– Они были в курсе, что навигатор у нас, а это для инквизиторов важнее всего остального.
– Допустим, и что с того? Где нас искать? Они понятия не имеют. Избавимся от улики, и дело с концом, заживем по-старому.
– Как раньше у меня уже не получится, – покачала головой Вика.
– Брось, – успокоил ее Стас. – Через неделю, максимум две ты будешь вспоминать о наших приключениях, как о голливудском фильме.
– Что ж, убедил, – сдалась она, – но все равно на душе кошки скребут. Что-то не доведено до логического конца. Фильм оборвался, не дойдя до финала. Где ожидаемый хеппи-энд? Я привыкла завершать начатое, – она села за руль и включила радио.
Стас минут пять покрутился вокруг машины, болезненно переживая вину и бессилие. Солнце все так же безжалостно палило рассудок…
Город мертвых
Во дворах правила сиеста – словно по всеобщему сговору улицы опустели, а люди исчезли, будто провалились в невидимую черную дыру. Старый японский фургон, замазанный засохшей грязью, неслышно въехал в затерявшийся переулок, прокатился десять метров и остановился рядом с Викиной малышкой, притаившись.
Доверившись интуиции, Пастарьев очнулся и прищурился. Из фургона показался небритый, суетливый и крадущийся человек в затхлой потрепанной кепке, и хромой походкой направился к ним. Предчувствуя опасность, Стас машинально похлопал Вику по колену:
– Похоже, к нам гости! Просыпайся. Он похож на таксиста.
– Зачем ты вызвал такси? – медленно потянулась Виктория. – Мою девочку эвакуировали на штрафстоянку? Только этого не хватало.
Небритый мужчина в потрепанных серых джинсах, кожаной куртке и лакированных туфлях, изнемогая от жары, но не желающий избавляться отлишней одежды, осторожно доковылял до машины, пригнулся, чтобы разглядеть пассажиров, и неуверенно спросил с кавказским акцентом:
– Такси заказывали?
Напрягшийся Стас оценил возможную угрозу и, как Штирлиц, сухо ответил:
– Вы ошиблись. Сами на ходу, разве не заметно?
Подозрительный тип просто так не сдавался и сложил черные руки на пояс:
– Ай-ай-ай, непорядок! Станислав и Виктория?
Сердце девушки екнуло и провалилось в пятки, готовясь к шудшему повороту собитий.
– Вы инквизитор? Мы ни в чем не виноваты! Нас подставили!
– Письмо при вас? – хладнокровно спросил таксист, гневно стрельнув огненными зрачками.
В полном недоумении, и не справляясь с паникой, Стас лихорадочно вытащил листки:
– Возьмите и отпустите нас!
Странный таксист, похожий на инквизитора, принялся изучать письмо. Прочитав несколько предложений, он с размаху бросил клочки на землю:
– Оно! Узнаю почерк. Я приехал за вами.
– За нами? – в ужасе воскликнула Вика. – Вы, собственно, кто будите?
Таксист нагло ухмыльнулся, обнажив темно-желтые кривые зубы:
– Армен, хорошая моя! Для тебя просто Арменчик.
– Понятно, – недоверчиво фыркнула Вика. – Вы знали Тополина?
– Бедняге соболезнует вся диаспора. Да простит всевышний его грешную душу!
Стас отряхнул ладони и невнятно пробормотал:
– Видишь, нас все-таки нашли, придется отложить загородный пикник. Забацаем шашлычок на природе чуть позже.
– Я главный специалист по шашлычным вопросам, – вспылил Армен. – Пальчики оближешь! Меня по-любому пригласить надо, не пожалеешь. Но нам позарез нужно ехать, только не на вашей колымаге. Свою тачку вы засветили, на ней опасно разъезжать по городу. Я думаю, вы порядочно накуролесили. Успели, так сказать, напортачить и вашим, и нашим. Немудрено! Вашего коня мы оставим здесь, поблизости стоянок я не встречал. Район здесь спокойный, угоны случаются редко. Пересядете ко мне, никто не заподозрит меня в перевозке свидетелей контакта, даже всевидящие инквизиторы. Поспешим! У меня семья: любимая жена и трое детишек, я хочу провести выходные вместе с ними. А так пропадаю круглыми сутками за баранкой. Жена ругается, но кто-то должен кормить многодетное семейство.
– Вы женаты? – удивилась Вика. – Никогда бы не подумала. Трое детей? Ваша супруга – настоящая мать-героиня.
– А что делать? – риторически спросил Армен. – Это само собой разумеется. Большая семья – большие проблемы. Успевай каждого джигита прокормить, а они очень прожорливые, особенно мальчики. У меня растут два сорванца и младшая девочка. Попробуй воспитай из них достойных членов общества, когда тебе вставляют палки в колеса. На каждом перекрестке требуют прописку, расписку, записку! Вдохнуть свободно невозможно, без бумажки ты не человек. У меня с документами полный порядок, держу эту поганую бумажку за пазухой днем и ночью. Даже сны снятся, как противная ментовская морда с фуражкой проверяет подлинность моих документов, вечно находя какие-то неполадки. Поймите, я не высыпаюсь, а ведь это фактор риска на дороге.
– Тяжела ваша доля, – заключила Виктория. – Но вы же подвергаете себя опасности, связываясь с нами. Что вас подтолкнуло?
