Том же не только уделял каждую свободную минутку младшей дочери, но и старался внести порядок в домашнее устройство, чтобы всячески защитить свой Цветочек. Раньше он всегда говорил сыну, что если они с друзьями захотят курить травку, то делать это надо исключительно в доме, но с появлением ребенка правила поменялись. Том-младший рассказывал, как они курили косячок с друзьями в гостиной, когда Меган заплакала в детской. Отец громко объявил, что поднимется и сменит ей подгузник. Чуть позже он появился в гостиной, держа в руках полный памперс. Он присел к ребятам на диван, достал ложку и стал есть его содержимое. Друзья с отвращением сбежали из дома. Позже он, конечно, признался, что подменил подгузник и положил туда шоколадный пудинг. Так он решил раз и навсегда отбить охоту курить в их доме, и, надо сказать, ему это удалось.
Но дом по-прежнему был крайне далек от дисциплины. Их дом все еще оставался центром тусовок, приходили друзья Дории, играла музыка, проходили занятия йогой, жарили шашлыки. Внешне казалось, что в доме живет одна большая счастливая семья. Мать Дории Жанетт сидела с малышкой Меган. Даже Том-младший вносил свою лепту, давая передышку Тому и Дории. По большей части Том с Дорией казались счастливыми, но позже начались ссоры. Том любил Меган ничуть не меньше своей работы, он оставался трудоголиком и не видел ничего страшного в том, чтобы работать на съемочной площадке по восемьдесят-девяносто часов кряду. По его мнению, он все это делал ради Меган – своего сокровища. После двух номинаций он с коллегами по «Главному госпиталю» наконец в 1982 году получил «Дневную премию “Эмми”» за «выдающиеся достижения в первоклассном дизайне».
Но за все приходится платить. Дория на такое не подписывалась – воспитывать чужих детей, растить своего ребенка, бросить карьеру и вести хозяйство в большом доме. Они в белом районе, где темнокожую Дорию часто принимали за няню белокожей Меган. Часто ее спрашивали, где живет мама ребенка, отчего ей приходилось испытывать сильное унижение.
Казалось, Том был больше женат на работе, чем на Дории. Со временем она стала испытывать те же чувства, что и его первая жена Розлин. Постепенно ругань и драки стали скорее нормой, чем исключением, а Том-младший и Ивон все чаще слышали такие знакомые звуки распадающихся отношений. По словам друзей, постоянные придирки Тома утомили Дорию. Однажды ее терпение лопнуло, и в один прекрасный день она вернулась домой к матери. Как заметил друг семьи: «Дория не ковер, о который можно вытирать ноги. Она за себя вступалась, яростно защищала себя и свою дочь. Ее всегда отличал ясный ум. Я доверяю ее решению».
Семья распалась, когда Цветочку было всего два года, но они не разводились еще пять лет. Том встречался с дочерью по выходным и возвращал ее матери в воскресенье вечером. Потом, как Меган рассказывала писателю Сэму Кашнеру, все трое сидели, обедали и смотрели по телевизору викторину «Рискуй!». «Мы были так близки», – вспоминает она. Похоже, память пытается зафиксировать приятные моменты из детства и отбросить подальше воспоминания о разрыве родителей. Другие не были столь оптимистичны, указывая на растерянность, если не на горечь Тома от того, что Дория дала их браку так мало времени, чтобы доказать свое право на существование. К тому времени Меган была уже достаточно взрослой, чтобы понимать, что иногда разводятся даже идеальные пары.
В 1945 году Рут Пиз основала Little Red School – школу для сыновей и дочерей элиты шоу-бизнеса Лос-Анджелеса. Прохожие замечали, как Джонни Депп стоял у ее ворот в ожидании своей дочери, как Фли, басист Red Hot Chilli Peppers, забирал из школы свою дочь на раскрашенном баллончиком «Мерседесе». Образование по четырехуровневой системе швейцарского психолога Жана Пиаже было многогранным, с творческим подходом, но и дорогим: 18 800 долларов за детский сад и до 22 700 долларов в старших классах в пересчете по сегодняшнему курсу. В школу брали только самых ярких и лучших, поэтому при поступлении дети должны были пройти вступительные экзамены. В 1983 году Дория, в то время обучавшаяся на социального работника, и Том записали двухлетнюю Меган в элитный детский сад при этой школе.
Это было удобно всем. Little Red School расположена недалеко от студии АВС в Лос Фелиз, где работал Том, и в нескольких минутах от работы и нового дома Дории к югу от Голливуда. Меган посещала эту школу до одиннадцати лет. Дети в школе занимались чтением, письмом и арифметикой, но также могли заниматься и другими дисциплинами по выбору от испанского языка до квантовой физики. Летом дети работали в общественном саду и ходили в походы на пляж Лео Карилло или в Гриффин-парк. После школы Меган с матерью катались на велосипедах или занимались пробежкой, позже это пробудило интерес Меган к йоге. Мама приучала ее готовить ужин, и это стало ее ежедневной обязанностью, которая позже привила Меган любовь к еде и готовке.
