение на протяжении всей программы Брэд-би на ITV. Гарри тоже был похож на человека, жаждущего сочувствия, смешанного с восхищением, при полном отсутствии понимания того, насколько в реальности хороша его жизнь. Любая критика в адрес Меган могла быть справедливо направлена и в сторону Гарри. Единственным членом этого триумвирата, который по праву избежал критики, был Том Брэдби. Журналиста, который задает вопрос, раздвигающий границы интервью на территорию, куда не следует заходить, было бы несправедливо критиковать, равно как и его продюсеров и редакторов, когда они участвуют в подготовке программы, в которой столь опытная в пиаре пара, как Гарри и Меган, решает сравнить свои собственные страдания с
Голгофой других.
В жизни бывают моменты, когда люди открывают рот и несколькими специально подобранными словами показывают больше, чем намереваются. Это случилось с Оскаром Уайльдом во время его второго процесса по обвинению в содомии, когда адвокат обвинения сэр Эдвард (позже лорд) Карсон спросил его, целовался ли он когда-нибудь с одним мальчиком-слугой. Уайльд, который утверждал, что он не гомосексуалист, правдиво и откровенно ответил: «О боже, нет. Он был на редкость некрасивым мальчиком - к несчастью, уродливым, - и я жалел его за это». Присяжные смогли прийти к выводу, что ни один гетеросексуальный мужчина не ответил бы на этот вопрос, ссылаясь на внешность мальчика, и тем самым признали Уайльда виновным в преступлении, за которое его судили. Аналогично многие зрители интервью ITV сделали свои заключения, когда Меган заявила: она часто говорит Гарри, что цель жизни не в том, чтобы выжить, а в том, чтобы процветать. Для своих поклонников она была самой собой - откровенной, честной, четко формулирующей один из главных принципов своей жизни. Ее признание было не просто знаком того, что у нее здоровый аппетит человека, который ценит щедро накрытый стол, но что она честна и откровенна в своем желании иметь все наилучшее и наибольшее из возможного. Поступая таким образом, Меган также подтвердила, что не считает постыдным хотеть большего. Это не смущает ее поклонников, которые не видят ничего плохого в том, что кто-то желает всего, если имеет шанс получить это.
Однако ее недоброжелатели придерживались другой точки зрения. По их мнению, только бессовестный эгоист, да к тому же ненасытный, мог заявить по телевидению, посреди дикой природы Южной Африки, в окружении самых бедных людей, чья повседневная жизнь - это борьба за выживание без гарантии на успех, что цель жизни - не выживание, а процветание.
То, что казалось бесчувственностью, могло быть истолковано и по-другому, причем более безобидно. Психолог предположил, что Меган, которая очень по-американски относится к бедности, просто была откровенна. Она принимает это более прямолинейно и бесстыдно, чем европейцы. Однако многим британцам, смотревшим Меган по телевизору, она показалась не просвещенной женщиной, любящей бедных, а самоуверенной, хладнокровной представительницей Первого мира. Ее поклонники считали это здоровым и откровенным самоутверждением - но критики видели перед собой избалованное отродье, которое никогда не знало, где должны проходить границы, которое было воспитано, чтобы иметь безграничные амбиции. Она человек, который демонстрирует безудержную жадность и сверхсамоуверенность, и слишком бесстыдно занимается самовозвеличиванием, при этом грубо, почти хвастливо осуждая способности некоторых из самых бедных людей на земле, чья борьба касается базовых потребностей. Меган не понимает, какова истинная цель жизни множества людей, она заключается не в том, чтобы процветать, а просто выживать.
Возможно, в признании Меган с дрожью в голосе о тех трудностях, с которыми она столкнулась, было нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Она внимательно изучала жизнь Дианы Уэльской. Честолюбие Меган состоит не только в том, чтобы подражать ей, но и в том, чтобы превзойти ее. Диана использовала книги, написанные мной и Эндрю Мортоном, прессу через дружественных журналистов, таких как Ричард Кей, и свое телевизионное интервью с Мартином Баширом, чтобы совершать необходимые маневры. Меган точно так же могла готовить почву для своего ухода за пределы королевского уклада, готовя базу для сочувствия общественности к ее страданиям и, следовательно, благословения для своего возвращения на родину.
Несомненно, Меган не нравился королевский образ жизни. Ей не нравились его ограничения, жертвы, которых он требовал, тяжелая работа, дисциплина, отсутствие финансового вознаграждения. Она никогда не видела причин вставать с постели и отдавать себя просто так, как того требовал кор