– Я сочувствую незаконной миграции.
– Вот как? То есть вы, Армен, инквизиции не боитесь?
– Не совсем, любезный. Инквизиции боятся все, никто не застрахован от незапланированного посещения служителей межпараллельного правосудия. Я не исключение. Скажу больше: на своей колымаге я катал по городу двоих агентов Генерального управления.
– Какого управления? – не понял Пастарьев.
– Неужели? – воскликнула Вика. – Судя по вам, легко отделались. А как они выглядели?
– Не все сразу! – остановил ребят Армен. – Отвечаю по порядку. Генеральное управление – это из жаргона инквизиции, что-то типа их базы, сходняка, неважно. Далее об их внешности. Помню, как сейчас: главный инквизитор – высокий и с бородкой, зовут Михаил Николаевич. Второй – званием меньше, широкоплечий шкаф с лысой, как вершины Кавказских гор, башней. Слушается, как дрессированная собачка, своего босса, ни в чем ему не перечит и стоически переносит насмешки командира.
– В очередной раз убеждаюсь, что это те же типы.
Друзья пересели в машину Армена. Убедившись, что переулок пуст, таксист нырнул за штурвал четырехколесного парусника и отчалил от бордюрного причала.
– Куда едем? – спросила Вика капитана дальнего плавания.
– Предстоит долгий путь. Чилкин обустроился на полузаброшенном заводе. Не представляю, что за завод и что он производил. Скорее всего, он давно банкрот и служит прибежищем для городских отбросов. Не в обиду будет сказано, но Чилкин как раз к ним относится, только ему об этом не говорите. Аркадий затаился в надежном укрытии и коротает там день за днем. Чем он на заводе занимается, даже не представляю, только однажды заезжал туда на минутку. Сегодня снова навещу.
– Так он безработный босяк или числится там? – спросила Вика, положив уставшую голову Стасу на плечо.
– Доберемся, и ты его лично спросишь.
– Армен, вы уверены, что он адекватен? – вмешался Стас. – У меня складывается образ какого-то дикого и полусумасшедшего бродяги, который прячется от людского взора в подземных катакомбах и не желает подниматься на поверхность.
Выехав на шоссе, Армен обстоятельно прокомментировал нелестное высказывание:
– Волноваться не стоит. Аркаша – славный малый. Со своими причудами, не без этого. А у кого тараканов не водится? Любого тряхни, и они посыпятся. Дело в их количестве и сорте. К Аркаше нужен особый подход.
– В чем он заключается?
– Будьте проще – вот накатанная дорога к сердцу Аркаши. Что тут мудрить? Когда я с ним общался, то не испытывал особых проблем. Найдем его, угостим вкусненьким винцом. Кстати, по пути заедем в «Ашан», вы купите приличной закуски и пузырь покрепче.
– Любопытно, что же предпочитает Аркаша? – иронично спросила Вика.
– Уж точно не французское бордо, – усмехнулся Армен. – Предлагаю взять грузинского вина, мяса, зелени и еще грузинского вина.
– Это вы судите по себе.
– Я? Нет, я за рулем. Пить не могу, только пригублю чуть-чуть, чтобы не обидеть Аркашу.
– Аркаша, Аркаша! – запричитал Стас. – На кой он нам сдался? Он словно козырная карта в райсовской колоде. Он будет нам полезен? Все предыдущие персонажи толком не помогли, только запутали. Вертимся как белки в колесе!
– Верьте в мудрость Тополина. Раз он написал о нем в прощальном письме, значит, Чилкин определенно может что-то дельное сообщить. Вы к нему по какому вопросу? Догадываюсь. Райса ищете? – предположил таксист. – Я очень недоверчивый субъект. Когда тебя пять раз на дню проверяют, приходится быть начеку, в постоянной боеготовности. Извините, что фейсом не вышел! Я не виноват, что родился в горячей точке. А клеймо нарушителя спокойствия и представителя стороны зла никто не собирается смывать. Гораздо удобнее иметь врага, на которого можно совершенно безнаказанно спустить пар. Вот вы, когда видите человека, похожего на меня, невольно напрягаетесь?
– Нет, – ответила Вика, – я просто прихожу в тонус, настораживаюсь. Поймите правильно, я делаю это бессознательно и не каждый раз, иначе бы сошла с ума. Я ведь во власти навязанных стереотипов. Телевидение, радио и газеты муссируют сложившийся негативный образ. Противоположных примеров найдется множество, но они пока не выходят на первый план и не переубеждают общественность в обратном. А вы знакомы с Райсом?
– Лично не общался, но наслышан о его подвигах. Честно говоря, знакомиться не хочу. Я успел сделать вывод, что брат Андреас приносит с собой одни проблемы, а я человек законопослушный, мирный житель. Живу в ладах с законом, никого не трогаю, не задеваю. Желаю, чтобы плохие новости обходили мой аул стороной. Подумать только, даже профессор Тополин пал жертвой гастролерских козней. Бедный, бедный Тополин. Какое светило мы потеряли! Кто его будет оплакивать? Никто, кроме меня, естественно. Кто придет на его могилу? Горстка благодарных студентов и научных подхалимов, кому Макар Андреевич успел помочь с диссертацией. Он одинок, как ветка вербы, нет у него ни жены, ни детей. Тополин полностью отдался призванию и не оставил потомков. Какой человек был! Сама нескончаемая идея.