В то же время школьные постановки, зрителями на которых становились гордые родители, пробудили интерес Меган к театру. Когда ей было пять лет, она развлекала родителей песенкой The Wheels On The Bus, позже ее снимали в клипе Bye Bye Birdie и West Side Story. На Хэллоуин Меган с Нинаки «Никки» Придди нарядились в мертвецов и обсуждали размер и удобство их гробов. Позже она играла одну из ролей в инсценировке «Гринч – похититель Рождества». К сожалению, ее напарница Элизабет МакКой свалилась с кишечным гриппом за несколько часов до шоу, и Меган пришлось в панике выучить обе роли. «Это был самый ужасный случай в моей жизни, когда пришлось выучить твою роль», – говорила Меган провинившейся МакКой. По иронии судьбы, никому и в голову не пришло попросить маленькую девочку с копной спутанных белых волос, в толстых очках и со странными манерами, которая пела в хоре, сыграть эту роль. Звали ее Скарлетт Йоханссон, теперь она стала всемирно известной актрисой, а в то время училась в той же школе.
МакКой, теперь известный шеф-повар и сценарист, тоже есть за что поблагодарить Меган. Младше Меган на два года, Элизабет была откровенно странным ребенком. Напористая, очень умная, с лишним весом, она интересовалась неординарными вещами, такими как НЛО, оккультными науками и призраками. Другие дети считали ее странной. Еще она страдала от слабой формы эпилепсии, когда она погружалась в своеобразное состояние транса и до нее невозможно было достучаться. Приступы были непродолжительными, поэтому дети думали, что она просто спит.
Меган, как обнаружила Элизабет, была не как все, она не проходила мимо и не смеялась над ней. Когда Меган в первый раз увидела приступ Элизабет, то попыталась ей помочь, села с ней рядом и держала ее за руку, успокаивая. Элизабет также вспоминает, как она предложила дружить, когда над ней издевались «грубиянки», как она их называла. Она вспоминает: «Надо мной насмехались, моим единственным спасением были ребята, которые любили меня. Я очень любила Меган. Она не отворачивалась от меня, когда я рассказывала о необычных явлениях. Она меня слушала. Она была клевая и говорила клевые вещи. Мне нравилось быть с ней».
Было ясно, что Меган досталось от матери сильное чувство справедливости, она не боялась постоять ни за себя, ни за других. Как-то раз так называемые «грубиянки» объявили об открытии клуба «Только для белых девочек» и позвали в него Меган. «Вы решили надо мной пошутить?» – спросила она одноклассниц. После этого они замолчали.
Но эта конфронтация продемонстрировала то, с чем Меган боролась. В Рождество 1988 года, вспоминает Меган, отец купил два набора кукол Heart, состоящие из мамы, папы и двоих детей. Один был с темнокожими куклами, один с белокожими, и он смешал их, чтобы это больше напоминало семью Меган. Он завернул их в яркую бумагу и поставил под елку.
Попытки Меган лучше узнать себя позволили ей больше узнать о проблемах других. Как вспоминает Элизабет МакКой: «Невозможно забыть людей, которые тебе грубили или которые были тебе приятны. Меган из тех немногих искренних людей, что я встречала. Если с кем-то поступали нечестно, она обязательно вступалась. Как-то я заставила плакать девочку, которая меня обижала. Меган вступилась за эту девочку, потому что та была в слезах.
Меган все называла своими именами. Она вступалась за тех, кто в этом нуждался. Ее отношение можно описать так: “Я вижу, тебе плохо, я тебе помогу”. Она искренняя, человечная и помогает тем, кому это реально нужно».
Даже отец Элизабет, Дэннис МакКой, всемирно известный мультипликатор, выделяет Меган. Он вспоминает: «Она выделялась на фоне остальных, была умнее и смышленее. Мы удивились, что она стала актрисой. Мы думали, она станет юристом».
К десяти годам Меган страстно полюбила принимать участие в дебатах, обсуждении темы расизма в Америке, особенно после печально известного избиения Родни Кинга полицейскими Лос-Анджелеса в 1991 году, войны в Персидском заливе, случившейся в том же году, и подготовки к президентской гонке 1992 года между Биллом Клинтоном и Джорджем Бушем. Во время одного из обсуждений в классе «Войны в заливе» ее одноклассник расплакался, потому что боялся, что его старший брат, служивший в то время в вооруженных силах США, не вернется домой. Тема стала настолько горячей, что дети под предводительством Меган устроили пикет на школьном дворе. Они сделали плакаты и вывески с антивоенными слоганами. Это событие привлекло такой интерес, что по местному телевидению даже показали репортаж.
В конце апреля – начале мая 1992 года в Лос-Анджелесе вспыхнули мятижи после того, как четверо полицейских очень сильно избили Родни Кинга, невооруженного темнокожего мужчину, позже их обвинили в вооруженном нападении, превышении полномочий и применении силы. Поджоги и грабежи стали очень быстро распространяться по всем улицам Лос-Анджелеса, Меган с друзьями отправили из школы домой. Меган с интересом наблюдала, как на площадку у ее дома ложится пепел. Она думала, что идет снег, но мать все знала и велела ей зайти в дом. Даже когда ребята снова начали ходить в школу, в воздухе чувствовалось волнение. Дети, среди которых была и Меган, толпились у окна на втором этаже и смотрели, как арестовывают мужчин. В общей сложности за шесть дней выступлений погибло 63 человека, более 2300 были ранены, а арестовано более 12 000 человек.